В своём выступлении об изменении климата от 4 апреля этого года Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш (António Guterres) раскритиковал «пустые обещания, ведущие нас к непригодному для жизни миру», и предупредил, что «мы быстро приближаемся к климатической катастрофе» (1). Несмотря на резкость, заявления Гутерриша не были чем-то новым. Гутерриш уже делал подобные замечания ранее, как и другие общественные деятели, включая сэра Дэвида Аттенборо (David Attenborough), который в 2018 году предупредил, что бездействие в отношении изменения климата может привести к «краху наших цивилизаций» (2). В своей статье «Предупреждение мировых учёных о климатической чрезвычайной ситуации в 2021 году», которую в настоящее время подписали более 14 700 человек из 158 стран, Уильям Дж. Риппл (William J. Ripple) и его коллеги заявляют, что изменение климата может «вызвать серьёзные нарушения в экосистемах, обществе и экономике, потенциально делая большие площади Земли непригодными для жизни» (3).

Поскольку цивилизация не может существовать в непригодных для жизни или необитаемых местах, все приведённые выше предупреждения можно понимать как утверждение о возможности антропогенного изменения климата вызвать коллапс цивилизации (или «климатический коллапс») в большей или меньшей степени. Тем не менее, несмотря на обсуждение многих неблагоприятных последствий, климатологическая литература, синтезированная, например, в оценочных отчётах Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), почти ничего не говорит о том, может ли изменение климата угрожать цивилизации и при каких условиях. Хотя существует множество научных исследований по историческим и археологическим случаям коллапса (4), обсуждение механизмов, с помощью которых изменение климата может вызвать коллапс современных цивилизаций, в основном было прерогативой журналистов, философов, писателей и кинематографистов. Авторы считают, что это должно измениться. 

Авторы призывают рассматривать механизмы и неопределённости, связанные с климатическим коллапсом, как критически важную тему для научных исследований. Для этого необходимо прояснить, что означает «крах цивилизации», и объяснить, как он связан с темами, рассматриваемыми в науке о климате, такими как повышенный риск как быстроразвивающихся, так и медленно наступающих экстремальных погодных явлений. Авторы утверждают, что такая информация имеет решающее значение как для общественности, так и для политиков, для которых климатический коллапс может быть серьёзной проблемой. Их анализ основан на последних исследованиях, в том числе PNAS Perspective (Kemp et al.), в которых обращалось внимание на важность научного изучения того, как климатические последствия могут влиять на сложные социально-экономические системы (5). Здесь предоставлена более подробная информация о социальном коллапсе, с выделением трёх более серьёзных сценариев. Более того, подчёркивается необходимость избегать предубеждений и рекомендуется изучать механизмы коллапса в сочетании с успешной адаптацией и устойчивостью, рассматривая их как две стороны одной медали.

Сценарии коллапса  

Авторы определяют крах цивилизации как утрату обществом способности поддерживать основные функции управления, особенно поддержание безопасности, верховенства закона и обеспечение предметов первой необходимости, таких как еда и вода. Крах цивилизации в этом смысле может быть связан с гражданскими волнениями, насилием и повсеместной нехваткой ресурсов и, таким образом, иметь крайне неблагоприятные последствия для благосостояния людей. Такие коллапсы могут быть более широкими или более узкими по масштабу, поэтому рассматривается три репрезентативных сценария.

В первом случае изменение климата вызывает коллапс в определённых уязвимых местах, в то время как цивилизация в других местах в значительной степени способна адаптироваться к климатическим воздействиям. Назовём это локальным коллапсом. Сирийская гражданская война была предложена в качестве примера климатического коллапса в локальном масштабе. Моделирование показывает, что вероятность засухи, причастной к войне, более чем в два раза выше, учитывая антропогенное изменение климата (6). Этот пример показывает, что климатический коллапс не обязательно должен определяться только экологическими факторами: решающую роль могут играть и другие причины, такие как ранее существовавший политический конфликт и некомпетентность правительства. Этот пример также иллюстрирует ужасные последствия коллапса для благосостояния людей и то, что локальные коллапсы могут способствовать политической нестабильности в неразрушенных местах, о чем свидетельствует рост правого популизма в Европе в ответ на приток сирийских беженцев. 

Во втором сценарии широко распространены коллапсы на городском, а иногда и на национальном уровне, но некоторые крупные городские центры и национальные правительства всё ещё существуют. Эти существующие центры испытывают негативные климатические воздействия, такие как постоянная нехватка воды и продовольствия. В своей книге, обсуждающей этику и политику потенциального постапокалиптического мира, философ Тим Малган (Tim Mulgan) называет этот тип сценария разрушенным миром (7); этот термин принят и здесь. Разрушенный мир отличается от локального коллапса более широким размахом и всемирным нарушением функционирования неразрушенных мест. Обеспокоенность тем, что изменение климата может сделать «большие районы Земли непригодными для жизни», предполагает результат, по крайней мере, столь же плохой, как и разрушенный мир.

В третьем сценарии, называемом глобальным крахом, все крупные городские районы по всему миру практически заброшены, функционирующих национальных государств больше не существует, а население мира значительно сокращается. Эта катастрофическая ситуация, возможно, и вызывает у большинства людей выражение «крах цивилизации». Однако полезно рассматривать глобальный коллапс как продолжение разрушенного мира, в котором оставшиеся неразрушенные государства и городские центры, к тому времени ставшие очень уязвимыми, оказываются на грани дальнейшего воздействия климата. Таким образом, климатический коллапс может быть не внезапным событием, а скорее длительным процессом, который начинается с малого и продолжается в течение столетия или более. 

Представление климатического коллапса как продолжительного процесса вызывает этические и научные сложности. С этической стороны, некоторые места подвержены более неминуемому риску краха, чем другие. Следовательно, то, что считается катастрофическим изменением климата, может различаться в зависимости от местоположения. Например, Мальдивы могут рассматривать повышение средней глобальной температуры на 1,5°C как недопустимый риск коллапса, тогда как Канада этого не делает. Таким образом, хотя коллапс климата может угрожать общей глобальной катастрофой, он, тем не менее, может поставить трудные этические вопросы о том, как сбалансировать конфликтующие интересы. С научной точки зрения, случаи коллапса, изучаемые историками и археологами, были локальными, в то время как более серьёзные сценарии климатического коллапса, такие как разрушение мира или глобальный коллапс, были бы глобальными явлениями. Следовательно, механизмы, посредством которых локальные коллапсы могут разветвляться в разрушенный мир или глобальный коллапс, неизбежно несколько спекулятивны.

Механизмы коллапса 

Описанные выше сценарии не являются предсказаниями. Важный исходный вопрос заключается в том, существуют ли правдоподобные механизмы, посредством которых могут произойти такие сценарии, как разрушенный мир или глобальный коллапс, и если да, то что можно сделать, чтобы противодействовать им. Обсуждалось несколько механизмов, которые могут вызвать глобальный коллапс или разрушение мира. Авторы разделяют их на три типа: прямое воздействие, социально-климатические обратные связи и уязвимость к экзогенным шокам. Механизмы прямого воздействия предполагают, что серьёзные и комплексные климатические воздействия — повышение уровня моря, засухи, наводнения, экстремальная жара и т.д. — могут подорвать сельское хозяйство, доступность воды и другие важные основы цивилизации (8, 9). Эти механизмы часто связаны с климатическими обратными связями или переломными моментами, когда, например, глобальное повышение температуры на 2°C вызывает необратимое быстрое разрушение антарктических ледяных щитов, выбросы метана из многолетней мерзлоты или отмирание лесов (10). Напротив, социально-климатические механизмы обратной связи предполагают, что неблагоприятное воздействие изменения климата, особенно на производство продовольствия, может вызвать политический конфликт и дисфункцию, подрывающие способность к адаптации и приводящие к таким действиям, как запрет на экспорт продовольствия или военные действия, сеющие дестабилизацию и ускоряющие коллапс (11). Наконец, экзогенные механизмы уязвимости к шокам предполагают, что изменение климата может ослабить адаптационный потенциал посредством процессов, описанных в первых двух типах механизмов, тем самым сделав глобальное общество уязвимым перед коллапсом, вызванным другими типами шоков, такими как войны или пандемии (12).

Исторические и археологические исследования показывают, что прошлые социальные коллапсы редко были результатом прямых изменений климата, а чаще объяснялись комбинацией стрессоров (13, 14). Однако это не означает, что риск климатического коллапса преувеличен. Наоборот, он предполагает, что коллапс мог произойти в результате воздействия климата, к которому могла бы адаптироваться глобальная цивилизация. В этом и состоит смысл социально-климатической обратной связи и механизмов уязвимости к экзогенным шокам: опасность для цивилизации исходит не только от прямых климатических воздействий, но и от тех воздействий, которые возникают вместе с дисфункциональными социальными обратными связями и другими дестабилизирующими факторами. Наконец, редкость коллапса как прямого результата климатических изменений в прошлом может быть плохим ориентиром в будущем за пределами стабильного климата среднего голоцена (9). 

Глубинные связи между механизмами климатического коллапса и научной литературой по социальным, экономическим и политическим аспектам изменения климата весьма ограничены (15). Более того, обсуждение социально-климатических обратных связей и экзогенных механизмов уязвимости к потрясениям, как правило, сосредоточено на рисках коллапса без учёта исторических случаев успешной адаптации к экологическим вызовам такого же масштаба, как и некоторые потенциальные климатические воздействия. Случаи повышения относительного уровня моря из-за оседания, например, часто приводили не к заброшенности городских центров, а к строительству основных морских укреплений и расширению береговой линии (16). Точно так же при обсуждении механизмов коллапса редко обсуждаются экономические факторы, особенно снижение стоимости энергии ветра и Солнца, которые могли бы послужить стимулом для быстрого отказа от ископаемых видов топлива (17).

Учитывая вышеизложенное, авторы предлагают две рекомендации о том, как можно более плодотворно проводить исследования риска климатического коллапса. Во-первых, предлагается направить больше научных усилий на изучение социально-климатических обратных связей и механизмов климатического коллапса, подверженных экзогенным шокам. Среди прочего, это требует повышенного внимания к путям, по которым прямое воздействие климата может взаимодействовать с социальными, экономическими и политическими факторами, угрожая социальным коллапсом. Во-вторых, механизмы коллапса следует систематически изучать в тандеме с причинно-следственными процессами, связанными с успешной адаптацией к экологическим вызовам, а также с экономическими силами и политикой, которые могут способствовать переходу к «зелёной» экономике. Рассмотрение сложного взаимодействия социальных, экологических и других факторов, а также активной роли социальной устойчивости уже хорошо зарекомендовало себя в исторических и археологических исследованиях коллапса (13, 14). Задача состоит в том, чтобы довести изучение механизмов, которые могут вызвать крах современной цивилизации, до уровня научной строгости.

 Серьёзны ли риски?  

Некоторые могут возразить, что уровни потепления, способные привести к сценариям коллапса, таким как разрушенный мир или глобальный коллапс, не заслуживают серьёзного рассмотрения. Например, некоторые утверждают, что сценарии высокого уровня выбросов, рассматриваемые МГЭИК, предполагают рост использования угля в течение XXI века, что малоправдоподобно, учитывая снижение стоимости возобновляемых источников энергии (18). А в статье, недавно опубликованной в журнале Nature, говорится, что текущие климатические обязательства, если все они будут полностью выполнены в соответствии с графиком, могут удерживать глобальное потепление чуть ниже 2°C (19).

Хотя снижение стоимости возобновляемых источников энергии и обязательства по углеродной нейтральности являются благоприятными признаками, авторы считают, что ещё слишком рано отмахиваться от опасений по поводу разрушенного мира или глобального коллапса. Оба пути высоких выбросов, рассмотренные в последнем отчете Рабочей группы I МГЭИК, содержат увеличение на 4°C в «весьма вероятном» диапазоне с 2081 по 2100 гг. (20), уровень нагрева, который многие учёные считают серьёзной угрозой для цивилизации (21). Кроме того, прошлый опыт показывает, что обязательства по борьбе с изменением климата могут не превратиться в эффективную и своевременную политику, и без согласованных усилий правительств нет уверенности в том, что рыночные силы достаточно быстро приведут к поэтапному отказу от ископаемого топлива, чтобы предотвратить климатический коллапс. Энергетические рынки часто трудно предсказать, о чём свидетельствует возобновление использования угля до рекордно высокого уровня в 2021 году (22). Между тем, траектория максимальной концентрации парниковых газов МГЭИК, RCP 8.5, остаётся близкой к наблюдениям и может оставаться такой, если циклы отрицательной обратной связи, такие как выбросы от таяния многолетней мерзлоты и отмирания лесов, сработают раньше, чем ожидалось (23, 24). Наконец, сценарии с низким уровнем выбросов, рассматриваемые МГЭИК, предполагают не только поэтапный отказ от ископаемого топлива: они также предполагают устойчивые отрицательные выбросы примерно с середины века и далее, что может быть технологически или экономически неосуществимым (25).

Короче говоря, в настоящее время нет твердой основы для того, чтобы отвергать разрушенный мир и глобальный коллапс как слишком маловероятные, чтобы заслуживать серьёзного рассмотрения. Учитывая моральную и практическую важность этих сценариев, авторы считают, что наука должна стремиться узнать больше о механизмах, которые могут привести к ним. 

Риск климатического коллапса, вызывающий неотложную озабоченность человечества, требует тщательного научного исследования. И исследования по тесно связанным темам, таким как прошлые случаи коллапса, пределы адаптации и системный риск, затрудняют утверждение о том, что климатический коллапс невозможно изучить с научной точки зрения. Тем не менее, некоторые могут опасаться, что научное исследование климатического коллапса вызовет тревогу и побудит эмоционально отказаться от действий по борьбе с изменением климата. 

Авторы с этим не согласны. Предупреждения о климатическом коллапсе, сделанные учёными и научно информированными общественными деятелями, уже присутствуют в общественном дискурсе, в то время как данные опросов показывают, что изменение климата является источником широкой общественной озабоченности и беспокойства (26, 27). На этом фоне тщательное научное изучение климатического коллапса может стать противовесом обсуждениям климатического коллапса, носящим сенсационный характер или склонным предвещать гибель. И, в зависимости от результатов исследования, это может послужить опровержением скептикам, которые вообще отказываются серьёзно относиться к возможности климатического коллапса. Авторы полагают, что трезвая оценка риска климатического коллапса и путей его сдерживания может помочь успокоить нервы и подстегнуть действия.

Литература

1. 1. United Nations, Secretary-General warns of climate emergency, calling Intergovernmental Panel’s report ‘a file of shame’, while saying leaders ‘are lying’, fueling flames (4 April 2022). https://www.un.org/press/en/2022/sgsm21228.doc.htm. Accessed 30 August 2022.
2. 2. UNFCCC, Transcript of the speech by Sir David Attenborough (3 December 2018). https://unfccc.int/sites/default/files/resource/The%20People%27s%20Address%202.11.18_FINAL.pdf. Accessed 30 August 2022.
3. 3. Ripple et al., World scientists’ warning of a climate emergency. BioScience 70, 8–12 (2020).
4. 4. Middleton, Understanding Collapse: Ancient History and Modern Myths (Cambridge University Press, 2017).
5. 5. Kemp et al., Climate endgame: Exploring catastrophic climate change scenarios. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 119, e2108146119 (2022).
6. 6. P. Kelley, S. Mohtadi, M. A. Cane, R. Seager, Y. Kushnir, Climate change in the Fertile Crescent and implications of the recent Syrian drought. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 112, 3241–3246 (2015).
7. 7. Mulgan, Ethics for a Broken World: Imagining Ethics after Catastrophe (Routledge, London, 2014).
8. 8. Kareiva, V. Carranza, Existential risk due to ecosystem collapse: Nature strikes back. Futures 102, 39–50 (2018).
9. 9. Xu, T. A. Kohler, T. M. Lenton, J. C. Svenning, M. Scheffer, Future of the human climate niche. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 117, 11350–11355 (2020).
10. 10. Steffen et al., Trajectories of the Earth System in the Anthropocene. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 115, 8252–8259 (2018).
11. 11. J. Beard et al., Assessing climate change’s contribution to global catastrophic risk. Futures 127, 102673 (2021).
12. 12. Bostrom, The vulnerable world hypothesis. Glob. Policy 10, 455–476 (2019).
13. 13. W. Butzer, G. H. Endfield, Critical perspectives on historical collapse. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 109, 3628–3631 (2012).
14. 14. Haldon et al., History meets palaeoscience: Consilience and collaboration in studying past societal responses to environmental change. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 115, 3210–3218 (2018).

15. 15. E. Richards et al., Re-framing the threat of global warming: An empirical causal loop diagram of climate change, food insecurity and societal collapse. Clim. Change 164, 49 (2021).
16. 16. Esteban et al., Adaptation to sea level rise: Learning from present examples of land subsidence. Ocean Coast. Manage. 189, 104852 (2020).
17. 17. M. Otto et al., Social tipping dynamics for stabilizing Earth’s climate by 2050. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 117, 2354–2365 (2020).
18. 18. Hausfather, G. P. Peters, Emissions - The ‘business as usual’ story is misleading. Nature 577, 618–620 (2020).
19. 19. Meinshausen et al., Realization of Paris Agreement pledges may limit warming just below 2 °C. Nature 604, 304–309 (2022).
20. 20. IPCC, Climate change 2021: The physical science basis. Contribution of working group I to the sixth assessment report of the intergovernmental panel on climate change, V. Masson-Delmotte et Eds. (Cambridge University Press, Cambridge, UK and New York, NY, 2021). https://www.ipcc.ch/report/ar6/wg1/downloads/report/IPCC_AR6_WGI_FullReport.pdf. Accessed 29 September 2022.
21. 21. Anderson, Going beyond dangerous—Brutal numbers and tenuous hope. Dev. Dial. 61, 29 (2012).
22. 22. IEA, Coal 2021 (IEA, Paris, 2021). https://www.iea.org/reports/coal-2021. Accessed 30 August 2022.
23. 23. R. Schwalm, S. Glendon, P. B. Duffy, RCP8.5 tracks cumulative CO₂ emissions. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 117, 19656–19657 (2020).
24. 24. R. Schwalm, S. Glendon, P. B. Duffy, Reply to Hausfather and Peters: RCP8.5 is neither problematic nor misleading. Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 117, 27793–27794 (2020).
25. 25. Larkin et al., What if negative emission technologies fail at scale? Implications of the Paris Agreement for big emitting nations. Clim. Policy 18, 690–714 (2018).
26. 26. L. Milfont, E. Zubielevitch, P. Milojev, C. G. Sibley, Ten-year panel data confirm generation gap but climate beliefs increase at similar rates across ages. Nat. Commun. 12, 4038 (2021).
27. 27. Wu, G. Snell, H. Samji, Climate anxiety in young people: A call to action. Lancet Planet. Health 4, e435–e436 (2020).

Ссылка: https://www.pnas.org/doi/10.1073/pnas.2210525119