РФ не спешит с ратификацией Парижского соглашения

“Ъ” стали известны приоритеты климатической политики РФ на ближайшее время, которые уходящее правительство намерено оставить новому составу кабинета. Российские ведомства (включая Минприроды) рекомендуют не спешить с ратификацией Парижского климатического соглашения. Основным методом углеродного регулирования выбрана поддержка проектов по снижению выбросов парниковых газов — с одновременной разработкой механизмов компенсации вредных выбросов за счет лесных проектов.

В распоряжении “Ъ” оказались переписка и протоколы совещания ведомств по теме корректировки утвержденного в 2016 году «Комплекса мер по совершенствованию госрегулирования выбросов парниковых газов и подготовки к ратификации Парижского соглашения». Судя по этим документам, позиция большинства ведомств такова: более ранняя, чем планировалось, ратификация (ее, по данным “Ъ”, не раз предлагало Минэкономики) не нужна. Вместо этого необходимо дождаться финальной разработки международных правил действия соглашения (должны быть готовы осенью 2018 года) и уже потом принимать решение о ратификации.

Поясним, что Парижское соглашение (ПС) ратифицировали уже 176 стран из 195 подписавших. Кроме РФ из крупных эмитентов этого не сделала Турция, выступающая против ее включения в список условно развитых стран, которые не могут получать средства международных зеленых фондов. Напомним также, что в прошлом году Дональд Трамп объявил о планах США выйти из ПС (процесс занимает четыре года, поэтому пока страна остается участником соглашения).

Судя по министерским документам, ключевым подходом РФ к углеродному регулированию остается поддержка проектов по снижению выбросов парниковых газов (ПГ, см. “Ъ” от 22 марта). Также разрабатываются правила «механизмов компенсации выбросов ПГ». Речь прежде всего идет о возможности реализации лесных проектов для компаний — с целью вычета поглощенной эмиссии за счет лесопосадок (споры бизнеса и Минприроды по поводу «лесной методики», а именно способов подсчета поглощаемых выбросов, до сих пор продолжаются).

Ряд экспертов опасаются, что промедление с ратификацией может негативно сказаться на международной репутации России и на ее дальнейшем участии в разработке правил нового климатического режима. По их мнению, вырастут и потенциальные риски для российских углеродоемких отраслей. «Соглашение не накладывает на РФ никаких дополнительных обязательств — цели по снижению выбросов мы разрабатываем и отправляем в ООН самостоятельно,— сказал “Ъ” руководитель программы "Климат и энергетика" WWF России Алексей Кокорин.— От ратификации зависит лишь то, есть ли у нас шансы на международные проекты — от них лучше не отказываться. Да и политически быть вместе с Трампом против всего мира довольно неумно».

Источник в «Деловой России» считает крайне важной возможность участия РФ в утверждении правил ПС уже на правах стороны соглашения. По его мнению, для российского бизнеса главная опасность заключается не в самом соглашении, а в установлении жестких международных требований по регулированию выбросов вне его рамок. Напомним, что первые шаги к международному регулированию выбросов уже сделаны на уровне ICAO (Международная организация гражданской авиации, см. “Ъ” от 13 февраля). Также на апрельском заседании Международной морской организации (IMO) был утвержден и план сокращения парниковых газов в судоходстве на 50% к 2050 году (от уровня 2008-го). Ранее чиновники Евросоюза заявляли, что рассматривают возможность не заключать торговые соглашения со странами, не ратифицировавшими ПС, на уровне ВТО уже запущены консультации по внедрению зеленых показателей в международную торговлю (см. “Ъ” от 12 февраля). Для России риски такого регулирования высоки — в условиях фактического отсутствия у нас полноценно работающей национальной системы мониторинга, отчетности и верификации выбросов (напомним, что соответствующий законопроект, разработанный еще в конце минувшего года, завис — в том числе из-за критических отзывов РСПП). Источник “Ъ” в РСПП тем временем говорит о «многих факторах неопределенности» и «отсутствии консенсуса» в текущем ходе международных климатических переговоров — приходя к выводу, что «в этой ситуации торопиться с ратификацией РФ все-таки не стоит».

Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/3627656

 

Уровень содержания углекислого газа (CO2) в атмосфере Земли побил очередной рекорд за последние 800 тыс. лет. Как пишет в субботу, 5 мая, The Independent со ссылкой на данные обсерватории Мауна-Лоа на Гавайях, в течение всего апреля 2018 года концентрация вещества превысила 410 частей на 1 млн (410 ppm).

Отмечается, что среднемесячный показатель превысил этот уровень впервые в истории наблюдений.

Концентрация углекислого газа в атмосфере впервые оказалась выше 400 ppm в 2013 году. В октябре 2017-го сообщалось, что годом ранее показатель превысил 403 ppm. При этом, как отмечают в институте океанографии Скриппса, до начала индустриальной революции уровень CO2 не поднимался выше 300 ppm.

Ученые предупреждают, что рост концентрации углекислого газа влечет за собой глобальное потепление.

В начале января сообщалось, что международная команда ученых пришла к выводу о том, что более четверти территорий Земли может высохнуть, если температура на планете прогреется еще на один градус Цельсия.

В 2015 году 195 стран мира, включаю Россию, подписали Парижское соглашение по климату. Стороны взяли на себя обязательство не допустить повышения средней температуры на Земле более чем на два градуса Цельсия к 2100 году. Соглашение должно сменить Киотский договор, срок которого истекает в 2020 году.

Ссылка: https://iz.ru/739919/2018-05-06/kontcentratciia-uglekislogo-gaza-v-atmosfere-dostigla-maksimuma-za-800-tys-let

 

Росгидрометом опубликован очередной ежегодный НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДОКЛАД О КАДАСТРЕ антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов не регулируемых Монреальским протоколом за 1990 – 2016 гг. Доклад разработан с участием заинтересованных федеральных органов исполнительной власти и ряда других организаций и представлен Росгидрометом как национальным координатором по РКИК ООН в секретариат Конвенции в соответствии с обязательствами Российской Федерации по Рамочной Конвенции ООН об изменении климата и Киотскому протоколу к Рамочной Конвенции ООН об изменении климата.
Согласно Докладу, по сравнению с 1990 годом – базовым годом РКИК ООН и Киотского протокола, совокупные выбросы значительно снизились (на 48,4% с учетом сектора ЗИЗЛХ, и на 29,2% – без его учета). В 2016 г. совокупный выброс без учета ЗИЗЛХ увеличился на 0,5% по отношению к предыдущему году. Сектор ЗИЗЛХ оставался значительным нетто-поглотителем парниковых газов, в результате чего совокупный выброс с учетом сектора ЗИЗЛХ был на 22,8% ниже совокупного выброса без учета ЗИЗЛХ.

Электоронная версия Доклада доступна на интернет-сайте ИГКЭ Росгидромета и РАН: http://www.igce.ru/category/informacionnye-produkty-obzory-doklady-i-dr

Информация с сайта http://global-climate-change.ru

Главные темы выпуска:

• Доклад об особенностях климата на территории РФ за 2017 год
• Интервью с доктором географических наук, заведующим лабораторией дистанционных методов агрометеорологического мониторинга ВНИИСХМ – Александром Дмитриевичем Клещенко
• 23 марта - Всемирный метеорологический день

Ссылка: http://www.global-climate-change.ru/index.php/ru

Несмотря на позицию администрации США в отношении Парижского соглашения по климату (президент США Д. Трамп заявил о намерении выйти из этого Соглашения), Соединенные Штаты могут выполнить взятые на себя обязательства благодаря действиям американских компаний и местных властей. Генсек ООН Антониу Гутерриш заявил об этом со ссылкой на экс-мэра Нью-Йорка и Спецпосланника ООН по климату Майкла Блумберга.

В ходе общения с журналистами в четверг глава ООН напомнил о необходимости принять срочные меры, чтобы остановить изменение климата. Он призвал сократить вредные выбросы в атмосферу, по меньшей мере, на 25 процентов в ближайшие два года. «Ученые волнуются, что мы упустим момент, не примем немедленных мер, и тогда цели, заявленные в Соглашении, окажутся невыполнимыми», - предупредил Генсек.

Мировые лидеры приняли Парижское соглашение по климату в декабре 2015 года, обязавшись удержать повышение глобальной температуры в пределах двух или даже полутора градусов по Цельсию. «Я начинаю спрашивать себя, сколько еще должно поступить сигналов тревоги, прежде чем мы начнем действовать», - заявил Генсек. Он напомнил о «климатическом хаосе», которые человечество испытало в прошлом году, и о том, что он обошелся мировой экономике в 320 млрд. долларов.

Ураганы в северной Атлантике, муссоны в Южной Азии, засуха в Африке. «Цунами поступающих данных должно вызвать бурю в наших умах», - сказал Гутерриш. Он подтвердил, что намерен собрать в следующем году в Нью-Йорке климатический саммит, чтобы мобилизовать международное сообщество.

Отвечая на вопрос об отношении администрации США к Парижскому соглашению по климату, Гутерриш сказал: «По всему миру роль правительств становится все менее значимой. Все более важную роль играют экономика и общество».

Ссылка: https://news.un.org/ru/story/2018/03/1326931

Об этом рассказал Андрей Киселёв, климатолог, ведущий научный сотрудник Главной геофизической обсерватории им. А. И. Воейкова, автор книги «Парадоксы климата».

— Перепады погоды касаются каждого человека, — подчеркнул эксперт. — Сейчас температура растёт, причём в России в 2,5 раза быстрее, чем в среднем в мире. Это происходит из-за её местоположения. Также убывает площадь морского льда в Арктике и Гренландии, которая к нам близко. Такие метаморфозы вызваны увеличением выбросов в атмосферу парниковых газов, особенно СО2. Это связано с добычей и сжиганием топлива. Если посмотреть, как менялась концентрация углекислого газа в прошлом, то на её скачок примерно в 90 единиц потребовалось несколько тысячелетий. В наше время СО2 «прошёл» такую же дистанцию за 50 лет. И глобальное потепление продолжается.

Одеяло — на себя?

— Какие же стороны жизни в зоне риска?

— Практически все. Например, нам грозит деградация вечной мерзлоты. А в этой зоне находится две трети территории России. Чаще возникают аварии на трубопроводах, рвутся коммуникации, что затрудняет строительство, работу транспорта и ЖКХ. Опасность представляют и гололёд, осадки, обледенение линий электропередач. К повышенному расходу электроэнергии приводит повальное использование в жару кондиционеров. В сельском хозяйстве большой урон наносят засухи, пожары, сильные ливни, что грозит нарушением экологического баланса. Появляются несвойственные для регионов болезни, меняется традиционный уклад жизни, особенно северных народов.

В целом среди экстремальных глобальных явлений природные бедствия занимают первое место. Они опережают массовую миграцию, кибератаки, эпидемии и т. д. А по масштабу воздействия сильнее только оружие массового поражения. Если учесть, что за последние 36 лет число природных катастроф выросло примерно в три раза, становится по-настоящему тревожно. Чтобы решить проблемы, связанные с климатом, нужна серьёзная наука. Первым делом требуется наладить широкий мониторинг, но на это средств не хватает.

— А может виной всему климатическое оружие, о котором часто говорят как политики, так и учёные?

— Я в него не верю. Принята «Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду». Исследования, конечно, ведутся, но если бы что-то сделали реально, давно поднялся вселенский шум. Кроме того, при его применении возникает немало непредвиденных сложностей. Представьте: вы зарядили облако какой-то гадостью, и оно направилось на позиции неприятеля. Однако в это время циркуляция воздуха поменялась, и всё понеслось на вас. Что делать? Навряд ли можно говорить о подобных экспериментах серьёзно.

Главная опасность, подчеркну — выбросы парниковых газов. Чтобы их регулировать, в мире подписаны Киотский и Парижский протоколы, в разработке которых принимали участие и специалисты из Петербурга. Цель — удержать до 2100 года рост средней температуры в пределах двух, а лучше 1,5 °С. Ведь если потеплеет на 4-6 °С, то во многих регионах катастрофически возрастёт количество опасных аномальных погодных явлений. Мировые лидеры это понимают. Не случайно в поддержку документа высказались 195 стран. Правда, на деле оказалось, что каждый тянет одеяло на себя, а многие положения декларативны. Россия — добросовестный участник соглашения, а вот Трамп пригрозил ещё в 2017-м выйти из Парижского протокола. Поэтому особого оптимизма эти договоры пока не вызывают.

Смерчи — каждый год — С начала основания Петербурга произошло уже 306 наводнений. Утверждают, лет через 100 град Петра и вовсе может уйти под воду. Что говорят учёные?

— Давайте считать. За прошлый век подъём воды в мировом океане составил 17 см. В первом десятилетии этого века — 3,1-3,2 см. Если предположить, что так будет продолжаться и дальше, к концу века получим около 32 см. С одной существенной поправкой: в реальности процесс усиливается, поэтому объективные прогнозы — 50-60 см. Немало, но это не повышение до 12 или даже 30 метров, как предсказывают. В городе же самые высокие точки в жилых кварталах находятся на высоте 15 м над уровнем Балтийского моря. Ну а наиболее уязвимыми до сих пор остаются Приморский и Василеостровский районы. Всё это известно, поэтому паниковать не надо: глобальное потепление идёт, отменить его невозможно, но есть время подготовиться. Правда, надо относиться к этому ответственно, а не исходить из русского «авось».

— У нас построена мощная дамба, которая оберегает от бушующих волн. Можно ли надеяться на комплекс?

— Дамба защищает надёжно, и с её стороны город находится в безопасности. Однако окрестные регионы совершенно открыты, так что не исключён подход воды с тыла. Но подобное — из области страшилок, в обозримом будущем петербуржцы в этом отношении могут не беспокоиться. А вот на другие природные явления надо обратить самое пристальное внимание.

Сегодня происходит перестройка циркулярных процессов в атмосфере. В наш регион стало приходить больше циклонов, которые и несут непривычную погоду. В итоге произошло, например, смещение сезонов. Сентябрь сейчас солнечный, весна и лето наступают значительно позже. Один штрих: шхеры в Балтийском море, которые ещё 15-20 лет назад были голыми скалами, где сидели только чайки, сейчас активно покрываются высокой порослью. Зимы стали тёплые, и растительный покров изменяется. В последние годы аномалия достигает 5-6 °С, что много. Думаю, ещё не забыли 2015 год, когда в парках распустились подснежники, а в лесу выросли лисички и опята!

Холодное лето 17-го…

— Многие помнят и холодное лето 2017-го. Тогда постоянно лили дожди, а число солнечных дней подошло к рекордному минимуму.

— Количество осадков на Северо-Западе значительно увеличилось. Стало больше и бесснежных зим, опасных явлений. Так, смерчи сейчас наблюдаются каждое лето, хотя раньше в наших широтах они были редкостью. Зимой риск представляет увеличение зажорных явлений на Неве. В этом году уровень Ладоги крайне высок, а значит вероятность, что русло Невы начнёт забиваться льдом и шугой, выросла многократно. Хорошо, что лёд появился только в феврале и критических затоплений удалось избежать.

— А может, природа просто не выдерживает вмешательства человека? Вот и сейчас запланировано продолжение Северного морского пути, то есть неминуемо вторжение в глубины с залежами опасного метана. Получается, так и будем испытывать планету на прочность?

— За всё время я знаю только один случай, когда человечество отреагировало адекватно. В 1985-м учёные обнаружили в атмосфере две гигантские озоновые дыры. Известие стало настоящим шоком, ведь это чрезвычайно опасно. Образно говоря, озон — щит Земли. Он задерживает ультрафиолетовое излучение, которое может убить всё живое. Тогда все страны объединились и согласились сделать максимум возможного, чтобы больше не допустить «пробоин». В Антарктиде был налажен мощный мониторинг, построены станции, оснащённые новейшим оборудованием, к исследованиям привлекли международные группы специалистов. Также стали изучать, почему это произошло, провели ряд конференций на данную тему и нашли способы, как исправить сложившуюся ситуацию. В этом году площадь озоновой дыры над Антарктидой впервые с 1987 года стала меньше 20 млн км2. Хотя и медленно, но она сокращается. Редкий факт, когда совместные усилия привели к положительному результату. Но для этого, повторю, понадобился шок.

Далее: https://news.rambler.ru/other/39476543/?utm_content=rnews&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

Контроль парниковых газов обойдется без «цены на углерод»

Минэкономики направило на согласование в ведомства проект концепции федерального закона о регулировании выбросов парниковых газов. Ее суть — в создании механизма поддержки проектов в области сокращения выбросов (прежде всего программ энергоэффективности) через налоговые льготы и кредиты. Более радикальные меры — как введение в какой-либо форме «цены на углерод», против чего ранее выступал, в частности, РСПП,— из проекта исчезли.

Концепцию проекта федерального закона «О регулировании объема выбросов парниковых газов» (есть у “Ъ”) Минэкономики разрабатывает по «Плану обеспечения к 2020 году сокращения объема выбросов парниковых газов (ПГ) до уровня не более 75% от 1990 года» (утвержден еще в апреле 2014 года). Доклад о концепции Минэкономики должно представить в Белый дом к лету — а через год по плану подготовки ратификации Парижского соглашения должен быть готов проект самого закона.

Первый вариант концепции был разработан еще в ноябре 2017 года (см. «Ъ-Онлайн» от 14 декабря 2017 года). Тогда же РСПП направил к нему ряд замечаний, усомнившись в необходимости концепции в целом. В частности, в письме РСПП говорилось, что уровень выбросов в настоящее время уже составляет около 70% от уровня 1990 года (без учета поглощения лесами), а «необходимость дополнительного регулирования выбросов ПГ для достижения указанной цели вызывает сомнения» — но приведет к росту издержек бизнеса и расходов бюджета.

То, что цели по снижению выбросов (и «внутренняя», по снижению выбросов к 2020 году, и «международная», минус 25–30% от уровня 1990 года к 2030 году) будут достигнуты, признает и Минэкономики. «Уровень взятых на себя РФ обязательств позволяет не вводить жестких ограничений на выбросы ПГ, в том числе в энергоемких отраслях»,— говорится в концепции. «Странно, что мы планируем регулировать выбросы ради достижения столь малоамбициозной цели,— разумнее говорить о модернизации и "озеленении" экономики, в том числе ради следования мировому низкоуглеродному тренду и поддержания конкурентоспособности»,— говорит директор программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей Кокорин. В РСПП настаивают на «неснятом противоречии» в выполнении уже выполненных обязательств, предлагая как цель не «сокращение» выбросов, а «сдерживание их роста или сокращение удельных выбросов».

Концепция предполагает прежде всего поддержку проектов по сокращению выбросов, а также инициатив в лесном секторе (увеличивающих поглощение парниковых газов) — через снижение налогов, налоговые кредиты и понижающие коэффициенты для амортизации оборудования. Основным инструментом предполагается энергоэффективность. По данным “Ъ”, новый комплекс мер, нацеленный на перезапуск программ энергоэффективности (см. “Ъ” от 22 мая 2017 года), также отправлен в правительство, но пока не утвержден. На днях Минэкономики предложило изменить и требования к программам энергосбережения, включив в них отчетность по снижению выбросов CO2 для регулируемых отраслей.

Формулировки же о возможных «переходах к другим механизмам с ценой на углерод при выявлении такой необходимости» из последней версии концепции исчезли — создавать рынок квот на выбросы или вводить «углеродный» налог Минэкономики пока не хочет. Вместе с тем, по данным Всемирного банка, сейчас в мире уже более 40 стран используют такие механизмы «цены на углерод».

Наконец, концепция Минэкономики предполагает запуск системы мониторинга, отчетности и верификации выбросов для крупных эмитентов ПГ. Законопроект об обязательной углеродной отчетности ранее вызвал критику РСПП и был снят с повестки заседания правительства в середине января. Сейчас источники в РСПП говорят, что эта мера даст «дополнительную финансовую и административную нагрузку». Директор Центра экологических инициатив Михаил Юлкин также выступает против обязательной верификации отчетов о выбросах ПГ при отсутствии системы квот — это даст дополнительные расходы, а перераспределения средств в область низкоуглеродного развития не обеспечит. Также он полагает, что разумнее было бы поддерживать не проекты (что поставит их в зависимость от решений чиновников), а виды деятельности — «зеленую» энергетику (даже в домохозяйствах) и энергосбережение.

Разработанная Минэкономики концепция — «шаг в правильном направлении, но сильно запаздывающий», считает Олег Плужников, возглавляющий климатическое направление в «Деловой России». «С учетом опережающего развития жестких требований международного углеродного регулирования (в отдельных секторах, например в авиации, уже с 2019 года) принятие этого закона только во второй половине 2019 года усиливает риски дополнительных дискриминационных мер против энергоемких предприятий РФ и их продукции»,— полагает эксперт.

Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/3579808?from=four_economic

К 2050 году изменение климата вынудит 143 млн человек покинуть места, где они жили, прогнозирует Всемирный банк. Миграция будет происходить внутри стран и поставит новые проблемы перед их правительствами

Проблема внутренней миграции, вызванной изменением климата, недооценивается экспертами и правительствами стран, которые могут столкнуться с ее последствиями в ближайшие 30 лет, считают аналитики Всемирного банка. Исследование «Надвигающаяся буря: как изменение климата влияет на внутреннюю миграцию» опубликовано на сайте организации.

Основная причина внутренней миграции (люди переезжают жить не в соседние страны, а в более благополучные районы свой страны) — медленное изменение климата, которое вызывает недостаток чистой воды, приводит к засухам и другим природным катаклизмам, неурожаям и недостатку продуктов.

В зоне риска три мировых региона — страны Африки к югу от Сахары, Южная Азия и Латинская Америка, где климатические изменения уже вынуждают людей искать более пригодные для жизни районы. Население этих мест составляет 55% жителей всех развивающихся стран мира, указывают эксперты.

Если мировое сообщество не обратит пристальное внимание на проблему, к 2050 году около 86 млн человек в странах Африки, 40 млн в Южной Азии и 17 млн жителей стран Латинской Америке покинут места, где они сейчас живут, — прибрежные районы, которые часто страдают от штормов, расположенные в низменностях города, которым может угрожать затопление, высокогорья, которые испытывают недостаток в воде для земледелия, и так далее.

​В зоне риска — наиболее бедные и незащищенные жители, которые устремятся в крупные города и районы, где климатические условия более благоприятны для земледелия: например, такие, как южное нагорье между Бангалором и Ченнаи в Индии, плато рядом с Мехико или район Найроби, столицы Кении.

Что может сделать правительство

Значительно снизить негативные последствия такой миграции помогут понимание миграционных процессов, целенаправленные инвестиции и снижение уровня выбросов парниковых газов, отмечают эксперты Всемирного банка.

Они призывают правительства стран, которые находятся в зоне риска, начать разрабатывать меры, которые помогут мигрантам адаптироваться в новых местах, — разрабатывать программы по трудоустройству и обучению тех, кто приезжает в благополучные края, вносить изменения в законодательство, защищать права живущих в районах, которые могут стать центром притяжения мигрантов.

Если процессами внутренней миграции разумно управлять и рассматривать их в стратегическом контексте, перемещение людей может стать новым стимулом к развитию регионов, отмечает Всемирный банк.

Одновременно организация призывает мировое сообщество совместно решать проблему снижения выбросов парниковых газов. Это, как считают специалисты организации, поможет замедлить и сократить миграцию.

Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/society/20/03/2018/5ab0ec1f9a7947017b243690?from=main

 

Почему нынешняя зима была такой холодной и снежной и связано ли это с изменением климата, кто сможет заработать на климатических изменениях, как предотвратить потерю Россией 2–3% ВВП и тысяч гектаров земли к 2050 году и какие страны исчезнут из-за глобального потепления? Ответы на эти вопросы на круглом столе «Известий» дали климатологи, экономисты, врачи и математики.

Два сценария

«Известия»: Закончилась календарная зима. Можно ли считать ее аномальной, и повлияло ли на нынешнюю зиму глобальное изменение климата?

Сергей Семенов, научный руководитель Института глобального климата и экологии Росгидромета и РАН: За последние десятилетия мы привыкли к мягким зимам. В каждую зиму в основном были 2–3 морозные недели. А в этом году почти весь февраль оказался аномально холодным, да и март. Такое впечатление, что все сезоны сдвинулись на один месяц вперед. Зима была нетипичной. Но является ли это следствием изменения глобального климата? То, что происходит в течение года, сезона, месяца, — это не климат, а погода. Климат – это постепенное изменение погоды за 10, 20, 30 лет.

Постепенные изменения глобального климата показывают тенденцию к росту глобальной температуры, но есть и разброс вокруг среднего значения. Февраль систематически в среднем теплеет, но феврали конкретные могут быть теплее или холоднее этого среднего.

«Известия»: Чем это объясняется?

Сергей Семенов: Постепенное глобальное потепление объясняется обогащением атмосферы парниковыми газами, но мы пока не знаем до конца, чем объясняется увеличение разброса вокруг средних показателей. Многие говорят, что это тоже связано с глобальным потеплением, но окончательного мнения на эту тему нет. Это называется увеличением экстремальности климата: в конкретные годы то намного жарче, то намного холоднее нормы, то есть многолетнего среднего.

«Известия»: Ученые предупреждают, что если срочно не начать заниматься охраной окружающей среды, то средняя температура на планете поднимется на 4 градуса. И тогда нам грозят серьезные необратимые последствия. Какие именно?

Сергей Семенов: Когда вы говорите о повышении температуры на 3–4 градуса, нужно уточнить, что это среднегодовая температура, которая, согласно некоторым сценариям, установится к концу XXI века.

Каким будет прогнозируемый климат, зависит от того, что мы вкладываем в модель при расчетах. Если безответственно жечь ископаемое топливо, будет +4 °C. Можно его экономить, и к концу века будет + 1,5 °C по сравнению с сегодняшним днем.

Кроме того, есть особенные районы Земного шара, где даже по сравнению со средней температурой по суше теплеет еще быстрее. Например, на севере и северо-западе Аляски, на юге Средней Сибири.

Если представить, что реализуется плохой сценарий, и к концу XXI века будет потепление в среднем на 4°C, на юге Средней Сибири будет не +4°C, а +8°C градусов или больше. У фундаментов зданий и технических сооружений, построенных на многолетней мерзлоте, понизится надежность — некоторые попросту начнут разваливаться. То же самое может произойти с основаниями железных и автомобильных дорог.

Малярия, тропическая лихорадка и инфаркты

«Известия»: Как отразится потепление на здоровье людей?

Сергей Семенов: Даже при скромном увеличении температуры оживляются переносчики трансмиссивных болезней человека. Все знают иксодовый клещевой боррелиоз, энцефалит, малярию, а на Черноморском побережье Кавказа появились необычные носители: комары, переносящие лихорадку Западного Нила. Это прогнозировалось моделями, и специалисты их там нашли. Более того, заболевание уже отмечалось.

Мехман Мамедов, кардиолог, профессор, эксперт «Лиги здоровья нации»: Есть больше 200 факторов риска, способствующих развитию инфекционных и неинфекционных заболеваний. С каждым годом их открывают всё больше. Факторы внешней среды имеют большое значение: загрязнение воздуха, почвы, температурный фактор, влажность.

Погодные изменения — это всегда сезонные обострения тех или иных заболеваний. Изменения климата приведут к глобальной тенденции развития осложнений.

Марина Салтыкова, заведующая лабораторией изучения проблем изменения климата, биометеорологии и арктической медицины ФГБУ «Центр стратегического планирования и управления медико-биологическими рисками здоровью» Минздрава России: Изменение климата может вызывать резкие перепады температуры, что сказывается на функциональном состоянии органов дыхания и системы кровообращения. По данным европейских и американских исследователей, жара или холод в необычное для них время индуцируют увеличение количества обращений за медицинской помощью и даже смертность. Кроме того, достаточно хорошо изучено негативное влияние волн жары и холода.

Видимо, единственным конструктивным способом борьбы с неблагоприятным воздействием изменения климата на организм человека может быть повышение его адаптационного потенциала. Это если говорить о болезнях системы кровообращения и органов дыхания. Один из наиболее известных способов — закаливание, но нужно помнить, что приспосабливаясь к холодовому воздействию, человек снижает свою адаптированность к жаре, поэтому нужно повышать неспецифическую резистентность организма. Например, принимать контрастный душ.

Но трудно представить, что мы можем таким образом развить устойчивость к энцефалиту или к сибирской язве. Тут нужна вакцинация и людей, и животных (оленей).

Владимир Гордин, профессор департамента математики факультета экономических наук НИУ ВШЭ, почетный сотрудник Гидрометеослужбы России: Чтобы что-то выявить, нужны огромные массивы информации. Отечественная медицина их не дает, и иначе как вредительством я это назвать не могу.

Для того чтобы понимать, как погода влияет на болезни людей, нужно иметь параллельно два архива: метеорологический и медицинский. Метеорологический в Гидрометцентре РФ содержится в должном порядке. Медицинские архивы или очень плохи, или засекречены, как в случае службы скорой помощи. Хотя речь идет о деперсонифицированных данных. Нас интересуют вес, возраст, диагноз, дата выезда и т.п., а не фамилия и прописка.

У нас есть небольшие данные за несколько лет по скорой помощи в Москве. 2010 год туда попал. Кое-какие выводы можно делать. Но нужно увеличивать архив. Нужны данные по другим регионам, чтобы сопоставлять. И есть основания думать, что не хотят давать статистику, потому что многое хорошо видно, когда всё сложишь. Кстати, оказалось, что после жары 2010 года были дальние последствия.

«Известия»: Не отдаленные последствия ведь тоже были? По разным оценкам летом 2010 года по центральной России было 52–54 тыс. дополнительных смертей.

Владимир Гордин: Эти 50 тыс. — цифры, сколько гробов нужно, сколько нужно оплакивать, что не смогли помочь. Понятно без всякой учености, что в эту жару тяжело было. И лучше быть богатым и здоровым, иметь кондиционер, а не работать на вредном производстве. Понятно, что лето с сильной жарой может случиться. Но если вы хотите принимать конкретные реальные меры, нужно знать заранее, чего ждать от погоды. И даже не за месяцы — тут никакие точные прогнозы невозможны. Многие вещи можно решить за день-два. Если вам скажут: «Завтра не лезь в гору», — нетрудно расшнуровать ботинки и лечь на диван. Или хотя бы взять бутылку воды, выходя из дома. Для этого нужен надежный прогноз на завтра, а не на месяц, год или век.

Что касается масштабов медицинских последствий, на надежной статистике можно было бы многое сделать, что медикам бы потом пригодилось.

Георгий Сафонов, директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов ВШЭ: Потепление ведет не только к известным, но и неожиданным последствиям. Недавний пример — в 2017 году в Якутии растаяли старые скотомогильники и возникла опасность эпидемии сибирской язвы. Ученые обнаружили, что таяние вечной мерзлоты приводит к высвобождению ртути, которая накопилась в слоях льда и снега. Это прямая угрозу здоровью людей и состоянию экосистем.

Удар по экономике

«Известия»: Потепление ведь отразится не только на здоровье человека. Что произойдет с экономикой?

Георгий Сафонов: Если к концу века температура вырастет на 4 °С, не выиграет никто. Это касается разных отраслей: сельское, лесное, водное хозяйство, энергетика.

Мы ошибочно считаем, что нашему сельскому хозяйству будет лучше, поскольку станет теплее, и климатически обусловленная урожайность повысится. Это не так. Первые «сигналы» уже заметны: засуха 2010 года — минус 33% урожая зерновых в стране, с 2012 года — минус 25% урожая зерновых. Это более 400 млрд рублей ущерба.

Сергей Семенов: Есть и положительные последствия изменения климата. Когда в Арктике теплеет, и Северный морской путь в большей степени освобождается ото льдов, облегчается навигация. Выигрывают компании, эксплуатирующие судоходство по Севморпути. Если Севморпуть освободится ото льда, не нужна в таких объемах ледокольная проводка. А доставка товаров по нему в Западную Европу гораздо выгоднее, чем через Суэц.

«Известия»: Сколько мы теряем в год из-за последствий изменения климата?

Игорь Макаров, доцент факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ: Обычно оценка делается на 2050 год. Для России я видел оценки 2–3% ВВП. Ущерб немалый, и лучше его предотвратить.

«Известия»: Можно математическими методами смоделировать, где и какого ущерба стоит ожидать?

Владимир Гордин: С глубоким прискорбием сообщаю, что такие модели служат не только для познания истины, но и для устрашения начальства и добычи грантов. В них множество подгоночных параметров. В этом нет ничего дурного, но проверять модели нужно на длинных статистических рядах. А если они только кое-где при проверке дают правильные ответы, а кое-где с истиной расходятся, то прогноз климата по таким моделям ненадежен. Нужно их дальше совершенствовать. Но в такие долгосрочные исследования надо вкладываться. Посмотрите на ближайший аналог. Сколько веков человечество ждало пользы от краткосрочного (на несколько дней) прогноза погоды, в пользе которого никто сегодня не сомневается?

В России еще при Алексее Михайловиче Приказу тайных дел поручили записывать показания термометра в Москве. Толку от этого никакого, но нет — вкладывали «в ученость». При Петре организовали Сибирскую экспедицию — измеряли температуру в дальних краях. Уже в XIX веке открыли в Санкт-Петербурге Геофизическую обсерваторию, записывали данные уже в нескольких местах. Потом в середине века начали обмениваться информацией по телеграфу. И концу века что-то начало в прогнозе погоды срабатывать. Самую малость. Потом, в начале ХХ века начали математические модели и вычислительные методы разрабатывать. А ведь без этих вложений интеллекта и материальных средств ничего бы для современного прогноза не было: методов, приборов, форм записи, кодировки.

Новая Атлантида

«Известия»: Есть ли страны и регионы, которые пострадают больше других?

Сергей Семенов: У стран, имеющих земледелие в зоне недостатка воды, будут проблемы. В России избыток воды там, где она не нужна. Великие сибирские реки несут на Север всё больше и больше воды, сток увеличивается, но там нет значительного населения, и не производится продукция растениеводства. А на юге дефицит воды будет обостряться.

Георгий Сафонов: Одно из последствий изменения климата — повышение уровня Мирового океана, что ведет к затоплению территорий. В каких-то районах жить станет практически невозможно или потребуются дорогостоящие меры по защите городов, строительству дамб. Под угрозой прибрежного затопления — Санкт-Петербург и Нью-Йорк, а также сотни других городов мира. Россия потеряет тысячи гектаров суши из-за повышения уровня Мирового океана в приморских районах.

Игорь Макаров: Больше всего проиграют малые государства, некоторые будут затоплены через несколько десятков лет. Фиджи, Тувалу, Мальдивские острова: некоторые из этих государств уже пытаются готовиться, арендуют земли в Шри-Ланке, в Новой Зеландии, Австралии. Эти государства прекрасно понимают, что находятся в зоне особого риска. Эти страны перестанут существовать с высокой вероятностью. Под угрозой находятся и отдельные территории в США, Европе, Китае: например, Нью-Йорк, дельты китайских рек, где рис выращивается, Венеция.

Таяние льдов и неконтролируемая миграция

«Известия»: За прошлый год площадь арктических льдов сократилась на 25% по сравнению с периодом 1981–2010 годов. К чему это может привести?

Сергей Семенов: Есть физический фактор, связанный с функционированием климатической системы, есть экологический фактор. Физически устроено так: сейчас принято считать, что есть положительная обратная связь потепления с таянием льдов. В летние месяцы, из-за большого альбедо льда большая часть солнечного излучения отражается от земной поверхности. Когда поверхность освобождается ото льда, наоборот, усиливается поглощение. Чем больше теплеет, тем меньше площадь льда и больше площадь открытой воды, тем больше поглощается солнечной энергии, тем больше теплеет и т.д. Так реализуется положительная обратная связь. Я бы не сказал, что она приводит к явной неустойчивости, и нас скоро ждет полное отсутствие арктических льдов. Но этот эффект есть: естественный ход событий усиливается за счет обратной связи.

Я уже говорил, что для экономики в грубом понимании возить товары на кораблях по открытой воде проще, ВМФ осуществлять свои функции в Артике из-за таяния льдов станет легче. Хорошо ли будет для рыболовства, непонятно. Популяции ценных рыб могут мигрировать в другое место, так как новый термический режим им может не понравиться. Еще один расхожий пример — белый медведь, для которого льды — среда обитания.

Что касается уровня Мирового океана, то по самому пессимистическому сценарию подъем будет в среднем не более 60 см до конца XXI века. Припоминая, какие бывают наводнения в Петербурге, лишние 60 см, конечно, нежелательны, но нельзя сказать, что это уж очень большое значение имеет для нас. А вот для порта Читтагонг в Бангладеш очень даже имеет: там пологий берег, и плюс 60 см у них отнимут большую часть прибрежной зоны. В дельтах больших рек, например Нила, эффект очень существенный.

Георгий Сафонов: Серьезная проблема — наблюдаемое в последние десятилетия закисление воды в океане, что ухудшает поглощение CO2 из атмосферы. Даже небольшое повышение кислотности нарушает углеродный баланс, а это очень опасно. Природные экосистемы инерционны, мы не сможет быстро изменить ситуацию с экосистемами океанов, не сможем вырастить миллионы вырубленных гектаров леса, вернуть снежные шапки на вершины гор и льды в Арктику и Антарктику.

Если завтра мы станем «экологичными», мы сможем замедлить процесс потепления, как показывают прогнозы. Это важно, ведь если температура или гидрологический режим меняются быстро, экосистема не успевает приспособиться к новым условиям. Чтобы лес приспособился к другой температуре, нужно несколько сотен лет.

Но мы продолжаем наращивать сжигание ископаемого топлива, площадь лесозаготовок. Мы разогнали «паровоз» углеродной экономики, мчимся, но уже начали махать флажками и говорить: «Мы едем не в ту сторону, нужно замедлить и вообще пора поворачивать к «зеленую» сторону!».

Между 2 и 3 градусами потепления — огромная разница. При 2 °C потепления у 300 млн человек не будет доступа к питьевой воде, а при 3 °C, как утверждают ученые, у 3 млрд человек. Без питьевой воды можно ждать огромных волн миграции населения по всему миру, в том числе в Россию. Недавние потоки беженцев на Ближнем Востоке (несколько миллионов человек) несравнимы с миграцией сотен миллионов. Это приведет к колоссальным изменениям в социальной и экономической ситуации в глобальных масштабах.

«Известия»: О каких сроках идет речь?

Игорь Макаров: Мгновенной катастрофы, как в фильме «Послезавтра», не будет. Это постепенный процесс. Но климатическая миграция будет нарастать. Она и сейчас идет. Миграцию из Центральной Азии в Россию все рассматривают как трудовую, но уже сейчас в ней есть экологическая и климатическая составляющая. Например, люди в узбекских селах сталкиваются с последствиями засух чаще и чаще, и не находят себе места в сельском хозяйстве. Они вынуждены мигрировать в свои города, где обостряется конкуренция на рынке труда. Это, среди прочего, усиливает миграцию в Россию.

Организованная миграция с малых островных государств на континент уже готовится. Миграция с территорий, расположенных низко над уровнем море, тоже будет. Например, Бангладеш граничит с Индией, и индийцы очень боятся миграции из Бангладеш, в том числе климатически обусловленной. Климат — не единственная причина, но он может обострить ситуацию.

Георгий Сафонов: В 2010 году зимой в Западной Монголии температура несколько недель держалась ниже -40 °C. Погибло более 12 млн голов скота. Население потеряло главный источник пропитания и массово переехало в столицу — город Улан-Батор, который рассчитан на 500 тыс. человек. А сейчас там проживает 1,5 млн. человек.

Жаропонижающее для планеты

«Известия»: Последствия изменения климата необратимы?

Сергей Семенов: Кое-что необратимо. Если ледник в наше время исчез совсем, он может образоваться заново, но не за то время, за которое исчез, а за тысячи лет. В масштабах столетий это необратимый процесс.

«Известия»: Конспирологи утверждают, что существует климатическое оружие. А что думают ученые?

Сергей Семенов: Твердо говорю, что этого не может быть. Представим, что хитрые враги отправили в нижнюю стратосферу над Россией огромное количество сульфатного аэрозоля. С ним больше, чем обычной атмосферой, отражается солнечный поток обратно в космос. Если они распылят очень много сульфатного аэрозоля, то именно над Россией температура понизится, скажем, на 10 °C, и это может нанести ущерб нашей экономике. Но вся эта конструкция абсолютно мифическая. Этого не может быть, потому что они сделают такую же гадость сами себе. За счет атмосферного переноса аэрозоль распространится на весь земной шар, и у них тоже будет плохо.

Владимир Гордин: На день позже.

«Известия»: Что нужно для борьбы с негативными последствиями изменений климата?

Владимир Гордин: Нам нужно реально и планомерно вкладывать деньги в развитие науки (а значит, и образования), совершенствовать модели, иначе все прогнозы останутся ненадежными.

Сергей Семенов: В Парижском соглашении сказано, что каждое государство должно разработать адаптационный план и отчитываться раз в пять лет, как он выполняется. Нужно заниматься мерами адаптации.

Мы сейчас говорили, что при подъеме уровня Мирового океана заливает некоторые территории. В России не очень заливает, потому что у нас берега довольно крутые. Но при потеплении в Арктике у берегов появляется много мелкобитого льда, при штормах он действует на берега как наждак. Так происходит потеря кусочков территории каждый год. Надо что-то с этим делать. Что с этим делать — это и есть меры адаптации.

Георгий Сафонов: В Парижском соглашении есть две важные цели. Первая — добиться, чтобы рост глобальной среднегодовой температуры по отношению к середине XIX века не превысил 2 °C, а желательно — был сильно ниже 2 °C.

Вторая цель — мировая экономика должна быть практически полностью декарбонизирована: после 2050 года она не должна выбрасывать дополнительных объемов парниковых газов, желательно — раньше. Мир уже начал двигаться в этом направлении, страны, регионы, корпорации не только объявляют о радикальном сокращении выбросов углерода, но многие уже достигают своих целей.

Владимир Гордин: А что будет, если человечество полностью откажется от углеродной экономики, а температура всё равно возьмет и повысится? Кто готов взять на себя ответственность за замедление экономики при ненадежном прогнозе для обоих сценариев?

Сергей Семенов: Существуют методы инженерии климата, хотя пока это предмет обсуждений. Если есть антропогенный или же естественный процесс повышения температуры, то ему можно противопоставить антропогенный процесс небольшого охлаждения Земли. Например, при помощи увеличения альбедо нижней стратосферы путем закидывания туда сравнительно небольшого количества сульфатного аэрозоля.

Сейчас идея кажется дикой совершенно, поскольку все «зеленые» организации говорят: «Как же так? Боролись за то, чтобы не влиять, а вы предлагаете влиять?».

«Известия»: Так это и есть то самое «климатическое оружие»?

Сергей Семенов: Если на конец века будет прогнозироваться повышение температуры на 1 °C, а вы сможете с помощью введения аэрозоля в стратосферу сбить ее на 1 °C, ничего плохого не будет, будет нулевой рост температуры. Правда, как бы не было плохо от этих аэрозолей по другим причинам: нарушат какой-нибудь баланс реакций в стратосфере. Это надо исследовать.

«Известия»: Что нас ждет к 2050 году?

Игорь Макаров: Очевидно, мы будем жить в мире, где ущерб и риски от изменения климата будут выше, чем сейчас. Не надо считать, что настанет какая-то катастрофа. На этом временном промежутке риски более или менее управляемы. Что с этим делать? Сокращать выбросы парниковых газов, а одновременно адаптироваться к тем последствиям изменения климата, которые мы полностью предотвратить не сможем.

Георгий Сафонов: Думая про 2050 год, я бы не стал недооценивать происходящие и будущие климатические изменения. В мире в целом и во многих регионах нашей страны я вижу огромные опасности, которые уже возникли и будут только возрастать. Миллионы людей будут сталкиваться с рисками для жизни и здоровья. Таяние вечной мерзлоты приводит к разрушению инфраструктуры (нефтепроводов, дорог и др.), ущерба для экосистем. Мы по-прежнему не можем оценить в полной мере опасности для экономики, социальные последствия, экологические эффекты.

Что бы я хотел увидеть в 2050 году? Чтобы россияне, выглядывая в окно, видели чистое небо, а не дымящие трубы, не слышали шум автомобилей под окном, не дышали грязным воздухом. Кажется мечтой? Но ведь многим странам это уже удалось сделать. Снижение выбросов СО2 и «зеленый» рост экономики идут рука об руку. Сегодня это мировой тренд, и Россия не должна оказаться в стороне от развития экологичных и энергоэффективных технологий.

Владимир Гордин: Я не вижу никаких оснований для оптимизма, который высказали предыдущие докладчики. Разговоры о прогнозах климата, различных сценариях развития, об адаптации к изменениям упираются в людей. Это делают конкретные люди, специалисты, которых нужно долго и тщательно готовить, и с этим у нас дело обстоит довольно плохо.

Мехман Мамедов: За 30 лет что-то глобальное не может произойти. Но надеюсь, что мы будем форвардами в разработке профилактики заболеваний, связанных с природными явлениями.

Сергей Семенов: Я не знаю, что будет к 2050 году, потому что к прогнозу климата примешивается прогноз мирового экономического развития и даже мирового политического процесса. Эти вещи плохо прогнозируемы.

Но не думаю, что к 2050 году Парижское соглашение будет выполнено на 100%. Но на 50–60% оно будет выполнено. А климат будет теплеть. Но не так быстро, как без выполнения этого соглашения.

Ссылка: https://iz.ru/716522/elena-loriia-nataliia-berishvili/budet-zharko

 

В отсутствие прогресса в международной политике климат начинает играть все большую роль в глобальной торговле. Чиновники ЕС уже заявили, что союз не будет заключать торговые соглашения со странами, не ратифицировавшими Парижское соглашение (ПС), а в ВТО начались консультации по внедрению показателей улучшения окружающей среды в международную торговлю. РФ пока эти процессы прямо не затрагивают, но эксперты не исключают, что «зеленые» пошлины войдут в инструментарий торговой политики уже в ближайшие годы.

«Зеленые» темы начинают играть все большую роль в международных торговых соглашениях. В конце января ВТО объявила о старте «глобального диалога по торговле и окружающей среде» — исполнительный директор профильной программы ООН Эрик Солхейм и генеральный директор ВТО Роберту Азеведу анонсировали запуск совместной программы для «продвижения использования торговли одновременно для укрепления экономики и улучшения окружающей среды». На прошлой неделе Еврокомиссия поддержала призыв Франции разработать новую торговую политику под лозунгом «Нет Парижского соглашения — нет торгового соглашения»: теперь все новые торговые сделки с ЕС должны содержать главу об устойчивом развитии, которая содержит однозначные отсылки на ратификацию и исполнение Парижского соглашения.

«Для России не ожидается никаких последствий, так как РФ планирует ратифицировать соглашение в следующем году, эти высказывания определенно относятся только к США»,— пояснил “Ъ” советник посла Франции в РФ по вопросам транспорта, промышленности и устойчивого развития Станислав Энрион. Тем не менее потенциально подобные решения могут оказаться крайне важными и для РФ, значительную часть экспорта которой составляют углеродоемкие товары.

«Решение ЕС может оказаться сильнее любых санкций. В ВТО также намерены включать климатические факторы в регулирование международной торговли. В отношении товаров, производство и потребление которых сопряжено со значительными выбросами, рано или поздно будут применены ограничительные меры в торговле»,— размышляет глава рабочей группы по климату РСПП Михаил Юлкин. «До сих пор в ВТО относились к подобным инструментам негативно, но круг стран и компаний, заинтересованных в использовании экологических пошлин, растет. Все идет к тому, что такие пошлины войдут в арсенал торговой политики в течение ближайшего десятилетия»,— соглашается и Игорь Макаров из ВШЭ.

Отметим, что перенос климатической тематики в международную торговлю происходит на фоне отсутствия политических успехов: после быстрой ратификации и вступления ПС в силу (его ратифицировали уже 174 страны из 191) из соглашения вышли США, а объем глобальных выбросов после трехлетней паузы, по предварительной статистике, вновь начал расти. Несмотря на прогресс возобновляемой энергетики и сокращение планов строительства новых угольных ТЭЦ в Китае и Индии, потребление угля растет в Турции, Индонезии и Вьетнаме, сектор намерены развивать Египет и Пакистан, а многие зарубежные инвестиции в сектор являются как раз китайскими.

Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/3546767?from=four_economic