Климатический центр Росгидромета

Новости партнеров

Rusbase: Мировые дата-центры оказались не готовы к климатическому кризису

 

Лето 2022 года показало, что инфраструктура не готова к изменению климата. Дата-центры крупнейших технологических компаний в США и Европе отключались из-за перегрева, лишив пользователей доступа к ключевым сервисам. Метеорологи считают, что пора готовиться к новой норме — и это означает, что нужно не просто увеличить охлаждающие мощности, но изменить сам подход к проектированию центров обработки данных.

В конце июля, когда в Великобритании были зафиксированы температурные рекорды, центры обработки данных Google Cloud в Лондоне на один день отключились из-за сбоев в охлаждении. Последствия затронули не только район вокруг дата-центра: он обслуживает клиентов в США и Тихоокеанском регионе, и перебои в работе ограничили их доступ к ключевым сервисам Google на несколько часов.

Лондонский ЦОД Oracle также пострадал от жары, что привело к перебоям в работе американских клиентов. В качестве причины компания назвала «нетипичные для сезона температуры».

Метеорологическое управление Великобритании считает, что центрам обработки данных необходимо подготовиться к новой норме.

По оценке Всемирной метеорологической организации, с вероятностью в 93% до 2026 года мир ждут новые температурные рекорды.

«До тех пор, пока парниковые газы будут выделяться, температура продолжит расти», — говорит Петтери Таалас, генеральный секретарь ВМО.

«И наряду с этим наши океаны продолжат становиться более теплыми и кислыми, морской лед и ледники будут таять, уровень моря будет продолжать повышаться, а наша погода станет более экстремальной», — добавляет он.

Изменение погоды окажет влияние на всю созданную человеком инфраструктуру, включая дата-центры, которые поддерживают коллективные знания нашей планеты в режиме онлайн. Вопрос в том, насколько они готовы к таким условиям.

Согласно опросу Uptime Institute, агентства по стандартизации цифровых услуг, 45% центров обработки данных в США уже столкнулись с экстремальными погодными явлениями, которые поставили под угрозу их работоспособность.

София Флукер, директор британской консалтинговой компании Operational Intelligence, объясняет, что проектирование систем охлаждения ЦОД может включать анализ температурных данных. Обычно их предоставляют метеостанции, расположенные недалеко от будущего дата-центра.

Однако этот подход имеет серьезный недостаток: как правило, это исторические данные, и они отражают период до температурных рекордов.

«Не так давно мы разрабатывали системы охлаждения для максимальной температуры наружного воздуха в 32°C, — говорит Джон Хили из британской консалтинговой компании Keysourc. — Сейчас она более чем на 8°C выше, чем проектировалось».

Требования к оборудованию становятся все более жесткими, но девелоперы и их клиенты по-прежнему ориентированы на получение прибыли. Данные консалтинговой компании Turner & Townsend свидетельствуют о том, что в последние годы стоимость строительства центров обработки данных выросла почти на всех рынках, и строительным компаниям рекомендуется снижать затраты.

Хили объясняет, что повышение планки с 32°C до 42°C подразумевает значительно более высокие требования к технике. Сейчас компании, проектирующие ЦОД, начинают использовать не исторические данные, а прогнозы.

Флукер отмечает, что центры обработки данных редко работают на полную мощность. Исследования Cushman & Wakefield свидетельствуют, что на 8 из 55 рынков дата-центров загружены на 95% или выше, — и в настоящее время они испытывают напряжение при самых высоких температурах лишь несколько дней в году.

Центры обработки данных, которые не работают на 100% мощности, могут лучше справляться с высокими внешними температурами, поскольку отказ оборудования с меньшей вероятностью повлияет на производительность. Но это почти наверняка изменится, поскольку чрезвычайная ситуация с климатом начнет постоянно изменять температуру нашей окружающей среды, а допустимая погрешность сократится.

Американское общество инженеров по отоплению, охлаждению и кондиционированию воздуха (ASHRAE) разработало рекомендации по рабочей температуре для оборудования для обработки данных, такого как серверы, входящие в состав центров обработки данных. Так, предлагается подавать воздух, прокачиваемый через центры обработки данных, при температуре не более 27°C.

Но поскольку температура продолжает повышаться, центрам обработки данных необходимо вносить изменения.

«Существует множество устаревших ЦОД, построенных банками и финансовыми компаниями, которые нуждаются в обновлении и переоборудовании», — говорит Саймон Харрис, руководитель отдела критической инфраструктуры консалтинговой компании Business Critical Solutions.

Он советует компаниям рассмотреть критерии проектирования, которые могут справиться с изменением климата, а не сводить к минимуму его последствия. В частности, использовать более крупные холодильные установки и испарительное охлаждение.

Компании уже тестируют некоторые необычные способы решения этих проблем: в период с 2018 по 2020 год Microsoft запустила проект Natick, в рамках которого центр обработки данных был погружен на глубину 35,7 м под водой у берегов Шотландии, чтобы, помимо прочего, изолировать его от колебаний температуры.

Харрис говорит, что один из способов избежать жары — строить центры обработки данных в северных регионах, но это сопряжено со своими проблемами.

«Девелоперы будут бороться за постоянно сокращающийся набор потенциальных площадок», — говорит он. Проблема в том, что в последнее время центры обработки данных перемещаются все ближе к точке потребления данных, и часто это более жаркие городские районы.

Сейчас дата-центры применяют воздушное охлаждение, но жидкостное охлаждение может быть эффективнее. Однако метод не получил широкого распространения из-за сложности. Стоит отметить, что помимо самого ИТ-оборудования, следующим по величине потребителем энергии в ЦОД являются устройства для охлаждения.

«Если мы сможем отойти от традиционного способа ведения дел, — отмечает Флукер, — то в первую очередь это предотвратит изменение климата».

 

Ссылка: https://rb.ru/story/data-centers-climate-change/

Печать

npj Climate and Atmospheric Science: Слабые изменения интенсивности ячейки Хэдли из-за компенсирующих эффектов тропического и внетропического радиационного воздействия 

Реакция ячейки Хэдли на глобальное увеличение концентрации CO2 является пространственно сложной, с усиленной восходящей и ослабленной нисходящей ветвями. Чтобы лучше понять эти изменения, авторы исследуют чувствительность ячейки Хэдли к идеализированному радиационному воздействию в различных диапазонах широт. Отклик ячейки Хэдли в первую очередь определяется широтной структурой воздействия. Усиление восходящей ветви приписывается тропическому воздействию, тогда как ослабление нисходящей ветви - внетропическому. Эти прямые радиационно-вынужденные реакции ячейки Хэдли усиливаются за счёт изменений переноса атмосферного вихревого тепла, но частично компенсируются изменениями общей стабильности влажности и поглощения тепла океаном. Радиационные обратные связи дополнительно модулируют реакцию ячейки Хэдли, изменяя меридиональный градиент энергии атмосферы. Таким образом, модельные прогнозы эволюции ячейки Хэдли при глобальном потеплении являются сочетанием противоположных и, таким образом, компенсирующих эффектов тропического и внетропического радиационного воздействия.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41612-022-00287-x https://www.nature.com/articles/s41561-022-00992-5

Печать

Опубликован информационный бюллетень "Изменение климата" №97, за июнь - июль 2022г.

 

Главными темами номера являются:

  • - В России завершена разработка отраслевых планов адаптации к изменениям климата - 14-й саммит БРИКС (23-24 июня, Китай)
  • - Петербургский международный экономический форум (15-18 июня, Санкт-Петербург).

Также в выпуске:

• Состоялось заседание Межведомственной рабочей группы по вопросам, связанным с изменением климата и обеспечением устойчивого развития • Росгидромет в своей оперативно-производственной практике перешел с 1 июля 2022 года на новые климатические нормы с учетом изменений климата за последние 30 лет
• Правительство РФ направило регионам почти 9 млрд рублей в рамках федерального проекта «Чистый воздух» и инициировало переход к зеленой модели госзакупок • Санкции привели к росту выбросов самолетов на 25%
• РФ запустит второй этап реализации национального плана адаптации к изменению климата в конце 2022 г. • Специалисты начали работы по созданию в России системы мониторинга вечной мерзлоты
• 6-ой Международный Арктический саммит «Арктика: перспективы, инновации и развитие регионов»
• Новые публикации в российских и зарубежных научных изданиях
• Вторая международная конференция высокого уровня по международному десятилетию действия «Вода для устойчивого развития, 2018-2028»
• Двухдневная международная конференция «Стокгольм+50»
• Генсек ООН: три четверти поверхности земли и две трети океана находятся под негативным воздействием деятельности человека • РКИК ООН: Новые реестры демонстрируют климатические планы Сторон
 

Печать

Nature Geoscience: Повторное заболачивание глобальных водно-болотных угодий эффективно снижает основные выбросы парниковых газов 

 

Потери углерода и азота из-за деградации водно-болотных угодий и выбросы метана из затопленных водно-болотных угодий являются важными источниками выбросов парниковых газов. Однако зависимость суммарного обмена от гидротермических условий и целостности водно-болотных угодий остаётся неясной. Используя глобальную базу данных по суммарному обмену парниковыми газами, авторы показали различие характера выбросов CO2, CH4 и N2O в зависимости от гидрологии. Они обнаружили, что суммарные выбросы CO2 из водно-болотных угодий сводятся к минимуму, когда уровень грунтовых вод находится близко к поверхности. Напротив, скорость обмена парниковыми газами достигает пика в условиях затопления и осушения. Экстраполируя текущую тенденцию деградации, авторы оценили, что в период с 2021 по 2100 гг. водно-болотные угодья могут привести к выбросам парниковых газов, эквивалентным примерно 408 гигатоннам CO2. Однако повторное заболачивание водно-болотных угодий может уменьшить эти выбросы, так что радиационное воздействие, вызванное CH4 и N2O, будет полностью компенсировано поглощением CO2. Поскольку баланс парниковых газов с водно-болотных угодий очень чувствителен к изменениям их площади, итоговое воздействие водно-болотных угодий на климат будет зависеть от баланса между их будущими деградацией и восстановлением.

 

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41561-022-00989-0

Печать

Nature Geoscience: Осадочные бассейны снижают стабильность антарктических ледяных потоков из-за обратных связей грунтовых вод 

 

Антарктида сохраняет крупнейший на Земле ледяной щит, который в ответ на потепление климата может потерять ледяную массу и поднять уровень моря на несколько метров. Слой ледяного покрова оказывает решающее влияние на динамическую потерю массы за счёт обратной связи между водными и тепловыми потоками, топографическими воздействиями, деформацией и базальным скольжением. Здесь показано, что осадочные бассейны могут усиливать критические обратные связи, как известно, влияющие на динамику отступления ледниковых щитов. Авторы создали классификацию подледниковой геологии Антарктиды с высоким разрешением, применяя контролируемый метод машинного обучения к геофизическим данным, раскрывая распределение осадочных бассейнов. Гидромеханическое численное моделирование показывает, что во время отступления ледников, где существуют осадочные бассейны, скорость стока подземных вод зависит от скорости потерь льда. Наиболее динамичные ледяные потоки Антарктиды, в том числе ледники Туэйтс и Пайн-Айленд (Thwaites and Pine Island glaciers), имеют осадочные бассейны в своих верхних водосборах. Повышенный сток подземных вод и связанные с ним обратные связи, вероятно, усилят базальное скольжение и повысят уязвимость этих водосборов к быстрому отступлению льда и усилению динамической потери массы.

 

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41561-022-00992-5

Печать

Nature Climate Change: Реакция стока CO2 в торфяниках на потепление чувствительна к сезонным тенденциям потепления 

 

На протяжении тысячелетий торфяники выступали в роли чистых поглотителей CO2, оказывая влияние на глобальное охлаждение климата. Быстрое потепление в северных широтах, где много торфяников, может нарушить их функцию стока СО2. Здесь показано, что чувствительность к потеплению суммарного обмена CO2 в торфяниках меняется по знаку и величине в зависимости от сезона, что приводит к сложным реакциям суммарного поглощения CO2. Авторы использовали многолетние наблюдения за нетто-обменом CO2 в 20 северных торфяниках, чтобы показать, что более тёплое начало лета связано с увеличением суммарного поглощения CO2, в то время как более тёплый конец лета приводит к уменьшению его суммарного поглощения. Таким образом, нетто-стоки CO2 торфяников в регионах, переживающих потепление в начале лета, таких как Центральная Сибирь, с большей вероятностью сохранятся в более тёплых климатических условиях по сравнению с другими регионами. Эти результаты будут полезны для улучшения конструкции будущих экспериментов по изучению потепления и для лучшей интерпретации крупномасштабных тенденций в суммарном поглощении торфяниками CO2 в ближайшие несколько десятилетий.

 

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41558-022-01428-z

Печать

Science Advances: Усовершенствованная имитация потери арктического морского льда в начале XXI века из-за выбросов сжигания биомассы в CMIP6 

 

Механизмы, лежащие в основе десятилетней изменчивости арктического морского льда, активно обсуждаются. Здесь показано, что изменчивость выбросов бореального сжигания биомассы сильно влияет на состояние смоделированного арктического морского льда в мультидесятилетних временных масштабах. В частности, обнаружено, что сильное ускорение сокращения морского льда в начале XXI века в расчётах модели CESM2, связано с повышенной изменчивостью предписанных выбросов бореального сжигания биомассы в рамках Проекта CMIP6 в результате взаимодействия аэрозолей с облачностью в летнее время. Кроме того, авторы утверждают, что более половины зарегистрированного улучшения чувствительности морского льда к выбросам CO2 и глобальному потеплению от CMIP5 к CMIP6 можно отнести к повышенной изменчивости бореального сжигания биомассы, по крайней мере, для модели CESM2. Эти результаты подчёркивают новый вид неопределённости, который необходимо учитывать при включении новых данных наблюдений в модели, а также поднимают вопросы о роли выбросов бореального сжигания биомассы в наблюдаемой потере арктического морского льда.

 

Ссылка: https://www.science.org/doi/10.1126/sciadv.abo2405

Печать

Science Advances: Арктическое усиление в океане в условиях потепления климата согласно моделям CMIP6 

 

Температура приземного воздуха в Арктике повышается намного быстрее, чем в среднем по Земному шару, - явление, известное как арктическое усиление. Изменение поверхностного слоя Северного Ледовитого океана может повлиять на климат через его взаимодействие с морским льдом, атмосферой и глобальным океаном, но оно менее изучено. Здесь показано, что верхние 2000 м Северного Ледовитого океана нагреваются в 2,3 раза быстрее по сравнению со средней глобальной скоростью в этом диапазоне глубин, осреднённой за XXI век в сценарии SSP-585 CMIP6. Авторы назвали это явление «Арктическим усилением в океане». Усиленное потепление Северного Ледовитого океана можно объяснить значительным увеличением переноса тепла океаном к полюсу, который в будущем будет по-прежнему превышать потери тепла морской поверхностью. Арктическое усиление как атмосферы, так и океана указывает на то, что Арктика в целом является одним из регионов Земли, наиболее подверженных изменению климата.

 

Ссылка: https://www.science.org/doi/10.1126/sciadv.abn9755

Печать

Ъ: «Возникла иллюзия, что если у нас будет достаточно данных, мы сможем решить любую задачу»

 

Ректор «Сириуса» Максим Федоров об этике и искусственном интеллекте

Мировой гигант Microsoft впервые ограничил доступ к своим технологиям искусственного интеллекта (ИИ) — распознаванию изображений и синтезированию голосовых подделок (дипфейков). Это произошло из-за принятия нового стандарта этики в отношении ИИ, согласно которому интересы личности должны стоять выше технологий. Влияние искусственного интеллекта на реальную жизнь активно обсуждается и в среде российских ученых. Один из авторитетных в РФ экспертов в области вычислительных технологий ректор научно-технологического университета «Сириус» Максим Федоров в беседе с “Ъ”, в частности, заявил о необходимости скорейшего внедрения и актуализации недавно разработанного этического кодекса искусственного интеллекта. Вряд ли нас в ближайшее время захватят разумные роботы. Но на вопрос, что можно доверить искусственному интеллекту, а что категорически нельзя, нужно ответить уже сегодня.
Член-корреспондент РАН, специалист в области искусственного интеллекта и вычислительных технологий Максим Федоров руководит научно-технологическим университетом «Сириус». Возглавлял Центр по научным и инженерным вычислительным технологиям для задач с большими массивами данных (Сколтех). До этого — суперкомпьютерный центр в Университете Стратклайд в Глазго, руководил исследованиями в Институте Макса Планка, занимался научной работой в Кембриджском университете, Биологическом центре РАН и Курчатовском институте. Области научных интересов: приложения суперкомпьютерных технологий и машинного обучения; вычислительные технологии для моделирования сложных молекулярных систем, системы искусственного интеллекта для дизайна новых молекул, поиска перспективных биоактивных соединений и конструирования лекарств. Награжден премией Lenovo за содействие в решении глобальных проблем человечества с помощью искусственного интеллекта. Участвовал в разработке рекомендации ЮНЕСКО по этическим аспектам искусственного интеллекта.

— С чем связано оживление дискуссии об этике в области искусственного интеллекта?

— Тема искусственного интеллекта — одна из самых актуальных в современной науке. При этом сегодня обсуждаются вопросы, которые далеко вышли за пределы самих технологий и касаются развития человеческого сообщества в целом. Технологии в сфере искусственного интеллекта появляются быстрее, чем мы успеваем их осмысливать. Мы много этим вопросом (этики ИИ.— “Ъ”) занимались вместе с ректором Сколтеха Александром Кулешовым, который является председателем российского комитета по вопросам этики искусственного интеллекта при Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО.
Самый яркий пример последнего времени — дипфейки — генерация изображений и звука с помощью машинного обучения.
Представьте, что вы можете на домашнем компьютере записать и отправить знакомым сообщение, которое человек никогда не произносил. Многие узнали о дипфейках, когда нейронные сети «оживили» портрет Моны Лизы (разработка, в которой, кстати, активно участвовали наши коллеги из Сколтеха). Такие возможности, с одной стороны, захватывают воображение, с другой, требуют разработки целого спектра вопросов в социальном, правовом и этическом поле. Не секрет, что различные технологии больших данных и машинного обучения используются для манипулирования массовым сознанием, а дипфейк — как раз один из мощных инструментов для подобных действий.

— Пару лет назад в Германии был громкий случай, когда бизнесмену позвонил «начальник» и приказал перевести крупную сумму денег на счет. Это был сгенерированный с помощью дипфейка голос. Речь о подобном?

— Экономические преступления — лишь один из вариантов злоупотребления дипфейками. Поэтому сейчас самое время опять вспомнить про недавно разработанный российский этический кодекс в сфере искусственного интеллекта (разработан в рамках национального проекта по Искуственному Интеллекту).
Насколько в принципе этично посылать сфабрикованные изображения друзьям или знакомым? Насколько этично выкладывать это в соцсетях?
Пока мы пытаемся об этом думать, технология распространяется все шире.

— Машинное обучение стало настоящим прорывом для многих областей науки.

— Да, потому что эти технологии позволили решить несколько проблем, которые долгое время считались нерешаемыми. Сначала алгоритмы сделали прорыв в играх. Хотя алгоритм, который в свое время обыграл Каспарова, строго говоря, основан не на данных, а на технологии, которая, по сути, занимается перебором вариантов. Сейчас есть новые подходы, когда мы изначально задаем программе правила игры, а дальше она сама генерирует огромное количество сценариев и учится на них. На этом принципе построена работа программы AlphaGo, разработанной DeepMind, которая обыграла чемпиона мира по игре в го.
Другая важнейшая проблема — распознавание изображений. Над ней специалисты бились много лет, и вдруг на рубеже 2010-х произошел резкий скачок: искусственный интеллект начал это делать лучше, чем человек.
Из-за этого сегодня возникла иллюзия, что если у нас будет достаточное количество данных, мы сможем решить любую задачу,

— А почему это не так? Сегодня физики уже научили нейронные сети ставить диагнозы, искать новые материалы и даже управлять термоядерным реактором в Лозанне, правда, пока в экспериментальном режиме.

— Существует несколько нерешенных фундаментальных проблем. Первая из них известна специалистам как неустойчивость решений сложных нейросетевых алгоритмов. Также качество решений нейросети сильно зависит от качества данных. Фактически машина учится на данных, которые чем-то ограничены. Если вы распознаете кошек среди животных, все будет хорошо до того момента, как у вас появится манул или рысь, которых не было в исходной выборке. Соответственно, система их не опознает.
Реальная жизнь рано или поздно выйдет за контур заданных сценариев, и поэтому ошибки в системах машинного обучения неизбежны.
Тем не менее мы регулярно слышим о суперэффективных, почти идеальных системах распознавания. Однако полностью им доверять очень опасно, потому что мы можем начать их использовать в областях, для которых они не предназначены. Преувеличенная надежда на такие системы в критически важных производствах уже привела, как знают специалисты, к ряду аварий. То есть вопрос о пределах применимости нейросетей сейчас стоит очень остро.

— Можете привести пример?

— Ошибки бывают сплошь и рядом в медицинских приложениях, потому что постановка диагноза основана на конкретной выборке людей. Если вы изучали больных гриппом, а потом появился пациент с ковидом, диагностические системы на основе ИИ будут поначалу давать ошибки просто потому, что в них изначально не заложены соответствующие данные.
Эту проблему невозможно устранить целиком просто потому, что так устроена природа: в ней всегда найдется что-то новое. И это одно из глобальных ограничений для применения подобных технологий.

— Существуют и другие?

— Сейчас возник новый популярный класс киберугроз — закладки через данные. Риски связаны с тем, что результат работы нейросети не описывается аналитически, то есть вы не можете понять, почему система приняла то или иное решение. Ведь что такое обученные нейросети? Это некий алгоритм с триллионами параметров, в котором невозможно разобраться после того, как нейросеть обучена. Изучение нейросетей остается отдельной областью науки, где учреждено огромное количество премий для поощрения тех, кто сможет понять, как они работают.

— Как же тогда там можно разместить закладки и что это такое?

— Можно специальным образом скомпоновать данные, чтобы алгоритм принимал те решения, которые нужны вам. Причем вы можете это сделать открыто на глазах у всех, потому что код открыт.
Это в целом меняет всю философию кибербезопасности, ведь до сих пор все усилия были направлены на поиск закладок в коде, а тут их нет, они прошиты глубже — в самих данных, на которых система учится.
И пока нет технологии, которая позволила бы надежным способом эти закладки отлавливать. Поэтому к открытым датасетам для обучения я отношусь с настороженностью.

— Можно привести примеры, о чем идет речь?

— Профессионалы знают, что можно настроить систему так, что ваш номер машины не будет распознаваться дорожными камерами. Или особым образом нанести на лицо грим, и опять же камеры перестанут вас распознавать. С помощью закладки можно заставлять систему работать по-другому. Например, при кодовом слове или изображении, которое внешне ничем не отличается от других, система начинает работать так, как нужно вам.
Если наложить особую рябь на изображение, которую не видит человеческий глаз, компьютер начнет опознавать его как-то иначе, например считать человека пандой.
Это очень смешно, до той поры, пока такие кибератаки не касаются чего-то серьезного.
Например, закладку можно встроить в алгоритмы управления беспилотным автомобилем: обычно машина останавливается, если «видит» знак STOP, но если на него нанести особый шум, она вдруг ускорится до 150 км/час. В принципе сейчас такую штуку может сделать любой специально подготовленный студент. Так что вопрос новых классов киберугроз чрезвычайно серьезный.

Алгоритм расскажет, как жить

— Проблема, видимо, в том, что человеку хочется доверять новым технологиям, и он с удовольствием перекладывает на алгоритмы ответственность за решения?

— Лень — это механизм, который заложен в нас эволюционно. Это расслабляет, а потом за все приходится платить. Если ты передоверил часть критически важных функций алгоритму, в какой-то момент этим алгоритмом кто-то захочет завладеть.

— Самый яркий пример, когда алгоритмы вмешиваются в жизнь, человека связан с работой китайского социального рейтинга. С помощью сбора больших данных система сама выставляет оценки человеку, определяя его положение в обществе. Человек с низким рейтингом не может устроиться на нормальную работу, купить билет на самолет и так далее. Что вы об этом думаете?

— Китайский, как и любой другой социальный рейтинг, это зло. Причем основная проблема рейтингов сугубо научная. Те, кто их внедряет, плохо знают математику. Что такое рейтинг по сути? Это попытка аппроксимировать сложную социальную, культурную и прочую реальность в некой модели с конечным количеством параметров.
А универсальной модели, которая бы все описывала с помощью конечного количества параметров, до сих пор не существует. Поэтому ошибки в данном случае неизбежны.
Вопрос только в том, когда они произойдут. Вторая проблема — перехват управления. Кто эти рейтинги создает? Кто их считает? Внутри всегда будет находиться программист, сисадмин, другие специалисты. Поэтому рейтинг может очень просто становиться объектом манипуляции Люди, как правило, чувствуют это на подсознательном уровне, и чаще всего к социальным рейтингам в обществе возникает интуитивное отторжение.

— При этом цель рейтинга звучит до боли знакомо: «построение гармоничного социалистического общества».

— Когда говорят, что такие новшества помогут избежать социального взрыва, это не правда. Они только ухудшают ситуацию, потому что усугубляют существующее неравенство и провоцируют недовольство, которое в итоге выльется на эту систему, и ее начнут ломать как изнутри, так и снаружи.

— В Евросоюзе тоже разрабатывали что-то подобное, а в прошлом году запретили применять искусственный интеллект для формирования социального рейтинга человека. Знаете об этом?

— Да, я участвовал в этой дискуссии в свое время на разных международных площадках, в том числе в рамках ЮНЕСКО. И хотя я редко соглашаюсь с коллегами из Евросоюза по целому ряду принципиальных вопросов, в данном случае поддерживаю идею моратория на разработку социальных рейтингов.
В Евросоюзе весьма мультикультуральное общество, и когда специалисты начали разрабатывать модель для рейтингования, предположу, стало понятно, что она становится слишком сложной. Такой сложной, что в принципе не сможет работать.

— В России тоже поднималась дискуссия о необходимости «индекса социальной полезности», не так ли?

— Мы много раз обсуждали этот вопрос на разных уровнях, в том числе с членом Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Игорем Ашмановым. Со стороны экспертного сообщества мы выступаем против социального рейтинга в принципе, потому что это логически порочный и научно не обоснованный подход. Пока, как мне известно, ничего подобного вводить не планируется.

Золотая молекула

— По прогнозам экспертов, к 2025 году 30% новых лекарств будет конструироваться с помощью методов генеративного ИИ. В какой части создания лекарств он применяется чаще всего?

— В основном для поиска молекул-кандидатов лекарств. Это очень трудоемкий процесс, потому что нужно найти из известных сегодня 100 млн молекул одну.
Более того, сегодня можно генерировать и синтезировать новые молекулы, не существующие в природе. Создаются огромные синтетические базы данных, где тоже можно искать кандидатов в лекарства.

— Где хранятся все эти биомедицинские библиотеки?

— На самом деле 100 млн молекул — это не так много, потому что структура молекулы записывается очень небольшим количеством данных. Такую базу можно сохранить на персональном компьютере. Кстати, поэтому больше всего на кибербезопасности повернуты фармкомпании: конкурентам нужно украсть не терабайт, а даже не гигабайт данных. Структура молекулы меньше килобайта, и ее можно набросать на листке бумаги или записать точками и тире.
А вот когда мы говорим о поиске молекул по синтетическим базам данных, то там уже речь идет о миллиардах и даже триллионах единиц, поэтому для такой работы нужно строить отдельные специализированные дата-центры.
В России они есть, но пока здесь мы сильно отстаем от многих технологически развитых стран по инфраструктуре на душу населения.

— Есть ли для специалиста разница, что искать — дорогостоящую молекулу от онкологии или, условно говоря, массовую от респираторного заболевания? В чем разница процесса и где выше шанс найти что-то уникальное, что приносит доход компании?

— Знаете, на чем в основном западные фармкомпании зарабатывают огромные деньги? Не считая борьбы с ковидом, больше всего денег приносят антидепрессанты и прочие волшебные таблетки, потому что они дорогие и люди на них сидят всю жизнь.
То есть маржинальность на дорогостоящем лекарстве от редкого заболевания может быть гораздо выше, но общий объем прибыли, если говорить про американский рынок, приносят нейролептики, антидепрессанты, средства от шизофрении и прочее.
Потому что жизнь на Западе — большое количество стресса, которое накладывается на определенную политику докторов и компаний. На антидепрессанты подсаживают целые слои населения, например топ-менеджеров, высокотехничных профессионалов в разных областях, профессорско-преподавательский состав в университетах. Этот факт широко не афишируется, но в узких кругах он хорошо известен. Стресс тесно связан с философией успеха. Люди все разные, и для счастья кому-то нужно управлять корпорацией, а кому-то ходить каждый день на пруд с удочкой. У нас тоже сейчас маркетологами транслируется универсальный образ успеха, связанный с дорогой машиной и домом в три этажа. В итоге лично я знаю огромное количество несчастных людей в этих домах. И для многих, к сожалению, все, что остается,— волшебные таблетки.

— То есть стартапам лучше искать молекулу для будущего антидепрессанта?

— Все зависит от того, чего хочет стартап: денег, славы или пользы людям. Если денег — нужно искать молекулы, которые в будущем смогут стать блокбастерами (молекулы приносящие миллиардные прибыли), то есть это заведомо не редкое заболевание. Если люди хотят заявить о себе как о команде, нужно брать социально значимое заболевание, тот же туберкулез. Но если хочется очень больших денег, то, выходит, что не стоит заниматься антибиотиками, потому что они применяются разово и на них зарабатывают гораздо меньше. Этот парадокс каждая команда решает по-своему.
Многие стартапы работают на средства благотворительных организаций и частные деньги. Мы знаем примеры, когда богатые люди после анализа ДНК узнают о рисках какого-то заболевания и вкладывают деньги, чтобы найти лечение от них.

— Как выглядит команда для создания нового лекарства с помощью искусственного интеллекта? Кого там должно быть больше — химиков или математиков?

— Это должна быть междисциплинарная команда натурфилософов нового поколения — программисты, биоинформатики, химики, фармакологи. Универсального подхода к разработке лекарств нет. Когда я 15 лет назад начинал заниматься поиском молекул-кандидатов в Кембридже вместе с такими пионерами направления, как Боби Глен, Джонатан Гудман и Питер Мюррей-Раст, мне было очень интересно наблюдать, как устроена работа в западной фарме. Параллельно существовало два отдела: Сomputational drug discovery, где стояли гудящие шкафы с лампочками и сидели программисты в майках и кедах; во втором работали серьезные люди в костюмах, которые обладали химической интуицией и просто рисовали эти новые структуры на бумаге.
То есть отделы искусственного интеллекта и естественного параллельно решали одну и ту же задачу по поиску кандидата на синтез. Это было удивительно.

— Кто выигрывал?

— Процент успеха был одинаковый. У людей где-то даже получалось получше. Надеюсь, что так будет всегда: искусственный интеллект будет помогать естественному, а не наоборот.

— Правильно я понимаю, что у нас до сих пор нет лекарства, которое было бы целиком сделано искусственным интеллектом?

— Это некорректно поставленный вопрос, потому что на рынке уже есть большое количество препаратов, где на каком-то этапе разработки применялся ИИ. А лекарства, которые были бы полностью созданы искусственным интеллектом, при современной регуляторной системе выпустить невозможно. Вы можете найти молекулу-кандидата, «сварить» ее, полностью автоматизировав органический синтез, а дальше все равно нужны эксперименты и клинические испытания.
Технологически можно уже сейчас сделать таблетку полностью автоматизированно, но законом большинства государств вы не сможете ее предложить человеку. И это очень хорошо.
Например, в некоторых странах разрешено проектировать мосты с помощью лицензированного софта и без испытания начинать его строить. Это возможно, потому что механика — наука старая и точная, а человеческий организм все еще остается неизведанной системой.

— За свою карьеру вы успели поработать в самых разных городах и странах – от Воронежа и Москвы до Германии и Великобритании. Где сосредоточен ваш основной интерес сегодня?

— Мой основной интерес сейчас связан с развитием научно- технологического университета «Сириус». Это молодой университет, он был создан в 2019 году по поручению президента РФ как значимая часть непрерывной системы поддержки и развития талантов на Федеральной территории «Сириус». Основные направления исследований сосредоточены в области генетики, редактирования генома растений и животных, трансляционной медицины, робототехники, клинической психологии и искусственного интеллекта. Наши студенты вовлечены в прорывные научно-исследовательские проекты и в решение задач, поставленных российской наукоемкой индустрией. Это очень интересный амбициозный экспериментальный проект, который отвечает на многие вызовы современного общества.


Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/5479249

Печать

ТАСС: Эксперт сообщил, что средняя годовая температура в СЗФО за полвека выросла на 3 градуса

 

По словам ведущего научного сотрудника Главной геофизической обсерватории им. А. И. Воейкова Елены Акентьевой, показатель и дальше будет расти, также увеличится количество осадков

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 25 июля. /ТАСС/. Средняя годовая температура на всей территории Северо-Западного федерального округа с середины 1970-х годов выросла на 3 градуса. В перспективе до середины XXI века этот показатель продолжит увеличиваться, сообщила на пресс-конференции ТАСС в понедельник ведущий научный сотрудник Главной геофизической обсерватории (ГГО) им. А. И. Воейкова Елена Акентьева.

"[В сравнении с серединой 1970-х годов] средняя годовая температура на всей территории Северо-Западного федерального округа выросла на 3 градуса. Это, конечно, очень много. Причем, выросла температура и в холодный период, и в теплый, но в холодный гораздо сильнее. Что касается ближайшего окружения Петербурга - допустим, Калининград, Петрозаводск, то выросла зимняя температура примерно на 2,5-3 градуса, очень сильно выросла температура января - в основном на 3 градуса. Летом - чуть меньше: плюс 1 градус [на пространстве] около Петербурга", - рассказала Акентьева.

По словам эксперта, в ГГО имени Воейкова создана единственная в России региональная климатическая модель с прогнозами на середину века и на конец века. В основном, средняя годовая температура на Северо-Западе будет расти и дальше, отметила она. "Прежде всего, зимой она может вырасти на 3-5 градусов, причем, в основном температура будет расти на побережье Северного Ледовитого океана и на северо-востоке. Летом - на 1-3 градуса", - пояснила Акентьева. Вместе с тем, по ее словам, возрастет и количество осадков - как зимних, так и летних, что может привести к росту опасных явлений, таких как сильные снегопады, экстремальные суточные суммы осадков и других. "Волны жары, которые наблюдаются у нас сейчас все чаще, приводят и будут приводить к росту пожароопасности. Все это нужно иметь в виду, когда мы будем реализовывать наш национальный план адаптации к изменению климата", - добавила она.

Последствия для Петербурга

Говоря о возможных последствиях климатических изменений для Петербурга, и.о. заведующего кафедрой климатологии и мониторинга окружающей среды Санкт-Петербургского государственного университета Артем Павловский отметил, что они могут быть абсолютно различными. В их числе он назвал увеличение частоты и повторяемости нагонных наводнений и повышение уровня моря. Так, по приведенным им данным, в XXI веке скорость роста морского уровня в восточной части Финского залива составляет около 4 мм в год, тогда как во второй половине XX века он рос со скоростью 2 мм в год.

Среди сравнительно положительных для Петербурга моментов, связанных с наблюдаемыми изменениями климата, Акентьева отметила сокращение отопительного периода, рост количества теплых дней, увеличение периода навигации по Финскому заливу и по Неве. "Но из-за того, что у нас меньше льда на Финском заливе, происходит разрушение берегов, потому что штормы более сильно могут влиять на прибрежную зону", - добавила она.

"Последствия климатических изменений для Петербурга имеют очень широкий спектр, и они должны быть учтены в документах стратегического планирования нашего города, то есть это Генеральный план, Стратегия социально-экономического развития, различные адресные программы", - сказал Павловский.

 

Ссылка: https://tass.ru/obschestvo/15304933

Печать