Текущее поколение климатических моделей не учитывает должным образом океанические мезомасштабные процессы в тропических океанах, такие как тропические волны нестабильности. Связанный с этим дефицит явного вертикального и бокового теплообмена может дополнительно способствовать крупномасштабным отклонениям экваториальной температуры, что, в свою очередь, влияет на представление Эль-Ниньо/Южного колебания (ЭНЮК) и его чувствительность к парниковому потеплению. Используя модель глобального климата с мезомасштабным разрешением и улучшенным представлением тропического климата, авторы показывают, что четырёхкратное увеличение содержания CO2 в атмосфере приводит к значительному ослаблению обусловленной ЭНЮК изменчивости температуры морской поверхности в будущем. Эта чувствительность вызвана в основном более сильным демпфированием скрытого теплового потока и более слабыми адвективными обратными связями. Вызванное стратификацией ослабление активности волн тропической нестабильности и соответствующий рост нестабильности ЭНЮК частично компенсируют влияние других отрицательных динамических обратных связей. Представленные результаты показывают, что предыдущие прогнозы парникового потепления с более низким разрешением неадекватно моделировали важные процессы мезомасштабного океана, связанные с ЭНЮК.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41558-021-01132-4

Сочетание пандемии COVID-19 с опасными природными явлениями и изменением климата значительно увеличило риск крупномасштабных бедствий в Азиатско-Тихоокеанском регионе, включая страны Центральной Азии и Россию. К такому выводу пришли авторы нового отчета Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО).
По данным исследования, за последние 50 лет от природных бедствий в регионе в той или иной степени пострадали 6,9 млн человек, а 2 млн погибли – большинство в результате наводнений, засух и штормов. Правда, число жертв стихии значительно снизилось, что авторы доклада считают результатом деятельности правительств и местных властей по защите населения. Однако количество людей, так или иначе пострадавших от подобных катастроф, сократилось ненамного. В год оно составляет 122 млн человек.
Стихийные бедствия наносят огромный экономический ущерб. На данный момент ежегодные потери, связанные с природными катастрофами, составляют 780 млрд долларов, а при наихудшем развитии событий эта цифра может почти удвоиться и достичь 1,4 трлн долларов.
Жители Азиатско-Тихоокеанского региона страдают от множества стихийных бедствий, в том числе землетрясений, извержений вулканов, цунами, ураганов, штормов и сверхвысокой температуры воздуха. И неостановимое глобальное потепление вызывает все новые катаклизмы. Добавьте к этому COVID-19 и мы получим то, что авторы доклада называют «рискшафт» – это вариация на слово «ландшафт».
Страны Южной Азии и Юго-Восточной Азии попали под удар тропических циклонов. Сильные наводнения отмечались в Иране, Китае, Пакистане, Японии, а также в Казахстане и Узбекистане. Причем, все чаще бедствия наслаиваются одно на другое, и государства, как считает Исполнительный секретарь ЭСКАТО, Армида Салсиа Алисджабан, не готовы к тому, чтобы справиться с «многослойными» кризисами, когда одна катастрофа вызывает следующую, что ясно продемонстрировал COVID-19: «Тропически циклоны, например, могут вызвать наводнения, которые приводят к болезням, а те, в свою очередь, усугубляют бедность».
Авторы доклада объясняют, что изменение климата не только само по себе представляет опасность, но и усугубляет взаимодействие биологических и природных угроз и запускает эффект домино, триггером которого сегодня стал «биологический шок века», как называют его в докладе, – пандемия.
На 6 июня этого года в странах Азиатско-Тихоокеанского региона было зарегистрировано 49 млн подтвержденных случаев COVID-19 и 748 000 летальных исходов. Самая тяжелая ситуация в Южной и Юго-Западной Азии, на которую приходится 32,7 млн случаев, и в Северной и Центральной Азии, где их – 6,6 млн.
Страны пытались справиться с пандемией на фоне постоянной череды природных бедствий: циклонов, тайфунов, экстремальной жары, засух, нашествий саранчи, землетрясений и извержений вулканов. Из-за противоэпидемических мер порой было невозможно должным образом противостоять стихии, в то же время природные бедствия затрудняли борьбу с эпидемией и способствовали распространению вируса, ведь людям зачастую приходилось ютиться в тесных укрытиях.
В ООН призывают страны, не теряя времени готовиться к подобным ситуациям. В документе перечислены угрозы, на которые следует обратить внимание правительствам каждого государства региона. Так, главную опасность для жителей России, по мнению специалистов, будут представлять засухи в одних районах и избыточные осадки и наводнения – в других. Это может привести к перебоям в производстве продовольствия. Упоминают ученые и угрозу распространения вирусных заболеваний, в частности, клещевого энцефалита.
Главный посыл доклада ЭСКАТО – ни в коем случае нельзя медлить. «Целая цепь беспрецедентных метеорологических явлений говорит том, что нам не удастся «пересидеть» эту опасность, говорит Специальный представитель ООН по уменьшению опасности стихийных бедствий Мами Мицутори. – Чтобы с ней справиться, действовать нужно немедленно».

Ссылка: https://news.un.org/ru/story/2021/08/1408862

Новый "зеленый курс", который сегодня разрабатывает Еврокомиссия, затронет многие отрасли мировой экономики. Исключением не станет и Россия: "климатические" таможенные пошлины на импорт в ЕС железа, стали, алюминия, цемента, удобрений и электроэнергии станут серьезным вызовом для экспортеров. О том, как соблюсти баланс между национальными интересами и борьбой за экологию, какие возможности открывает новая климатическая стратегия для российских компаний, а также о новой стратегии низкоуглеродного развития России в интервью ТАСС рассказал глава Минэкономразвития Максим Решетников.

— Максим Геннадьевич, вы принимали участие в министерской встрече G20 по климату в Неаполе. Что говорят наши иностранные партнеры об их новой климатической стратегии и устраивает ли Россию эта риторика?
— В июле Еврокомиссия опубликовала 13 проектов нормативных актов, которые являются частью европейского "зеленого курса". Они затрагивают промышленность, энергетику, транспорт. Например, предлагается фактически отказаться от производства и импорта двигателей внутреннего сгорания к 2035 году. Серьезно меняются правила игры на рынках химикатов — пестицидов, удобрений. До 2030 года предусматривается сокращение потребления угля более чем на 70% от уровня 2015 года, а ведь европейский рынок — это 21% нашей добычи и 41% нашего экспорта. Для наших угольных регионов, например Кузбасса, потеря западного рынка — серьезный вызов.
Пока все это — проекты законов, планы и стратегии, и они еще обсуждаются. Одновременно формируется трансграничное углеродное регулирование (ТУР). В описании механизма ТУР сейчас много пробелов, однако уже виден ряд противоречий с правилами ВТО и международными договоренностями в области борьбы с изменением климата.
— Какую опасность представляет для российских экспортеров все вами перечисленное и как Россия планирует поддерживать и компании, и целые отрасли?
— Коллеги из ЕС отодвинули необходимость уплаты углеродного сбора на три года — обязательная отчетность компаний вводится с 2023 года, а обязательные платежи — с 2026 года. При этом расширился перечень отраслей, на которые вводится ТУР. Это черная металлургия и изделия из нее, алюминий, минеральные удобрения, цемент, электроэнергия. Объем российского экспорта в ЕС, который подпадет под ТУР, — $7,6 млрд в год. Поясню, почему, оценивая последствия, мы опираемся только на объемы нашего экспорта в ЕС. Механизм сконструирован таким образом, что величина сбора будет напрямую зависеть от фактической углеродоемкости товара. Чем больше конкретная производственная установка выбросила СО2 при его производстве, тем больше импортер за него заплатит. Соответственно, для каждой конкретной компании, даже установки, величина сбора будет разной, даже если две компании осуществляют одинаковые объемы поставок в ЕС.
В последние годы предприятия модернизировали производство, и след СО2 российских компаний — конкурентоспособный. Важно, чтобы он объективно и непредвзято считался, чтобы производители из ЕС или других стран не получили неоправданные преимущества.
Но сейчас в проекте ТУР нет ответов на вопросы — какие проекты предприятия смогут засчитывать и какие способы взаимодействия для третьих стран предложат европейские партнеры. Это отчетность, верификация и так далее.
Если реальная цель ТУР не создание новых барьеров в торговле, а борьба за климат, то главный показатель — сокращение выбросов СО2 на один доллар инвестиций. И здесь России важно, чтобы механизм позволял предприятиям направлять эти деньги на сокращение выбросов СО2 внутри страны. Это самое эффективное решение в борьбе с изменениями климата. И для мировой повестки в том числе.
— По мнению России, на что больше похожа эта история: на протекционизм или на реальную работу по борьбе за климат?
— Пока это похоже на приглашение к диалогу. С одной стороны, предлагая ТУР, коллеги пытаются форсировать выработку реальных экономических механизмов реализации Парижского соглашения. Это климатический аспект. С другой стороны, у наших коллег закончились собственные углеводородные запасы и ресурсы, и они много вложили в возобновляемые источники электроэнергии. Теперь, опираясь на климатическую повестку, они пытаются "застолбить" за собой экономические преимущества и технологии.
Многие эксперты считают, что жесткая реализация скорее "застолбит" разрыв между развитыми и развивающимися странами. Речь о тех странах, которые уже вышли на пик энергопотребления и обладают энергоэффективными технологиями, и о тех, кто еще не достиг этого уровня.
— А страны СНГ к каким странам относятся?
— Центральная Азия, Индия, некоторые страны Азиатско-Тихоокеанского региона еще не вышли на пик энергопотребления и нуждаются в дешевых источниках энергии. А это углеводород. Попытка заложить стоимость CO2 в цену импорта электроэнергии в ЕС в рамках ТУР поднимает стоимость CO2 и делает этот разрыв непреодолимым.
В текущем варианте ТУР много признаков использования этой темы для формирования барьеров в торговле, в экономическом развитии. Если мы реально не будем преследовать цели сокращения или улавливания CO2, не докажем на практике, что это и есть наша цель, то все сведется к протекционизму, закрытию рынков, отсечению технологий, к сегрегации.
Поэтому важно реализовать несколько принципов. Первый — принцип технологической нейтральности. Если все, что не приводит к выбросам CO2, — низкоуглеродное, то, значит, атом тоже, как и гидроэлектростанции.
Второй принцип — достигать углеродной нейтральности нужно не только за счет сокращения, но и поглощения. В атмосфере накоплен большой объем CO2, а значит, вопросы эффективного лесопользования, поглощающей способности других экосистем, улавливания CO2 и закачки в землю при добыче полезных ископаемых имеют право на жизнь. В стоимости CO2 должны учитываться капитальные расходы на эти технологии. Сейчас ТУР исключает такой подход, противоречит ВТО и не решает вопрос в комплексе. Пока это похоже скорее на протекционизм, чем на беспокойство о сокращении выбросов. Мы ставили эти вопросы в Неаполе — коллеги слышат нашу озабоченность и готовы к диалогу.
— Они что-то отвечают на это или пока только слышат?
— Они говорят "давайте обсуждать". Мы рассчитываем, что в ноябре в Глазго будут достигнуты ключевые международные договоренности. Это — основа, фундамент. А дальше на этой базе уже предстоит выстраивать климатическую политику. Пока она строится не на фундаменте, а на песке. Подчеркну: углеродная нейтральность — одна из целей устойчивого развития, а все цели надо достигать в балансе, оценивать, как они влияют на национальные интересы. Ведь никто не сказал, что надо бороться с CO2 любой ценой.
— Поясните…
— Во-первых, среди целей устойчивого развития есть "доступная энергия". Во-вторых, само по себе низкоуглеродное развитие будет немало стоить миру. В конечном итоге все ляжет на плечи потребителей. Населению любой страны сейчас и так непросто: постпандемийный период, воздействие мягкой денежно-кредитной политики, инфляционное давление, которое на длинной дистанции усиливается из-за энергоперехода. Это повышенный уровень издержек.
Есть ощущение, что многие эксперты и протагонисты климатической повестки, вовлекая и государства, и население в эту повестку, выносят за скобки вопросы об издержках, которые придется нести. А мы должны не просто объяснять населению, как важно сокращать СО2, но и сколько это будет стоить.
Мы же сейчас с коллегами почти из всех ведомств, из бизнеса считаем стратегию низкоуглеродного развития России, где, что нам эффективнее.
— Когда она будет готова?
— Сейчас на этапе согласования с другими ведомствами.
— Можете уже что-то рассказать о новой стратегии?
— Сейчас у нас четыре сценария: инерционный, базовый, интенсивный, агрессивный. Анализируем — при каких предпосылках (международных, наших) сможем достичь углеродной нейтральности, насколько учитывается роль поглощения. Нужно постепенно вводить в наши документы индикативную цену на СО2, раскладывать ее на разные отрасли. Для этого необходимо как можно быстрее запустить углеродную отчетность, которая предусмотрена нашим законом.
Внедрение стоимости СО2 при грамотном регулировании может ускорить многие процессы. Например, модернизацию малого ЖКХ — небольших котельных в отдаленных населенных пунктах. Наша страна занималась этим последние лет десять — это хороший задел, чтобы двигаться дальше. Раньше это называлось энергоэффективностью, сейчас — сокращением выбросов СО2, а в основе — одни и те же вещи.
— То есть в целом вы оцениваете стратегию последних лет как эффективную?
— Я исхожу из того, что нас не застали врасплох. Нам нужно что-то пересмотреть, что-то перезагрузить, но это не повод посыпать голову пеплом. Например, стратегия развития СПГ до 2035 года, принятая в марте этого года, хорошо вписывается в "зеленую" повестку, как и планы по развитию водородных технологий.
Для завершения наших расчетов по переходу на углеродную нейтральность нужно получить ответы от наших зарубежных коллег. Например, мы говорим о ценообразовании СО2, а какое это ценообразование — среднее или предельное? У европейцев есть система торговли квотами. У многих ее участников есть возможность не платить за эти выбросы — квоты предоставляются на безвозмездной основе. А это практически все отрасли, кроме энергетики. Таким образом, фактическая финансовая нагрузка на них может очень отличаться от котировок на тонну CO2 и быть в разы ниже декларируемой. В результате иностранные производители оказываются в менее выгодных условиях, поскольку с них сбор взиматься будет в полном объеме. "Этим вы нарушаете прямые нормы ВТО, и что вы будете с этим делать?" На этот вопрос еще предстоит получить ответы.
— А что по этому поводу говорит ВТО? У нее же есть надзорная, регулирующая функции?
— Мы поднимаем этот вопрос на площадке рабочих органов ВТО и в двустороннем формате с представителями ЕС и других членов организации уже на протяжении полутора лет, еще до того, как проект механизма был опубликован. Большое число стран присоединилось к нашим озабоченностям по этой теме. В принципе, если мы рассмотрим положения соглашений в рамках ВТО, то, по нашим оценкам, ТУР Евросоюза противоречит им. Речь идет и о базовых принципах, таких как "национальный режим" и "режим наибольшего благоприятствования", и о введении ограничений на ввоз и многом другом. То есть у нас есть серьезный набор оснований для претензий. Надеемся, что эти претензии будут урегулированы и дело не дойдет до спора.
— Какие страны присоединились к нашим озабоченностям?
— Все партнеры по БРИКС — Бразилия, Китай, Индия, ЮАР; по ЕАЭС; Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Аргентина, Парагвай, Австралия, Япония, Южная Корея, США, Турция, Тайвань.
— Когда Россия сможет стать полноценным участником рынка квот?
— Мирового рынка квот еще нет. Еще предстоит договориться о единых правилах обращения углеродных единиц. Приведу пример: наши компании поставляют в Европу, например, металл. По нему — углеродный след, его надо компенсировать до какого-то уровня или нуля. Бизнес готов реализовывать поглощающие проекты. Нужно, чтобы эти усилия и эффекты от них признавались на международном уровне, по единой системе таксономии, нужна аккредитация всех органов верификации. Напомню, задача — нулевой баланс, а его только сокращением выбросов не добиться.
Со своей стороны создаем российскую систему квот. Есть сахалинский эксперимент: документы подготовили, внесли в правительство, бизнес готовится запускать проекты. Рассчитываем, что он будет принят до конца года.
— Какие возможности открывает России климатическая повестка?
— Открывает новые рынки. России нужно развивать электротранспорт — учитывая климат, существующие технологии, протяженность страны. За этим — диверсификация и технологическое усложнение нашей экономики. У нас уже есть одна дорожная карта по водороду, другая, по развитию электротранспорта, внесена в правительство.
Важно, чтобы следование "зеленому курсу" было сбалансированным. Мы сейчас над этим работаем, смотрим и плюсы, и минусы.

Ссылка: https://economy.gov.ru/material/press/stati_i_intervyu/maksim_reshetnikov_nikto_ne_skazal_chto_nado_borotsya_s_co2_lyuboy_cenoy.html

Зампред Совбеза РФ Дмитрий Медведев перечислил положительные и отрицательные последствия глобального потепления для России. Оно способствует увеличению площадей, пригодных для земледелия, но приводит к засухам на других территориях. По словам господина Медведева, потепление в России происходит в среднем в 2,5 раза быстрее, чем в мире.
«Среднегодовые температуры растут во всех регионах страны. Понятно, что здесь есть не только вызовы и проблемы, но и, наверное, некоторые положительные моменты. В принципе может вырасти число площадей, пригодных для земледелия в нашей стране, включая более северные территории»,— сказал зампред Совбеза на совещании по вопросу обеспечения устойчивого развития аграрных отраслей экономики (цитата по ТАСС). По его словам, «на север и на восток продвигаются» соя, кукуруза, подсолнечник, которые традиционно не росли на этих территориях.
Отрицательным фактором Дмитрий Медведев назвал «гораздо большую засушливость» на Северном Кавказе, юге Сибири и в Поволжье. «Это происходит из года в год, помимо пожаров засуха оказывает очень существенное влияние на развитие агропромышленного комплекса»,— объяснил он. Зампред Совбеза РФ отметил, что за последние 10 лет в стране значительно увеличилось число опасных природных явлений и ущерб от них. «Потепление у нас происходит приблизительно в 2,5 раза быстрее, чем в среднем в мире, особенно в зонах вечной мерзлоты и в тех местах, где раньше такого потепления не наблюдалось»,— рассказал он.
Дмитрий Медведев считает изменение климата неизбежным процессом, под который нужно адаптировать отрасли экономики, в том числе сельское хозяйство. Он напомнил, что 70% территории России находится в зоне рискованного земледелия.
Напомним, температура поверхности Земли в июле 2021 года превзошла средний показатель за XX век на 0,93°C, достигнув отметки 16,74°C. Это наибольшее значение за все 142 года наблюдений за температурой.

Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/4958318

Департамент конкуренции, энергоэффективности и экологии Минэкономразвития России провел онлайн-семинары для представителей органов власти федерального и регионального уровней по вопросам подготовки планов адаптации к изменениям климата.

В рамках мероприятий были рассмотрены принципы применения утвержденных Министерством методических рекомендаций по оценке климатических рисков, ранжированию мероприятий по адаптации и формированию адаптационных планов.

На семинаре был разобран порядок формирования планов адаптации для отраслей и регионов. Внимание было обращено на классификацию климатических рисков как для отдельных объектов, так и для территорий, на принципы оценки этих рисков и конкретные примеры такой оценки. Был также рассмотрен основной рекомендованный перечень источников климатической информации.

Особый акцент был сделан на определении адаптационных мероприятий в контексте двух основных стратегий адаптации к изменениям климата — риск-ориентированному подходу (мерам, которые позволяют снизить общий уровень климатических рисков для территории или отрасли) и подходу, нацеленному на извлечение выгод от таких изменений (бенефит ориентированный подход). В ходе семинаров была рассмотрена методика ранжирования адаптационных мероприятий по приоритетности в зависимости от эффекта их реализации, эти мероприятия должны стать основой региональных и отраслевых планов адаптации к изменениям климата.

В мероприятии приняли участие представители федеральных органов  власти (Совет Федерации, Минсельхоз, Минэнерго, Минтранс, Минпромторг, Минвостокразвития, МЧС, Росгидромет и Росстандарт) и подведомственных научных и иных учреждений. В региональном семинаре также приняли участие представители 45 субъектов Российской Федерации.

Материалы семинаров, а также дополнительные справочные сведения (включая информацию о предстоящих семинарах) будут размещаться на следующих страницах

• Минэкономразвития России
• Национальный центр энергоэффективности
• Центр стратегических разработок

:Ссылка: https://www.economy.gov.ru/material/news/v_minekonomrazvitiya_rossii_proveli_seminar_po_voprosam_podgotovki_planov_adaptacii_k_izmeneniyam_klimata.html

Точки невозврата в климатической системе - одна из основных причин беспокойства по поводу изменения климата. Экономисты, исследующие климатические факторы, только недавно начали включать их в экономические модели. Авторы синтезируют эту появляющуюся в литературе информацию и предоставляют унифицированные, геофизически реалистичные оценки экономических последствий прохождения восьми точек невозврата для климата с акцентом на социальных издержках от углерода, являющегося ключевым политическим фактором.  

Учёные-климатологи давно подчёркивают важность точек невозврата в климате, таких как таяние многолетней мерзлоты, разрушение ледяного покрова и изменения в атмосферной циркуляции. Тем не менее, за исключением нескольких разрозненных исследований, экономика климата их либо проигнорировала, либо представляла в очень стилизованной форме. Авторы приводят унифицированные оценки экономических последствий прохождения всех восьми точек невозврата, описанных в экономической литературе, с использованием метааналитической модели комплексной оценки с модульной структурой. Модель включает в себя расчёт климатическогоущерба на национальном уровне в результате повышения температуры и уровня моря для 180 стран, откалиброванного на основе подробных эконометрических данных и имитационного моделирования. В совокупности климатические точки невозврата увеличивают социальную стоимость углерода примерно на 25% в основномопределении. Однако распределение явно искажено. По оценкам авторов, вероятность того, что климатические точки невозврата увеличат социальную стоимость углерода более чем вдвое, составляет ~ 10%. Соответственно, климатические точки невозвратаувеличивают глобальный экономический риск. Пространственный анализ показывает, что они практически повсеместно увеличивают экономические потери. Точки невозвратас наибольшим воздействием - это диссоциация океанических гидратов метана и таяние многолетней мерзлоты. Большинство оценок, вероятно, занижены, учитывая, что некоторые точки невозврата, их взаимодействие и каналы воздействия до сих пор не освещены в литературе.Тем не менее, предложенный метод структурного метаанализадемонстрирует, что будущее моделирование климатических точек невозврата может быть сравнительно легко интегрировано, и представленнаяупрощённая форма ущерба, вызванного точками невозврата, может быть включена в другие метааналитические модели комплексной оценки.

Ссылка: https://www.pnas.org/content/pnas/118/34/e2103081118.full.pdf

В дальнейшем "на этой базе" предстоит выстраивать климатическую политику, подчеркнул глава Минэкономразвития России
МОСКВА, 24 августа. /ТАСС/. Россия рассчитывает на достижение ключевых международных договоренностей на климатической конференции в Глазго в ноябре, заявил в интервью ТАСС глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников.
"Мы рассчитываем, что в ноябре в Глазго будут достигнуты ключевые международные договоренности. Это основа, фундамент. А дальше на этой базе уже предстоит выстраивать климатическую политику. Пока она строится не на фундаменте, а на песке", - сказал Решетников.
"Подчеркну: углеродная нейтральность - одна из целей устойчивого развития, а все цели надо достигать в балансе, оценивать, как они влияют на национальные интересы. Ведь никто не сказал, что надо бороться с CO2 любой ценой", - добавил министр.

 Ссылка: https://tass.ru/ekonomika/12202775

В новой работе исследователи применяют модель глобальной системы Земли для оценки воздействия сокращения выбросов по секторам. 

По данным Всемирной организации здравоохранения, от загрязнения воздуха ежегодно во всём мире умирают более четырёх миллионов человек. Атмосферные загрязнители, такие как аэрозоли и озон, влияют не только на здоровье человека, но и на глобальный климат, хотя они остаются в атмосфере в течение значительно более коротких периодов времени, чем углекислый газ. Их короткоевремя жизни в атмосфере делает аэрозоли, озон и метан - так называемые короткоживущие климатические факторы - главными целями для быстрого смягчения последствий. Но до сих пор не существовало единого мнения о том, какое влияние снижение короткоживущих климатических факторов может оказать на окружающую среду или здоровье человека. 

В новом исследовании Чжэн и Унгер (ZhengandUnger) использовали модель глобальной системы Земли для оценки воздействия 50%-ого сокращения короткоживущих климатических факторов на преждевременную смерть, связанную с загрязнениемвоздуха PM2,5 (твердыми частицами размером менее 2,5 мкм, включающими сульфаты, нитраты, черный углерод, органический углерод, глину и др.) и средние глобальные температуры приземного воздуха. Авторы объединяют глобальную химико-климатическую модель NASA ModelE2 с Йельскоймоделью интерактивной земной биосферы и анализируют атмосферные эффекты сокращения короткоживущих климатических факторов по секторам, включая сельское хозяйство, сжигание сельскохозяйственных отходов, бытовое хозяйство, энергетику, промышленность, транспорт, управление отходами и т.д. и перевозки. 

Исследование показывает, что преимущества смягчения воздействия короткоживущих климатических факторов различаются в зависимости от сектора: например, сокращение выбросов на 50% в энергетическом секторе оказало наибольшее влияние на здоровье человека, позволив избежать около четырёх миллионов преждевременных смертей за 20 лет. Между тем, с точки зрения климата, наибольшее влияние оказали сокращения в бытовом секторе, сельском хозяйстве и утилизации отходов, хотя снижение температуры было небольшим (-0,085, -0,034 и -0,033 K соответственно). Исследование впервые показывает, что изменчивость уровней загрязнения воздуха, обусловленная погодными условиями, играет важную роль в оценке риска для здоровья человека.

Хотя в исследовании есть неопределённости в отношении воздействия на климат аэрозольных загрязнителей и чувствительности состояния здоровья к воздействию загрязнения воздуха, оно даёт понимание, которое может помочь политикамрасставить приоритеты в усилиях по смягчению последствий, вызванныхкороткоживущими климатическими факторами.Например, сокращение выбросов в сельском хозяйстве и бытовом секторе может принести наибольшую пользу как климату, так и здоровью человека.

Первоисточник: GeoHealth, https://doi.org/10.1029/2021GH000422, 2021 г.

Ссылка: https://eos.org/research-spotlights/the-health-and-climate-benefits-of-reducing-air-pollution

Истощение стратосферного озона в южном полушарии в конце двадцатого века привело к локальному снижению температуры воздуха, за которым последовали усиление стратосферных западных ветров около 60° ю.ш. и изменение климата южного полушария. Однако уровень озона в Антарктике восстанавливается примерно с 2001 года благодаря мерам Монреальского протокола, запрещающего производство и использование озоноразрушающих веществ. Авторы показывают, что увеличение содержания озона после 2001 г. привело к значительным изменениям в тенденциях эволюции температуры и циркуляции южного полушария. Тенденции, как правило, имеют противоположный знак по сравнению с трендами, вызванными потерями стратосферного озона, включая потепление полярной нижней стратосферы и ослабление стратосферного полярного вихря южного полушария. Наблюдаемые после 2001 г. тренды температуры и циркуляции в стратосфере примерно на 50–75% меньше по величине, чем тренды в эпоху истощения озонового слоя. Отклик в целом соответствует ожиданиям, основанным на модельных оценках изменчивости содержания как озона, так и химически активного хлора. Различия в наблюдаемых стратосферных тенденциях между периодами восстановления и истощения озонового слоя являются статистически значимыми (P <0,05), что свидетельствует о возникновении динамических факторов, способствующих «заживлению» антарктической озоновой дыры.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41561-021-00803-3