В ближайшие годы в России и мире будет расти число опасных климатических явлений, серьезную адаптацию к которым нужно начинать уже сейчас. Для этого требуется координация усилий власти, ученых, экспертного сообщества, а одним из конкретных шагов в этом направлении стало создание "Российского гидрометеорологического общества" (РГМО), заявил "РГ" в рамках 21-го международного научно-промышленного форума "Великие реки" президент этой организации, Почетный Президент Всемирной метеорологической организации Александр Иванович Бедрицкий.

Напомним, гость нашей выездной редакции на форуме в течение 16 лет возглавлял Росгидромет, а вплоть до июня прошлого года был советником президента РФ - специальным представителем Президента по вопросам климата. Более компетентного в данной сфере человека в нашей стране не найти.

Александр Иванович, "Российское гидрометеорологическое общество" появилось совсем недавно, кто был инициатором этого процесса, какие задачи стоят перед общественной организацией?

Александр Бедрицкий: Запрос на появление профессионального сообщества был давно, метеорологи работают во многих ведомствах, частных структурах. Возможно, вы удивитесь, но в конечном итоге инициаторами стали военные. Дело в том, что многие из них работают метеорологами после увольнения в запас. Как вы знаете, в армии это происходит довольно рано - в 45 или даже 40 лет, вместе с тем у этих людей есть опыт, знания и энергия, чтобы продолжать трудиться.

Задача понятная - популяризация гидрометеорологии, поднятие ее статуса на новый уровень. Я 16 лет был руководителем Росгидромета и знаю, насколько сложно выстроить связь между нашей отраслевой наукой и образованием. Тем более, в свое время в рамках реформы образования у нас изъяли шесть профильных техникумов, которые по сути кроме нашего ведомства были никому не нужны. В итоге эти учебные заведения передали субъектам федерации, добавили туда новые дисциплины, специальности, изначальный профиль был размыт.

Наше общество должно стать связующим звеном между профессионалами и образованием. Вузовская наука решает мелкие задачи, но не работает на практику, над улучшением прогнозов в глобальном смысле. А мы может рассказать студентам, как это делается, что такое прогностическая деятельность. Интерес у подрастающего поколения к нашей профессии есть. К примеру, успешно существует молодежный клуб любителей гидрометеорологии в Московской области. В разных регионах мы проводим конкурсы с детьми, которые пишут очень серьезные работы по метеорологии.

Также надо сказать, что лицензии Росгидромета имеют свыше тысячи организаций, около 800 из них - частные. Никакой взаимосвязи кроме как конкуренции с некоторыми компаниями у службы нет, что я оцениваю негативно. За основу принята европейская модель, по которой Росгидромет должен зарабатывать на своих услугах, хотя главная задача службы - предупреждение опасных погодно-климатических явлений.

Как можно повысить интерес к метеорологии и каково будущее этой сферы деятельности?

Александр Бедрицкий: Я считаю, для начала нам необходимо составить общероссийский реестр всех, кто занимается метеорологией. Кроме профессионалов, есть действительно немало энтузиастов, которые устанавливают автоматические станции у себя дома, собирают и обрабатывают данные. Во Франции компания-производитель станций собирает через интернет данные с таких частных станций-пунктов наблюдения. В мире ихтысячи. . И все данные заводятся в общую сеть. В России тоже есть такие станции, и частные метеорологические компании используют их данные.

Тенденция такова, что прогноз должен быть персональным для каждого человека. К примеру, в Индии в качестве эксперимента бесплатно раздали миллион телефонов фермерам и предложили годовую подписку на метеопрогноз за 30 долларов в год. Для сельского хозяйства это важная составляющая успеха, люди откликнулись. В России пять станций, установленных на вышках одного из сотовых операторов, обеспечивали метеорологическим прогнозом Олимпиаду - для каждой конкретной зоны соревнований или мест скопления болельщиков.

России сегодня хватает метеорологов? Происходит ли замещение людей "умной" автоматикой?

Александр Бедрицкий: Самый сильный удар по кадрам службы и сети наблюдений был нанесен во времена Перестройки, а не в 1990-е, как некоторые считают. Перед ее началом только в России было 65 тысяч метеорологов, решили сократить, и за счет этого поднять зарплаты оставшимся сотрудникам. Сейчас их вдвое меньше, чем было тогда. Но даже в условиях происходящей автоматизации увольнять людей с такой специальностью - неправильно. В труднодоступных местах, например в Арктике, никакие автоматические станции человека не заменят. Хотя бы потому, что оборудование обслуживать надо. Может мачту повалить ветром, еще что-то произойдет, и вся дорогостоящая техника окажется беспомощной. Кроме того, надо что-то решать с источниками питания. Сейчас начали тестировать симбиоз солнечной батареи и ветряка для обеспечения станций энергией, но это не то. Нужны малогабаритные изотопные установки, которые были ликвидированы в свое время под давлением экологов.

Какие вызовы в плане метеорологии ждут Россию в ближайшем будущем?

Александр Бедрицкий: Нужно серьезно проработать механизмы адаптации к опасным природным явлениям, которые связаны с климатом. Они происходят все чаще и становятся масштабнее. Мы сталкиваемся с ситуациями, которые раньше опасными не считались, потому что их не было. Например, два месяца непрерывной жары. Последствия перераспределения осадков, когда выпадает большое их количество там, где их никогда не было. Повышение температуры районов вечной мерзлоты. Эта колоссальная проблема, к которой нужно готовиться годами, связана с разрушением инфраструктуры. Например, плиты, уложенные на аэродроме, начинают "гулять".

Главную роль здесь должно играть климатическое обеспечение. Раньше считалось, что метеослужба только дает прогноз, а другие (потребители) должны правильно его использовать. Но теперь надо рассматривать метеорологическую службу вместе со всеми звеньями, интегрировать наши усилия. Развивать наблюдения, прогнозирование в гидрометслужбе и адаптационные меры в отраслях экономики. Другой пример: загрязнение воздуха. По данным Всемирной организации здравоохранения, оно является главной проблемой, влияющей на качество жизни людей. 90 процентов населения мира живет в городах с загрязненным воздухом, семь миллионов преждевременных смертей происходят по этой причине ежегодно. В то же время идет борьба с парниковым эффектом. Но вот есть газ метан - он и загрязнитель, и парниковый газ, или тропосферный озон, который тоже влияет на климат, а у нас низкоуглеродная стратегия развития для снижения нагрузки на климат отдельно, экологические программы для уменьшения вреда от загрязнения - отдельно. Поэтому я считаю: надо говорить не о низкоуглеродном развитии, а о низкоэмиссионном, снижать выбросы всех загрязнителей и парниковых газов и рассматривать проблему как единое целое. Пока же промышленники кивают на экологов, а экологи - на промышленников. Усилия разобщены, результат - соответствующий.

 Ссылка: https://rg.ru/2019/05/17/reg-pfo/eks-glava-rosgidrometa-prizval-gotovitsia-k-opasnym-izmeneniiam-klimata.html

Доктрина является стратегией планирования в сфере обеспечения национальной безопасности. В документе говорится о том, что к внешнеполитическому вызову энергетической безопасности страны является наращивание международных усилий по реализации климатической политике и ускоренному переходу к "зеленой экономике". К числу трансграничных угроз отнесены неблагоприятные и опасные природные явления, изменения окружающей среды, приводящие к нарушению нормального функционирования и разрушению объектов и инфраструктуры ТЭК. В доктрине формулируются цели, принципы и основные направления и задачи обеспечения энергетической безопасности.

Текст доктрины

Эксперты высказали озабоченность возможной коррупционной составляющей проекта, предложенного Минэкономразвития

В комитете российской Торгово-промышленной палаты (ТПП) по энергетической стратегии и развитию ТЭК состоялась дискуссия по «углеродному регулированию в России и проекту Федерального закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В отличие от острой дискуссии, состоявшейся в Госдуме (о ней НГ сообщала в предыдущем номере «НГ-энергии» 12 апреля), где многие участники высказывали сомнения даже в самом факте решающего влияния деятельности человека на потепление, в ТПП подошли к проблеме прагматически.

Речь шла о законе, который Минэкономразвития представило на обсуждение. К сожалению, как и в Госдуме, на обсуждении в ТПП отсутствовали представители Минэкономразвития, поэтому мнение авторов законопроекта узнать не удалось. «НГ-энергия» направила в министерство письменный запрос (в соответствии с требованиями, изложенными на сайте министерства), но прошел месяц, а ответ так и не был получен.

России придется исходить из того, что Парижское соглашение, как об этом заявил недавно президент РФ Владимир Путин, будет ратифицировано. На пленарном заседании Арктического форума он отметил: «Мы сейчас планируем ратификацию (Парижского соглашения. – «НГЭ»). – Конечно, сделаем это после всестороннего анализа последствий реализации этих решений. Но тем не менее мы движемся в этом направлении».

Напомним, что Минприроды внесло в правительство предложение о ратификации Парижского соглашения по климату. По сообщению Интерфакса, предложения были внесены 28 февраля 2019 года. Планируется, что процесс обсуждения завершится в конце 2019 года.

Основные направления национальной климатической стратегии включают в себя создание системы госрегулирования выбросов парниковых газов, подготовку стратегических документов, формирующих низкоуглеродное развитие российской экономики, разработку национального плана адаптации к неблагоприятным изменениям климата, подготовку стратегических документов по борьбе с деградацией лесов и по усилению мер сохранения, устойчивого управления и увеличения накопления углерода в лесах.

Парижское соглашение об изменении климата было составлено в конце 2015 года, подписано в апреле 2016-го и вступило в силу с ноября 2016 года. Его стратегическая цель – удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах ниже 2 градусов сверх доиндустриальных показателей и приложение усилий в целях ограничения роста температуры на уровне 1,5 градуса. Парижским соглашением предусмотрены обязательства сторон – количественные снижения выбросов, которые каждая сторона самостоятельно определяет для достижения глобальной температурной цели.

Поэтому сейчас в политических, деловых и научных кругах страны разворачивается активная дискуссия по теме ратификации и условий применения Парижского соглашения в России.

Вице-президент ТПП РФ Дмитрий Курочкин отметил актуальность темы заседания. Сегодня на многих площадках ведется дискуссия о целесообразности ратификации Парижского соглашения. Необходимо отметить, что по этому вопросу приводятся противоположные точки зрения. Многие эксперты справедливо указывают на неготовность к ратификации, в первую очередь в связи с отсутствием национального регулирования. Не принят базовый федеральный закон. Минэкономразвития России разрабатывает проект Федерального закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов». К сожалению, итоги его рассмотрения, в том числе в рамках ОРВ, свидетельствуют о недостаточной системной проработке вопроса о введении национальной системы углеродного регулирования.

С основными докладами выступили директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук, академик РАН Борис Порфирьев и координатор Рабочей группы по энергоэффективности и парниковым газам Комитета ТПП РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК Сергей Рогинко.

Вопрос, который поставил на заседании профессор Борис Порфирьев, состоял в том, что любое регулирование, и в том числе закон о регулировании, возникает тогда, когда в нем имеется объективная необходимость. В связи с этим он предложил обратить внимание на один пассаж в Парижском соглашении, на который, по утверждению академика, в 99% случаев никто не обращает внимания. Этот фрагмент говорит о том, что стороны Парижского соглашения могут страдать не только от климатических изменений, но также и от мер по реагированию на них. Другими словами, иронизирует он, «можно применить такое лекарство, которое хуже болезни».

Дело в том, что, подписывая Парижское соглашение, Россия сформулировала четкую позицию по учету поглощающей способности наших лесов. И эти наши обязательства являются, с точки зрения академика, достаточным условием для российского участия в нем.

И здесь обращает на себя внимание, что степень поглощения парниковых газов российскими лесами в несколько раз меньше, чем – такими же лесами в соседней Финляндии и других странах. Разъясняя эту странность, другие участники заседания отметили, что для оценки степени поглощения используются национальные критерии, которые разрабатываются национальными организациями. Другими словами, ученые России оценили поглотительную способность наших лесов намного ниже, чем, например, финские ученые оценили поглотительную способность своих лесов. Это связано с различными методическими подходами и критериями. А может быть, и просто с качеством проделанной работы.

Ведь, оказывается, в России проводился тендер на оценку поглотительной способности российских лесов, и его выиграла та научная организация, которая предложила наименьшую стоимость исследования. Альтернативных же исследований, как выяснилось, не проводилось.

Предлагаемый Минэкономразвития законопроект состоит из двух частей. В первой части говорится об учете, и против этого Порфирьев в основном не возражает, считая, что по большому счету эта глава вопросов не вызывает. Но во второй части речь уже идет о применяемом механизме регулирования для достижения целей Парижского соглашения. Механизм связан со сборами за превышение выбросов. Академик называет подобные сборы своего рода налогом и задается вопросом, почему в данном случае используется механизм принуждения, а не поощрения за снижение выбросов. Почему, продолжает свой вопрос Порфирьев, Минэкономразвития не представляет расчетов, которые бы доказывали, что налоговый механизм является более предпочтительным, чем, скажем, механизм торговли квотами. В докладах, кстати, отмечалось, что предлагаемый Минэкономразвития России в законопроекте механизм налогового регулирования в наименьшей степени используется в мире. 80% стран, имеющих национальное углеродное регулирование, используют механизм торговли квотами. Участники заседания указывали также на необходимость перед введением национального законодательства проведения пилотных проектов.

В этом плане другие участники, в частности Сергей Рогинко, обратили внимание на то, что в законопроекте Минэкономразвития выстраивает, по сути дела, триаду. Другими словами, его специалисты определяют нормы сборов с предприятий за выбросы парниковых газов, они же собирают с них эти средства и затем аккумулируют их в специальном фонде, который должен находиться под контролем Минэкономразвития. Ряд выступающих усмотрели в этом довольно значительную коррупционную составляющую.

Возвращаясь к проблеме законопроекта выбросов парниковых газов, академик указал, что без учета в законопроекте механизма поглощения он остается выхолощенным, так как учитывает только одну сторону вопроса.

Более того, с точки зрения Порфирьева, вне поля зрения Минэкономразвития остаются другие вредные выбросы (кроме парниковых газов), которые уже регулируются действующим экологическим законодательством. Его же применение может решить, по словам академика, на треть проблему эмиссии парниковых газов (то есть снизить на треть объем выбрасываемых парниковых газов). Однако этот вопрос в законопроекте не рассматривается.

Заслуживает внимания то, что участники дискуссии не могли не остановиться при этом на теме энергетического развития России. Так, Порфирьев указал: «Непревышение полутораградусного уровня глобального потепления до конца текущего столетия задает весьма жесткие параметры развития мировой экономики. Прежде всего ее энергетического сектора, включая электроэнергетику, в структуре которой к 2050 году предусматривается увеличить долю возобновляемых источников до 70%, снизить удельный вес природного газа до 11, а угля – до 1,5%. Согласно расчетам, выполненным сотрудниками нашего института, при реализации такого сценария в России в период 2017–2050 годов по сравнению с базовым сценарием экономического развития среднегодовые темы прироста ВВП снижаются на 0,4 процентных пункта, так что к середине столетия наша страна недосчитается 8% ВВП».

Далее свою позицию по законопроекту и рискам для отрасли высказали представители компаний ТЭК и экспертных институтов. Директор департамента управления рисками ПАО «Интер-РАО» Павел Смолков в выступлении рассказал о необходимости проведения с участием научных институтов системного анализа обоснованности введения углеродного регулирования, влияния выбросов на климат, а также определения доли антропогенных и неантропогенных выбросов в общем негативном воздействии.

Первый заместитель председателя центрального совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов высказал позицию о заинтересованности экологического сообщества в широком участии компаний-природопользователей в экологических проектах, направленных на улучшение качества жизни. Должны быть стимулирующие финансовые, в том числе налоговые меры для бизнеса, позволяющие снизить размер платежей пропорционально экологической активности. Данную позицию поддержал профессор ЦНИИЧермет им. Бардина Леонид Шевелев, на примерах модернизации конкретных предприятий металлургии показавший эффективность стимулирующих мер. Модернизация производства и повышение энергетической эффективности являются крайне капиталоемким процессом, поэтому введение новых обязательных платежей будет только изымать у компаний средства, которые могли бы пойти на модернизацию.

Также в обсуждении приняли участие представители компаний «Роснефть», «Татнефть», НОВАТЭК, Центрального института авиационного моторостроения им. П.И. Баранова, «Газпром ВНИИГАЗ», Национальной ассоциации нефтегазового сервиса.

По итогам заседания заключение ТПП РФ будет направлено в Минэкономразвития России.

 

Ссылка: http://www.ng.ru/ng_energiya/2019-05-13/9_7571_en1.html

Сокращение арктического морского льда, вызванное антропогенным фактором, накладывается на сильную внутреннюю изменчивость. К числу возможных факторов, обусловливающих эту изменчивость, относятся колебания поверхностного альбедо, облака и водяной пар, поверхностные ветры и перенос энергии в атмосфере и океане в направлении полюсов, однако их относительный вклад количественно не определён. Исключая влияние отдельных факторов в модели земной системы, авторы показали, что внутренняя изменчивость морского льда в первую очередь вызвана непосредственно колебаниями атмосферной температуры. Совместной «работой» других драйверов может быть объяснено только 25% изменчивости морского льда. Доминирующее воздействие колебаний атмосферной температуры на морской лёд согласуется с результатами наблюдений, данными реанализа и моделирования на основе глобальных климатических моделей. Такие колебания атмосферной температуры происходят вследствие колебаний влажно-статического переноса энергии или локального выброса тепла океана в атмосферу. Факт, что колебания атмосферной температуры являются ключевым фактором изменчивости морского льда, ограничивает перспективы межгодовых прогнозов эволюции морского льда и позволяет предположить, что наблюдаемые рекордные минимумы в Арктической зоне морского льда являются прямой реакцией на необычно тёплую атмосферу.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41561-019-0363-1

Аэрозоли – мельчайшие, взвешенные в атмосфере частицы, играющие решающую роль в регулировании радиационного баланса Земли. Хотя большинство аэрозолей создают охлаждающий эффект, рассеивая солнечный свет, некоторые из них способны нагревать атмосферу, поглощая его. Предыдущие исследования главным образом приписывали этот эффект «чёрному углероду», образующемуся при неполном сгорании биотоплива и ископаемого топлива. Поскольку «чёрный углерод» способствует разогреву атмосферы, анализ эволюции его выбросов имеет решающее значение для отделения антропогенного воздействия от естественной изменчивости климата при численном моделировании.

Хотя исследователи разработали несколько исторических кадастров выбросов «чёрного углерода», всё ещё существуют расхождения между этими оценками и долгосрочными наблюдениями за окружающим воздухом. Чтобы устранить эти различия, Сан с соавторами (Sun et al.) определили несколько плохо оценённых источников выбросов «чёрного углерода» и использовали свои результаты для обновления кадастра США за период с 1960 по 2000 гг. В частности, они нашли, что выбросы из нескольких ключевых источников (включая бытовые бойлеры и отопительные печи до 1980 г., некоторые внедорожные двигатели, а также дизельные и лёгкие бензиновые транспортные средства большой мощности, собранные до 1970 г.) должны быть значительно увеличены.

Внесённые авторами изменения, в которых также учитываются другие потенциальные источники расхождений, дают совершенно иную картину выбросов «чёрного углерода» по сравнению с предыдущими кадастрами. Обновленная оценка выбросов на территории США в период 1960-1980 гг. на 80% выше, чем предыдущие оценки, суммарно на около 690 Гигаграмм/год в 1960 г. и 620 Гигаграмм/год десятью годами позже. В пересмотренной оценке также прослеживается тенденция к сокращению эмиссии в период до 1980 г., которая не отмечалась в предыдущих исследованиях.

Основываясь на наблюдениях за выбросами «чёрного углерода» в Соединённых Штатах, авторы предлагают анализ причин, по которым эти выбросы ранее недооценивались. Полученные результаты дают основания полагать, что моделирование на основе более ранних оценок выбросов «чёрного углерода» и, возможно, других побочных продуктов сгорания необходимо пересмотреть.

 

Ссылка: https://eos.org/research-spotlights/previous-research-has-underestimated-black-carbon-emissions?utm_source=eos&utm_medium=email&utm_campaign=EosBuzz050319

Климатические модели являются основополагающими для формирования климатической политики и должны успешно воспроизводить ключевые особенности климатической системы. Один из таких определяющих критериев - временной спектр наблюдаемой глобальной температуры поверхности. Этот спектр, как известно, подчиняется законам масштабирования, объединяющим астрономические воздействия, от орбитальных до годовых масштабов. Авторы приводят доказательства того, что существующая иерархия климатических моделей способна воспроизводить увеличение дисперсии глобальной средней температуры на низких частотах. Утверждается, что успешные климатические прогнозы на горизонтах от десятилетия до столетия в решающей степени зависят от точности начальных и граничных условий, особенно для глубоководного состояния океана.

Ссылка: https://www.pnas.org/content/116/18/8728

Хотя антропогенное воздействие на климат повлекло значительные изменения температуры и количества осадков, выявление такого воздействия на формирование глобальной засушливости осложняется большой внутренней изменчивостью и недостаточностью данных наблюдений. Авторы для решения эти проблемы используют реконструкцию индекса серьёзности засухи Палмера, полученную на основе данных о кольцах деревьев за прошлое тысячелетие. Показано, что в модельных результатах, наблюдениях и реконструкциях ХХ века можно выделить три различных периода. В последние десятилетия (с 1981 г. по настоящее время) сигнал о выбросе парниковых газов присутствует, но пока не обнаруживается с высокой степенью надёжности. Наблюдения и реконструкции существенно отличаются от модельных оценок воздействия парниковых газов примерно в середине века (1950-1975 гг.), совпадающего с глобальным ростом воздействия аэрозолей. Однако в первой половине века (1900-1949 гг.) сигнал об изменениях, вызванных парниковыми газами, отчётливо обнаруживается. Многочисленные наборы данных наблюдений и реконструкции с использованием данных, полученных с помощью колец деревьев, подтверждают, что деятельность человека, вероятно, уже в начале XX века влияла на глобальный риск возникновения засух.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41586-019-1149-8

Низкоуглеродная экономика не является ключом к решению проблемы климатических изменений и их последствий. Изменение климата — хоть и важный, но лишь один из вызовов безопасности и благосостоянию людей. ООН насчитывает 17 таких угроз, включая нищету, болезни, дефицит продовольствия и чистой воды, социальное неравенство и так далее. Их актуальность и значимость в обозримой перспективе превосходят проблему изменения климата, что означает соответствующую расстановку приоритетов при распределении средств на смягчение всех этих угроз. Процесс перехода к низкоуглеродной экономике подразумевает масштабную, качественную структурно-технологическую трансформацию существующей хозяйственной системы, требующую времени и огромных инвестиций. Стратегия действий в отношении изменений климата должна носить комплексный характер. Прежде всего, климатическая проблема не должна рассматриваться лицами, принимающими решения на любом уровне, изолированно, в отрыве от других узловых проблем, рисков и вызовов социально-экономического развития. Меры по снижению выбросов, поглощению парниковых газов и адаптации населения и экономики к изменениям климата должны быть интегрированы в программы мер по модернизации российской экономики, ее структурно-технологического преобразований и экологической безопасности.

Ссылка: https://lenta.ru/articles/2019/04/24/porfiriev/

Мир ледников – мир капризных существ с мириадами личностей. Некоторые из них довольно упрямы, отказываясь слишком сильно таять, когда земной климат теплеет. Но другие очень чувствительны и могут сжаться больше, чем можно было бы ожидать.

Отчасти это связано с формой их основания. Некоторые ледники, которые соприкасаются с океаном, имеют скальные наклонённые вниз основания. Если ледник начинает отступать вниз по склону, морская вода может течь по льду, усиливая его дестабилизацию и провоцируя ускорение его отступление.

У каждого морского ледника есть «линия заземления» — точка, где лёд перестаёт покоиться на твёрдой земле и начинает плавать, как каноэ, отталкивающееся от берега. Когда вы слышите о "ледяном шельфе", это плавающая часть ледника. Положение линии заземления вдоль коренной породы - это место, где топография играет такую большую роль. Однако новое исследование, проведённое исследователями во главе с Эриком Ларуром из НАСА, показывает, как может двигаться коренная порода, несколько снижая чувствительность ледников.

Идея не нова. Отступление этих ледников может быть ускорено или замедлено рядом процессов, включая изменение уровня моря. По мере повышения уровня моря эффект плавучести, очевидно, увеличивается, ускоряя потерю льда. Есть и более странные факторы: ледники на самом деле оказывают гравитационное притяжение морской воды вокруг них. Если ледник сжимается, гравитационное притяжение также уменьшается, что фактически позволяет воде плескаться, понижая уровень моря на побережье.

Коренная порода также реагирует на изменения массы льда сверху. Нарастание льда происходит медленно, продавливая поверхность земли (вот почему земля под ледяным щитом Гренландии имеет примерно чашеобразную форму). Потеря льда способствует подъёму основания. И тогда это означает, что коренная порода на линии заземления под чувствительным ледником может «подпрыгнуть» вверх, чтобы встретить лёд, помогая поддерживать трение, замедляющее отступление.

Вопрос в том, какой эффект это оказывает? Многие модели, используемые для изучения изменений ледников, включают эти процессы, но ограничиваются весьма грубыми разрешениями. Здесь же исследователи смоделировали Антарктиду с разрешением порядка одного километра.

Исследование сосредоточено на леднике Твейтс Антарктиды, являющемся одним из самых чувствительных и уязвимых и поэтому считающемся основным шаблоном, когда дело доходит до изучения того, как быстро будет нарастать подъем уровня моря. Несколько версий модели были запущены для моделирования следующих 500 лет, каждый раз добавляя другой процесс, чтобы увидеть, какое влияние он оказал.

Два самых больших эффекта - отскок коренной породы и его сопровождение гравитационным притяжением, оба из которых замедлили осадку ледника Твейтс. Более высокое разрешение модели показало, что эти процессы были сильнее в непосредственной близости от ледника, чем это воспроизводят более грубые модели, которые усредняются по большим площадям. Вместе они сократили движение линии заземления ледника почти на 40% к 2350 году, уменьшив его вклад в повышение уровня моря на 25%.

Хотя этот результат показывает, что упомянутые процессы могут быть важными в долгосрочной перспективе для таких ледников, как Твейтс, в этом столетии, к сожалению, различия не велики. Около 2100 года произошло только 1%-ное изменение вклада в повышение уровня моря. Для того, чтобы отскок коренной породы или ослабление гравитационного притяжения могли стать существенными факторами, требовались более значительные изменения массы.

Повышение уровня моря будет продолжаться ещё долго, даже если мы успешно остановим глобальное потепление. Ледяным щитам просто требуется много времени, чтобы полностью отреагировать на более тёплую окружающую среду. Это исследование показывает, что сложные факторы, такие как перемещение коренных пород, могут не оказывать большого влияния на чувствительные ледники в ближайшие десятилетия, но их необходимо должным образом учитывать, если вы хотите спроецировать эти изменения на несколько столетий, тогда они могут предоставить некоторые редкие хорошие новости.

Ссылка: https://arstechnica.com/science/2019/04/springy-bedrock-could-reduce-sea-level-rise-but-not-any-time-soon/?amp=1

Арктические обратные связи ускоряют изменение климата за счёт высвобождения углерода в результате таяния вечной мерзлоты и большего поглощения солнечной энергии из-за сокращения альбедо поверхности при потерях морского льда и снега на суше. Авторы включили динамические эмуляторы сложных физических моделей в модель комплексной оценки PAGE-ICE с целью изучения нелинейных переходов в арктических обратных связях и их последующего воздействия на глобальный климат и экономику в рамках сценариев Парижского соглашения. Обратная связь с вечной мерзлотой усиливается в более тёплом климате, в то время как обратная связь с альбедо ослабевает по мере таяния льда и снега. В совокупности эти два фактора приводят к значительному увеличению среднего дисконтированного экономического эффекта изменения климата: +4,0% ($24,8 трлн.) при сценарии 1,5°С, +5,5% ($33,8 трлн.) при сценарии 2°C и +4,8% ($66,9 трлн.) при уровнях смягчения последствий в соответствии с текущими национальными обязательствами. Учитывая нелинейные арктические обратные связи, цель 1,5°С несколько более экономически привлекательна, чем цель 2°C, хотя оба они статистически эквивалентны.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-019-09863-x