Как исследователи, опубликовавшие в последние годы публикации по вопросу сравнения влияния различных парниковых газов на климат, авторы хотели бы выделить простое новшество, которое повысило бы прозрачность оценки прогресса в достижении любой глобальной цели по температуре в масштабе нескольких десятилетий. В дополнение к установлению целевых показателей суммарных выбросов всех парниковых газов в эквиваленте CO₂ правительства и корпорации могут также указать отдельный вклад в эти суммарные количества парниковых газов с временем жизни около 100 лет или более, в частности, CO₂ и закиси азота, а также вклад короткоживущих климатических загрязнителей, особенно метана и некоторых гидрофторуглеродов. Это отдельное указание будет способствовать объективной оценке последствий совокупных целевых показателей выбросов для глобальной температуры в соответствии с Решением Сторон РКИК ООН о предоставлении «информации, необходимой для ясности, прозрачности и понимания» в определяемых на национальном уровне вкладах и долгосрочных стратегиях развития с низким уровнем выбросов.

Несмотря на то, что остаются разногласия относительно того, как лучше всего установить справедливые, но амбициозные цели для отдельных источников выбросов, в том числе о том, как можно использовать любую дополнительную информацию, а также о толковании Парижского соглашения, важно подчеркнуть высокий уровень соглашения о лежащей в основе науки о том, как различные парниковые газы влияют на глобальную температуру. В специальном отчете МГЭИК за 2018 г. о температуре 1,5°C говорится: «Достижение и поддержание нулевого уровня глобальных антропогенных выбросов CO₂ и снижение суммарного радиационного воздействия, не связанного с CO₂ (планетарного энергетического дисбаланса, являющегося прямым следствием антропогенных изменений) остановит антропогенное глобальное потепление в мультидесятилетних масштабах времени (высокая степень достоверности). Максимальная достигнутая температура определяется кумулятивными суммарными глобальными антропогенными выбросами CO₂ до момента достижения суммарных нулевых выбросов CO₂ (высокая степень достоверности) и уровнем радиационного воздействия, не связанного с CO₂, за десятилетия, предшествующие моменту достижения максимальных температур (средняя степень достоверности)». В 6-м оценочном отчёте МГЭИК подтверждается, что «ограничение глобального потепления, вызванного деятельностью человека, до определённого уровня требует ограничения кумулятивных выбросов CO₂, достижения по крайней мере нулевых выбросов CO₂, а также значительного сокращения выбросов других парниковых газов».

Стороны Парижского соглашения договорились в Катовице в 2018 г. сообщать порознь о прошлых выбросах отдельных газов и использовать 100-летний потенциал глобального потепления (GWP₁₀₀) при агрегировании их в эквиваленте CO₂ (выбросы CO_2-e100). Раздельная спецификация отдельных газов сводит к минимуму неопределённость в определении воздействия прошлых выбросов на климат. Однако будущие цели почти всегда выражаются только с точки зрения совокупных выбросов CO_2-e100, последствия которых для глобальной температуры неоднозначны. Помогает отдельное определение вклада CO₂, но неопределённость в результатах глобальной температуры остаётся, если цели для газов, отличных от CO₂, включают смесь долгоживущих климатических факторов, таких как закись азота, со сроком жизни в атмосфере около 100 лет или более, и короткоживущих климатических загрязнителей, таких как метан, время жизни большинства из которых составляет менее 20 лет.

Указание вклада всех газов по отдельности в будущие цели, а также отчётность о прошлых выбросах устранили бы неопределённость в результатах глобальной температуры, а также помогли бы количественно оценить неклиматические выгоды от сокращения выбросов, особенно метана. Однако правительства и особенно корпорации могут пожелать сохранить некоторый уровень агрегирования по газам, чтобы обеспечить гибкость в том, как они достигают своих целей. К счастью, гораздо менее ограничительный подход обеспечивает почти все преимущества прозрачности с точки зрения климата. Климатическая система одинаково реагирует в широком диапазоне временных масштабов на одинаковые выбросы, выраженные в тоннах CO_2-e100 всех долгоживущих климатических факторов, включая CO₂. Также суммарное радиационное воздействие от короткоживущих климатических загрязнителей в масштабе времени, составляющем несколько десятилетий, аналогично совокупному уровню их выбросов, выраженному в тоннах CO_2-e100 в год, умноженному на 100-летний абсолютный потенциал глобального потепления (AGWP₁₀₀) CO₂. Имея эту дополнительную информацию, можно легко выразить приведённое выше утверждение в терминах выбросов CO_2-e100: антропогенное потепление за любой интервал времени в несколько десятилетий примерно равно сумме (i) совокупных выбросов CO_2-e100 долгоживущих климатических факторов, включая CO₂, умноженные на постоянный параметр, переходную реакцию климата на совокупные выбросы CO₂; (ii) любого изменения среднего за десятилетие радиационного воздействия от короткоживущих климатических загрязнителей, умноженное на другой постоянный параметр, переходную реакцию климата на воздействие; и (iii) постепенной корректировки среднего воздействия короткоживущих климатических загрязнителей, всё оценивается в течение одного и того же временного интервала.

Поэтому требуется отдельное указание вклада долгоживущих климатических факторов и короткоживущих климатических загрязнителей в целевые показатели выбросов, чтобы можно было относительно однозначно рассчитать отклик глобальной температуры. Однако важно отметить, что оценка целевых показателей выбросов на национальном или корпоративном уровне не может проводиться только с точки зрения физических наук, а также зависит от экономических, социальных, справедливых и политических соображений, включая ответственность за потепление в прошлом, возможности и затраты на борьбу с загрязнением окружающей среды, а также неклиматические воздействия. Отдельная спецификация также облегчила бы использование альтернативных или гибких показателей выбросов, которые могут быть полезны для достижения экономически эффективной стратегии выбросов с течением времени или решения конкретных политических задач, таких как ограничение краткосрочных темпов потепления. Ориентировочные вклады снижения долгоживущих климатических факторов и короткоживущих климатических загрязнителей не исключат компромиссов между ними, но прояснят необходимость мониторинга температурных воздействий любых таких компромиссов в диапазоне временных масштабов.

Далее авторы приводят предлагаемый алгоритм расчётов и результаты, полученные с его помощью.

Стилизованные выбросы долгоживущих климатических факторов (LLCF) и короткоживущих климатических загрязнителей (SLCF) и результирующее глобальное изменение температуры ∆T за период в несколько десятилетий.

Более тёмные полосы на панелях a и c показывают, соответственно, постоянные выбросы LLCF и SLCF в размере 1 т CO_2-e100 в год, начиная с нескольких десятилетий до указанного интервала. Бледные полосы соответствуют 10-процентному увеличению на четверти показанного интервала, а пунктирные линии показывают 50-процентное уменьшение. Результирующие изменения температуры относительно начала этого интервала (см. панели b и d), рассчитаны с использованием простой климатической модели: вертикальные оси на b и d масштабируются одинаково, чтобы продемонстрировать меньшую скорость потепления из-за постоянных выбросов SLCF и гораздо большее влияние на потепление любого изменения выбросов SLCF по сравнению с потеплением из-за идентичных выбросов LLCF. Вертикальные стрелки справа показывают предполагаемые вклады в ∆T отдельных членов уравнения (3): три стрелки на панели b - кумулятивные выбросы LLCF за этот интервал, умноженные на поправочный множитель для трёх показанных сценариев; нижняя и верхняя стрелки на панели d - соответственно, прогнозируемое потепление из-за продолжающихся постоянных выбросов SLCF и дополнительное потепление из-за увеличения на 10%. Рисунок свидетельствует, что предложенный алгоритм () позволяет надёжно, хотя и приблизительно, прогнозировать потепление ∆T на несколько десятилетий, если, и только если, выбросы LLCF и SLCF указаны отдельно.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41612-021-00226-2

На Ямале, в поселке Пангоды, из-за таяния вечной мерзлоты пошел ходуном дом на 47 семей, построенный всего-то пять лет назад. "Пляшущие" дома есть в Якутске, Норильске, Воркуте.

Канада. У южного побережья острова Ньюфаундленд туристов привлекает знаменитая "Аллея айсбергов". Фото: ReutersКанада. У южного побережья острова Ньюфаундленд туристов привлекает знаменитая "Аллея айсбергов". Фото: ReutersКанада. У южного побережья острова Ньюфаундленд туристов привлекает знаменитая "Аллея айсбергов". Фото: Reuters
На мерзлых грунтах стоят крупные города: Салехард, Чита, Улан-Удэ, Петропавловск-Камчатский, Магадан. Вечно мерзлотные почвы буквально тают под ногами. Повреждения нефте- и газопроводов зафиксированы в Югре. Под дорожным полотном твердый грунт превращается в болото, что уже не раз случалось на трассе "Амур".

Но, пожалуй, самый яркий пример потепления - знаменитые на весь мир газовые воронки на Ямале, возникшие из-за оттаивания ледяного панциря.

Какие регионы могут пострадать от глобального потепления больше всего? И есть ли какие-то плюсы от планетарных климатических процессов? Об этом в интервью "Российской газете" рассказала директор Института глобального климата и экологии имени академика Ю.А. Израэля, член-корреспондент РАН Анна Романовская.

Полюс в плюсе

Анна Анатольевна, почему именно Крайний Север стал "лакмусовой бумажкой"? И там заметнее всего проявления глобального потепления?

Анна Романовская: Это связано с особенностями общей циркуляции атмосферы: интенсивнее всего теплеют полюса. И суша на планете нагревается быстрее, чем поверхность океана.

А учитывая, что площадь суши в северном полушарии больше, чем в южном - значит, и скорость роста среднегодовых температур там выше. Поэтому сильнее всего потепление проявляется в районе Северной полярной области, арктической зоны. В России это особенно заметно, ведь и протяженность, и общая площадь северных широт в нашей стране максимальная. Вечная мерзлота занимает 65 процентов площади России.

Эксперты не могут прийти к согласию по влиянию на климат человека. Одни говорят: воздействие ничтожно. Вулкан дает в сотни раз больше выбросов. Другие убеждены, что "во всем виноват человек". Вы на чьей стороне?

Анна Романовская: На мой взгляд, никаких противоречий у ученых давно нет.

По крайней мере в последнем оценочном докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата, опубликованном в 2021 году, влияние человека отмечено как однозначная причина изменения климата. Можно, конечно, рассуждать, какой вклад в это вносят и естественная цикличность, и природные факторы. Но все основные климатические модели однозначно доказывают, что такого стремительного роста средних температур в последние десятилетия не было бы без антропогенных выбросов парниковых газов.

То есть цикличность смены климата мы со счетов все-таки не сбрасываем?

Анна Романовская: Никто не оспаривает наличие естественных орбитальных циклов планеты, которые вывел сербский ученый Милутин Миланкович в первой половине XX века. Они действительно могут серьезно сказываться на климате. Но эти циклы действуют на протяжении геологических времен сотен и тысяч лет, то есть медленно. Вся проблема в том, что начиная с середины прошлого века климат характеризуется беспрецедентно быстрым ростом глобальных температур.

Да, какой-то год может быть прохладнее, чем предыдущие, но в среднем тренд пока однонаправленный: скорость потепления только увеличивается.

Человек выживающий

Некоторые эксперты дают страшные прогнозы на ближайшие полвека: гибель миллионов людей от природных катаклизмов, оттаивание древних вирусов. Всё так?

Анна Романовская: Конечно, никакой угрозы для выживания человечества в целом нет.

Но способны наделать немало бед вызванные изменением климата сильные ливни, ветра, ураганы. Рост интенсивности и продолжительности "волн жары", засушливости в течение вегетационного периода, лесные пожары и прочее. Мы уже наблюдаем рост "климатического ущерба" - прямых и косвенных экономических издержек от опасных явлений, вызванных изменением климата.

И что это за "немалые беды"?

Анна Романовская: Какие-то поселения и даже островные государства могут исчезнуть с лица земли, людей придется переселять. Увеличится риск голода, вырастет число бедных, поскольку нельзя будет выращивать сельхозпродукцию в регионах, пораженных засухой.

Какие страны пострадают от потепления больше всего в ближайшие 30-50 лет?

Анна Романовская: В зоне риска, как я уже сказала, островные государства, и местности, которые находятся на высоте, близкой к уровню моря. Конечно, хуже всего положение у слабо развитых и бедных стран.

А каким регионам России придется сложнее всего?

Анна Романовская: Тренды роста засушливости и числа опасных явлений уже наблюдаются сейчас в южных и центральных регионах европейской части России. Это самые плотно населенные регионы, занимающиеся аграрным производством.

С большой вероятностью будет увеличиваться глубина сезонного протаивания многолетнемерзлых пород, со всеми вытекающими последствиями. Вообще, я не сторонница выстраивать алармистские прогнозы. Но и недооценивать последствия потепления. Все говорит о том, что этим регионам необходимо принимать меры по адаптации к изменениям климата быстрее остальных.

Лес выдыхает СО₂

Неужели нет плюсов глобального потепления? Может, хотя бы пальмы на Урале и в Сибири начнут расти?

Анна Романовская: На мой взгляд, о плюсах говорить не приходится. Казалось бы, отопительный сезон можно сократить и сэкономить. Но тут же возникает вопрос о продлении сезона использования кондиционеров.

Нередко говорят об эффекте увеличения продуктивности растительности в результате роста атмосферных концентраций СО₂. Но это явление временное. Прогнозы показывают, что продуктивность экосистем будет постепенно сокращаться. Даже наше российское богатство - леса - уже во второй половине этого века могут превратиться из поглотителя углекислого газа в его источник. Тропические, по некоторым данным, уже являются таким источником.

Российские леса во второй половине этого века могут превратиться из поглотителя углекислого газа в его источник. Тропические леса уже стали такими

А сельское хозяйство?

Анна Романовская: Оно находится под угрозой во всех странах. Возможность сдвинуть растениеводство на север - иллюзорна. Пшеница не будет расти на болотистых почвах нашего Севера. Да и экстремальность климата, по прогнозам, сохранятся на высоком уровне. Например, летних заморозков в северных регионах избежать не удастся.

Штормовой лед

А можно ли спрогнозировать, когда откроется круглогодичное движение по Севморпути?

Анна Романовская: Есть данные Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Они говорят: если человечество не будет предпринимать усилий и продолжит жить, как сейчас, то есть вероятность, что в сентябре, начиная с середины этого века, Арктика будет практически свободна ото льда.

Понятно, что в зимнее время лед там будет всегда. Речь о потере многолетнего льда. Не думаю, что мореходство в этой части когда-нибудь будет безопасным, как в южных морях. Риски останутся очень высокими. Даже при увеличении сроков навигации велика угроза ледовых штормов. А это значит, нужно будет создавать специальные службы и суда, чтобы противодействовать этим явлениям.

Вирус Западного Нила

Как сказывается потепление на животных?

Анна Романовская: У нас в институте проводят исследования по изменению ареалов некоторых членистоногих, которые переносят так называемые трансмиссивные заболевания.

Ученые зафиксировали, что происходит расширение ареала малярийного комара, европейского лесного клеща - переносчика клещевого энцефалита, боррелиозов, туляремии. А также комаров - переносчиков вирусов лихорадки Западного Нила и других экзотических для России и опасных заболеваний человека и животных.

Ученые заметили расширение ареала комаров: переносчиков малярии, лихорадки Западного Нила и других экзотических для России и опасных заболеваний

Продвижение на север могут начать и сельскохозяйственные вредители, саранча, например. Все эти риски необходимо учитывать и готовить медицинские и ветеринарные службы.

Ключевой вопрос 

НЕ ДАВИТЕ!

195 стран заключили Парижское соглашение, чтобы противостоять потеплению. Оно помогает добиваться нужного результата?

Анна Романовская: Несмотря на многочисленные обещания, Парижское соглашение пока не приносит никакого результата. Выбросы парниковых газов продолжают расти.

Однако справедливости ради стоит отметить, что "заработало" оно только с 1 января 2021 года. Так что подводить итоги, даже промежуточные, пока рано. Первый анализ результатов, который называется "глобальное подведение итогов", намечен на конец 2023 года.

Механизм Парижского соглашения достаточно простой. Страны сами определяют свой вклад в сокращение выбросов парниковых газов на планете. Сами решают, какие мероприятия они будут проводить по адаптации к изменениям климата, по перераспределению финансовых потоков на пути "низкоуглеродного" развития.

Словом, то, как они будут добиваться поставленной цели. А Парижское соглашение задает рамки для этой деятельности. Например, призывает ставить амбициозные цели, при этом постоянно повышать их планку.

Однако на некоторые страны пытаются оказать давление. Достаточно вспомнить недавнюю конференцию по климату в Глазго.

Анна Романовская: Действительно, там ряд делегаций с легкостью отошел от принципов, о которых я вам говорила.

И пытался навязывать другим странам меры по сокращению целых производств. Прежде всего добывающих.

Но, например, нам, в России, не требуется сокращать производство. Баланс антропогенных выбросов и поглощения парниковых газов у нас может быть достигнут прежде всего за счет рационального и бережного использования ресурсов.

Это касается: энергетических, лесных, повышения плодородия пахотных почв, уменьшения пожаров в лесах, сокращения потерь древесины при лесозаготовке и переработке. А также использования вторсырья для производства бумаги, увеличения срока службы древесных материалов и прочее.

Причем Россия уже активно включилась в этот процесс, и мы понимаем, что неиспользованный потенциал у нас колоссальный. По крайней мере, целый комплекс мер предусмотрен в принятой в конце 2021 года Стратегии социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года.

Будем надеяться, что реализация этой стратегии позволит разумно воспользоваться имеющимся у нас в стране преимуществом.

Ссылка: https://rg.ru/2022/01/26/reg-dfo/kakie-strany-i-rossijskie-regiony-bolshe-vsego-postradaiut-ot-globalnogo-potepleniia.html

Необходимо отдавать приоритет реальным шагам по сокращению выбросов и адаптации к изменению климата, подчеркнул спецпредставитель президента России по вопросам климата Руслан Эдельгериев

МОСКВА, 27 января. /ТАСС/. Россия в этом году создаст крупномасштабную систему климатических проектов, которая позволит привлечь финансирование для низкоуглеродной трансформации экономики. Об этом заявил в четверг спецпредставитель президента России по вопросам климата Руслан Эдельгериев на Форуме ведущих экономик по энергетике и климату, в котором он принял участие по видеосвязи.

"В этом году в нашей стране будет создана крупномасштабная система климатических проектов, которая позволит мобилизовать финансирование для низкоуглеродной трансформации. Российская компания "Газпром" изучает цель по достижению углеродной нейтральности к 2050 году, что поможет сохранить цель в 1,5 градуса в пределах досягаемости", - заявил Эдельгериев, чьи слова передает аппарат спецпредставителя.

При этом он подчеркнул, что необходимо отдавать приоритет реальным шагам по сокращению выбросов и адаптации к изменению климата. Так, несмотря неоднократные на заявления об отказе от угля, в 2021 году в развитых странах наблюдался рост потребления этого вида топлива для производства энергии.

"Заявляя о новых обязательствах, необходимо убедиться в том, что предыдущие цели были выполнены. При этом энергопереход и низкоуглеродная трансформация должны быть социальными, чтобы ни один человек не оставался без поддержки. Процесс перехода к низкоэмиссионному развитию должен быть равноправным, справедливым, свободным от политизации. Важно поддержание баланса между достижением климатических и иных целей устойчивого развития. Это закреплено в принципе неделимости повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года", - уточнил Эдельгериев.

Он также предложил для дальнейшего развития Форума ведущих экономик по энергетике и климату пригласить на него развивающиеся государства, многие из которых являются особо уязвимыми к изменению климата.

Ссылка: https://tass.ru/ekonomika/13547131

По каким правилам будут выбирать академиков и главу РАН? Вернут ли академии институты? Зачем академики отправляются на КАМАЗ? Как Россия предлагает отметить объявленный ЮНЕСКО Год фундаментальной науки? Об этом корреспондент "РГ" беседует с президентом РАН Александром Сергеевым.

Александр Михайлович, в этом году РАН наверняка привлечет внимание даже тех, кто далек от науки. Ведь в конце мая намечены выборы в члены академии, а в сентябре ее руководителей. По итогам обычно звучат вопросы и голоса недовольных, почему выбрали этих, а не тех, высказываются сомнения в справедливости правил выборной кампании. Кстати, в связи с пандемией РАН предлагает новшество - провести дистанционное электронное голосование. Получили добро?

Александр Сергеев: Мы с такой просьбой обратились в правительство. Если ситуация с пандемией не улучшится, разрешить внести изменения в Устав РАН, чтобы провести голосование дистанционно. Такой вариант в стране обкатан на выборах более высокого уровня, в Думу, а также при голосовании о принятии Конституции. Но на данный момент согласовать подобный вариант на наших выборах пока не удалось.

Будут ли недовольные итогами предстоящих выборов? Конечно, будут. На то они и выборы. Например, в прошлом году в Секции прикладной математики на одну позицию члена-корреспондента претендовало около 150 человек. Понятно, когда одного выбирают, остальные недовольны. Это нормально. Мы все живые люди. Главное, чтобы все было сделано по закону

Будут внесены какие-то коррективы в систему выборов в этом году?

Александр Сергеев: Понимаете, она создавалась и отлаживалась многими поколениями выдающихся ученых. Конечно, как у любой выборной системы, у нее можно найти определенные недостатки, но в мировом научном сообществе она считается одной из самых объективных и демократичных. Например, чтобы выйти на финишный этап, где Общее собрание РАН тайным голосованием решит судьбу кандидата, он должен пройти жесткое сито обсуждений на более низких уровнях, в частности, в своих тематических секциях и отделениях, где коллеги человека основательно "просвечивают" и тайным голосованием выносят решение. Эти главные принципы системы остаются неизменными.

Сейчас мы в эту систему внесли несколько поправок, что делает ее более прозрачной, повышает конкурентность. Например, выбираем не на все число освободившихся позиций, всю информацию о кандидатах вывешиваем в интернете. Пожалуйста, проводите общественное обсуждение любого претендента, мы готовы все рассмотреть.

Кроме того, расширяем название специальностей. Ведь как бывало. Если задаться целью продвинуть конкретно этого человека, то в название вакансии можно вписать такую формулировку, что практически только один очень "узкий" специалист в стране сможет ее занять. Сейчас такие игры не проходят.

В то же время в число вакансий введены новые специальности: искусственный интеллект, квантовые технологии, кибербезопасность, вакцинология, климатология. Сегодня это веление времени.

Время не повернуть назад

В итоге реформы госакадемий 2013 года РАН оказалась в сложной ситуации, которой никогда не было с момента ее создания 300 лет назад. Она лишилась не только институтов, но и права вообще заниматься наукой. Когда-то без совета с академией не решался ни один важнейший вопрос развития страны, а сейчас ее мнение часто игнорируют, а порой вообще не спрашивают. Бывали случаи, когда о важных решениях даже в области науки РАН узнавало из СМИ. Какую тактику и стратегию в таких сложнейших условиях выбирает РАН? Например, периодически, в том числе на общих собраниях звучат голоса авторитетных ученых: "Верните нам институты". Это реально? Или уже из области фантастики?

Александр Сергеев: Время не повернешь назад. Институты нам никто возвращать не собирается. Надо привыкать жить в новых условиях. Что такое сегодня РАН? С одной стороны это клуб ученых, ведь у нас нет институтов. Но клуб с государственными функциями, например, нам поручено проводить экспертизу в сфере науки. Если оценивать ситуацию в целом, то мы должны доказывать на самых разных площадках свою необходимость, готовность взять на себя ответственность за научно-техническую политику в стране.

Александр Сергеев: Нам с 2013 года ­говорят, вы "клуб", кому вы нужны? Оказывается, нужны. И мы обязаны помочь бизнесу решать его задачи

И, конечно, высказывать свою позицию по самым разным вопросам. Мы не боимся говорить "нет", если считаем, что принятое во властных кабинетах решение не на пользу науке. Можно вспомнить самые громкие примеры, связанные с реформированием РФФИ, с выводом из-под экспертизы РАН ряда вузов и научных организаций, в частности, "Курчатовского института", МГУ, ВШЭ. Мы были не согласны, приводили аргументы.

Но в итоге с вами не согласились. Получается, к РАН не очень-то прислушиваются.

Александр Сергеев: Да, бывает и так. Но это не значит, что мы должны молчать. Академия обязана высказываться, доносить свое мнение. Ведь его слышат не только в высоких кабинетах, но и широкая общественность. А значит, оно влияет на общественное мнение.

Да, сейчас у академии непростая ситуация. У нас есть немало важнейших инициатив в самых разных сферах науки и жизни, некоторые были поддержаны президентом страны. По ним есть его поручения, но они остаются на бумаге из-за позиции различных ведомств. Для них академия - это "клуб ученых".

Как выживать? Повторяю, вести себя активно, искать способы доказать свою необходимость. Не молчать, даже если это кому-то не нравится.

Бизнес просит науки

В конце прошлого года РАН проявила удивительную активность, наводя мосты во взаимоотношениях с бизнесом. Состоялся конгресс, в котором участвовали крупнейшие компании. Каковы его главные итоги?

Александр Сергеев: Когда говорят, что наш бизнес не заинтересован в нашей науке, что у него нет спроса на инновации, то конгресс показал - это заблуждение. Крупнейшие фирмы, такие как, например, "Росатом", "Роскосмос", ЛУКОЙЛ, "Синара", "Титан", "Генериум", не просто заявили, что хотят работать с наукой, а представили 15 кейсов успеха, в которых им помогла наука. Для меня этот форум был знаковым. Капитаны нашего бизнеса утверждают, что ищут пути взаимодействия с наукой. И мы со своей стороны встречно тоже стремимся наладить прямые связи с промышленностью. Например, руководители КАМАЗа пришли к нам со своими перспективными задачами, и 31 января на предприятии пройдет выездное заседание одной из наших научных секций. Что интересует автостроителей? Беспилотный транспорт, водородобусы, новые материалы для авто будущего. И они ждут помощи от РАН. А ведь нам с 2013 года говорят, вы "клуб", кому вы сейчас нужны? Оказывается, нужны. И мы просто обязаны сделать все возможное, чтобы помочь бизнесу решать его задачи.

Но как, не имея институтов, РАН будет взаимодействовать с промышленностью? Вы же не занимаетесь конкретно ни водородом, ни беспилотниками...

Александр Сергеев: Такой конкретики от нас и не ждут. Требуется совсем другое. Нужен широкий взгляд аналитика, как оптимально решать задачи в каждом из направлений. Проведя такой глубокий многосторонний анализ, взвесив разные варианты, выбрав наилучший, можно переходить к конкретике. Так вот подобную работу может качественно сделать только академия наук. Она способна привлечь самых авторитетных специалистов не только из институтов, но из вузов, из госкорпораций, которые могут провести мозговой штурм и предложить рекомендации по самым разным вопросам.

Более 20 регионов в прошлом году посетил глава РАН. Во многих ситуация с наукой вызывает тревогу. Фото: Александр Корольков
А варианты решения могут быть самые разные, порой неожиданные, в зависимости от поставленной задачи и ситуации с данным научным направлением в стране. Например, можно посоветовать создать консорциум, куда собрать такие-то коллективы из таких-то организаций. В итоге формируется оптимальная команда, которая наилучшим способом решит вашу задачу.

Если говорить попросту, надо стать научной сводней?

Александр Сергеев: Не только. Важно не только собрать команду, но и следить, как продвигается дело. В чем-то помогать, корректировать. И ученый из академии должен обязательно следить за работой и отвечать за нее.

Вообще, можно сколько угодно сетовать, что бизнес не заинтересован в инновациях, но надо встать на его место. Ведь инновации - самый рисковый бизнес, а потому предприятия хотят на кого-то опереться , чтобы иметь авторитетное мнение о проекте. И здесь должна помочь РАН.

Как я понимаю, так идет поиск, нащупывается новая роль РАН в новых обстоятельствах. С этим, очевидно, связаны и ваши командировки. В прошлом году вы совершили по регионам более 20 поездок.

Александр Сергеев: О том, что во многих регионах ситуация с наукой вызывает тревогу, говорят многие местные руководители. Сегодня утечка мозгов происходит не только из России за границу, но и внутри страны. Молодежь уезжает в 2-3 центра, где сильная наука. Такой перекос , однобокое развитие совершенно неприемлемо для такой огромной страны.

Мы считаем, что РАН обязана помочь развитию региональной науки. Для меня стало настоящим откровением, насколько важен для губернаторов приезд руководства РАН. Они предлагают конкретные меры и ждут помощи от академии. Сейчас у нас создается Совет по региональный научной политике, к этой работе привлекаем представителей госструктур, очень заинтересовался Комитет по науке Совета Федерации, нас поддержала Валентина Ивановна Матвиенко.

Прежде всего мы намерены совместно с СФ составить научно-технологический рейтинг регионов. Определить 10-15 лидеров, которые получат дополнительные возможности для ускоренного развития. В идеале, конечно, хорошо, если все развиваются равномерно. Однако опыт показывает, что развитие идет через лидеров, а они как локомотивы подтягивают за собой остальных. И в данном случае 10-15 лидеров должны стать такими локомотивами, взять на себя ответственность и за развитие науки у соседей.

Завершился Год науки, проведены сотни мероприятий, прозвучало множество слов о роли науки, о том, что Год теперь будет длиться десять лет. Слов было много, но каковы реалии? В бюджете на будущие три года финансирование остается на прежнем уровне. Ее доля в ВВП остается 1,1%, у лидеров 4-5%, доля фундаментальной науки 0,17%, у лидеров 0,4-0,6. Посмотрев на эти цифры, перспективы нашей науки уже не такие радостные.

Александр Сергеев: Мы об этом постоянно говорим на всех, в том числе правительственных площадках. Возможно, ставка делается на реальный сектор экономики, на увеличение его вклада в науку. Сегодня он составляет около 30 процентов, а в ведущих странах более 70. Чтобы изменить ситуацию, надо создавать условия. И прежде всего бизнес должен доверять нашим решениям. А при отношении, о котором я рассказывал в связи с КНТП, его и не будет. А значит, не будет и больших вложений в науку. Со своей стороны мы готовы делать все возможное, помогать бизнесу искать оптимальные варианты для инноваций.

Подтверждать бренд

Этот год объявлен ЮНЕСКО Годом фундаментальной науки в интересах устойчивого развития. Как он будет проводиться в мире? Что намечается в России?

Александр Сергеев: Мы передали в правительство предложения, чтобы в России тоже был объявлен такой год. Если получим поддержку, то будет создан Оргкомитет и выделено финансирование. Конечно, хотелось бы повторить успех 2019 года, который проходил под знаком юбилея Периодической таблицы химических элементов Менделеева. Тогда на открытии Года в Париже всем было очевидно, что Россия здесь страна номер один. Выступления наших ведущих ученых, наши выставки, поддержка наших ведущих компаний. Это был мощный пиар. И аналогичная картина была на закрытии Года в Токио.

И в Год фундаментальной науки мы должны играть нашими козырными картами. Например, предлагается создать специализированный фонд Россия - ЮНЕСКО, который будет проводить широкую международную программу, например, присуждать стипендии имени России - ЮНЕСКО по всему миру, а также продвигать по всему миру наше высшее образование в области фундаментальных наук. Ведь оно и сегодня считается одним из лучших. Особо важна такая работа при нынешней международной ситуации. Положение о фонде мы подготовили вместе с главой МИД Сергеем Лавровым.

Что касается проведения года в России, то есть предложения от некоторых регионов, которые намечают провести у себя ряд интересных мероприятий. Кроме того, этот Год может стать поводом, чтобы усилить фундаментальное образование в школах. Но мы понимаем, что новое поколение нельзя учить по-старому, нужен другой, современный формат. Мы обсуждали этот вопрос с лауреатом премии Филдса, которая считается аналогом Нобеля по математике, Станиславом Смирновым. Он в последнее время как раз занимается этой проблемой. У него и его коллег есть интересные предложения.

В 2024 году у академии большое событие, ей исполнится 300 лет. Понятно, что выделены деньги, приводится в порядок "внешность" основных зданий, будут проведены громкие мероприятия. Но с другой стороны, юбилей пройдет в очень трудное для РАН время. Что бы вы себе, ей и всем ученым пожелали?

Александр Сергеев: Как-то во время дискуссии о том, а нужна ли вообще академия, прозвучала такая фраза: РАН - это один из самых дорогих брендов России, как "Кола-Кола", чей бренд считается одним из самых дорогих в мире. Так вот хотелось, чтобы РАН воспринималась, конечно, не как "Кока-Кола", но как организация с важнейшими государственными функциями. Чтобы была востребована по максимуму. Помните, Даниил Гранин сказал, что смысл жизни человека в его востребованности.

Ключевой вопрос

Выборы новых членов РАН - всегда интрига. Но это вершина айсберга, а что под водой?

Александр Сергеев: Впервые в истории РАН есть возможность по-новому управлять фундаментальными исследованиями. Для данной программы это может стать очень серьезным, даже кардинальным событием. В чем суть? Здесь надо напомнить, как программа работала до сих пор. Например, в 2013 году расписали и утвердили цифры по финансированию научных направлений, и до 2020 года, когда программа завершилась, распределение цифр по направлениям не менялось.

Теперь все будет иначе. Координационный совет программы будет постоянно мониторить ситуацию. Если какое-то научное направление в мире скукоживается, а какое-то вырывается вперед, или что-то у нас пошло не так, то надо менять приоритеты, перераспределять деньги. Где-то их сокращать, перебрасывать на перспективу. Учитывая, что такие маневры связаны со сложными бюджетными процессами, надо искать варианты оперативно их проводить.

Еще одна важнейшая задача РАН на этот год касается Стратегии научно-технологического развития страны. Основным инструментом ее реализации являются Комплексные научно-технические программы (КНТП). А если говорить просто, то речь идет об инновациях. Создании цепочек от науки до рынка. Причем ведущую роль в них должен играть бизнес, заказывая науке новые технологии. Так вот с момента принятия Стратегии прошло пять лет, а КНТП если и работают, то в очень минимальном варианте. Из отобранных два года назад 10 проектов год назад в правительство было внесено шесть, а утвержден только один. Этот механизм пока не заработал, тормозится.

И, конечно, тормозит бизнес? Уже много раз сказано, что в отличие от зарубежного наш не стремится внедрять новинки, вкладываться в рисковые инновации.

Александр Сергеев: В данном случае все ровно наоборот. Бизнес готов вложиться в проекты, но ведомство не принимает решение о софинансировании. Скажем, есть проект, где 80 процентов дает бизнес, 20 - доля государства. Позиция нашего финансового блока такая: если дают 80, пусть и все остальное берут на себя. Но бизнес недоумевает, тогда зачем ему эта программа? Он пришел в нее, так как нет полной уверенности, что новая технология будет успешной. Ее надо доводить, и вы обещали часть расходов профинансировать.

Это только один пример из многих неувязок, связанных с КНТП. Мы соблазнили бизнес, он пришел в программу со своими миллиардами, а теперь его отчаливаем. А ведь, повторяю, речь идет о выполнении Стратегии научно-технологического развития страны.

Ссылка: https://rg.ru/2022/01/25/prezident-ran-my-dolzhny-dokazyvat-svoiu-neobhodimost.html

Новые методы управления лесным хозяйством, такие как вспомогательная миграция на основе геномики*, могут помочь лесам адаптироваться к изменению климата, поддерживая продуктивность коммерчески важных древесных пород. Однако авторы обнаружили, что группы ключевых заинтересованных сторон, как правило, больше озабочены здоровьем лесной экосистемы в целом, чем успехом коммерчески важных видов. Из-за его неопределённого влияния на другие социальные, экологические и экономические цели им трудно судить о приемлемости вспомогательной миграции и компромиссах, которые он подразумевает. Хотя вспомогательная миграция может показаться техническим вмешательством, многие из её последствий таковыми не являются. Решения о вспомогательной миграции и других подобных методах адаптации должны учитывать весь спектр ценностей, создаваемых лесами, и разнообразие мнений тех, кто от них зависит. 

Изменение климата угрожает социальным, экологическим и экономическим благам, которыми пользуются зависящие от леса сообщества во всём мире. Адаптивные к изменению климата стратегии управления лесами, такие как миграция с помощью геномики, могут помочь сохранить многие из этих подверженных угрозам преимуществ. Однако такие новые технологические вмешательства в сложные социально-экологические системы порождают новые риски, выгоды и неопределённости, взаимодействующие с разнообразными достоинствами лесов и ранее существовавшими рисками. Используя данные 16 фокус-групп** в Британской Колумбии, Канада, авторы показали, что различные заинтересованные стороны (профессионалы лесного хозяйства, экологические неправительственные организации, местные органы власти и члены местных деловых сообществ) подчёркивают разные виды рисков и неопределённостей при оценке уместности вспомогательной миграции. Авторы отметили сложность принятия решений по адаптации к климату в сложных социально-экологических системах, в которых как изменение климата, так и адаптация будут иметь широкомасштабные и каскадные воздействия на различные неклиматические ценности. Всеобъемлющие суждения о вспомогательной миграции как стратегии адаптации, которые могут показаться простыми, когда они выявляются в опросах или вопросниках, требуют, чтобы участники искали сложные компромиссы между несколькими областями неопределённых и неизвестных рисков. В целом, наиболее приоритетной целью управления лесным хозяйством для большинства заинтересованных сторон является здоровье и целостность лесной экосистемы, из которой вытекают все другие важные ценности леса. Фактором, воспринимаемым как наиболее рискованный, является отсутствие у нас знаний о том, как работают лесные экосистемы, что мешает заинтересованным сторонам оценить приемлемость вспомогательной миграции. Эти результаты являются ещё одним свидетельством неотъемлемого риска установления приоритета естественных наук над другими формами знаний на стыке науки и политики. Когда решения оформляются как технические, нормативные и этические соображения, наши фундаментальные цели становятся невидимыми.

Ссылка: https://www.pnas.org/content/119/4/e2108326119

* Наука, изучающая все гены и их роль в структуре организма, как в нормальном состоянии, так и при заболевании.

** Специальная рабочая группа для решения конкретной задачи, группа для тематического опроса.

Эксперты McKinsey: глобальный энергопереход потребует $275 трлн, или 7,5% мирового ВВП
«Зеленый» энергопереход сильно повлияет на мировую экономику — вплоть до изменения пищевых привычек, оценили в McKinsey. России он обойдется дорого, но, если сдержать потепление не удастся, страна может попасть в число выигравших

McKinsey Global Institute, исследовательское подразделение консалтинговой компании McKinsey, описало гипотетическую модель масштабных изменений в экономике и социальной сфере, которые произойдут, если мир достигнет углеродной нейтральности к 2050 году. Стремиться к этому пообещали большинство стран (Россия тоже декларирует такую цель, но к 2060 году). С исследованием «Переход к чистым нулевым выбросам» ознакомился РБК.

По оценке McKinsey, Россия оказалась в числе тех стран, кому энергопереход будет стоить дороже всего, поскольку ее экономика основана на ископаемом топливе. Страна занимает четвертое место на планете по объему выбросов углекислого газа. В то же время благодаря своим климатическим условиям Россия несет наименьшие риски в случае, если углеродная нейтральность не будет достигнута и сдержать глобальное потепление не удастся.

За основу исследования был взят сценарий, разработанный Network for Greening the Financial System (NGFS) — организацией, созданной центральными банками и органами надзора в декабре 2017 года для оперативного глобального реагирования на изменение климата (Банк России вступил в нее в 2019 году). Не допустить повышения общемировой температуры более чем на 1,5 градуса Цельсия относительно уровня 1850–1900 годов большинство стран мира договорились, подписав Парижское соглашение по климату в 2016 году. В ноябре 2020-го страны — участницы Рамочной конвенции ООН об изменении климата на конференции в Глазго подписали климатический пакт, который предписывает государствам сокращать использование угля. Другие достигнутые договоренности между странами касались прекращения вырубки лесов и сокращения выбросов метана.

Эксперты McKinsey рассмотрели, какие преобразования произойдут в глобальной экономике сквозь призму четырех аспектов — спрос на продукты и товары, распределение капитала, затраты для производства и потребителей, рынок труда. Глобальное исследование охватило сектора, ответственные примерно за 85% общих парниковых выбросов, и описывает экономические изменения в 69 странах, включая Россию.

Во сколько странам обойдется энергопереход

Как полагают авторы исследования, переход к нулевым выбросам может быть только всеобщим, то есть затронуть все сектора экономики и страны: будут перестроены энергетические и землепользовательские системы, лежащие в основе мировой экономики и ответственные за выбросы СО2.

С 2021 по 2050 год совокупные капитальные затраты на физические активы, необходимые для перехода к углеродной нейтральности, составят $275 трлн, или 7,5% накопленного мирового ВВП за период. Речь идет, например, о замене традиционных угольных электростанций на угольные ТЭС с технологией улавливания углерода или об уходе от двигателей внутреннего сгорания в транспортных средствах. Среднегодовые расходы на декарбонизацию должны будут вырасти с сегодняшних $5,7 трлн до $9,2 трлн.

В начале пути — до 2030 года — объем инвестиций будет больше. Потребители также могут столкнуться с повышенными затратами начального периода, поскольку им предстоит перейти на товары с низким уровнем выбросов (например, на электромобили). Кроме того, в краткосрочной перспективе возможен рост цен на электроэнергию.

Среди стран в группе риска, которые могут не справиться с финансовыми вызовами энергоперехода, окажутся государства с низким уровнем дохода, а также страны с большими запасами ископаемого топлива. Наибольшие затраты понесут экономики, основанные на ископаемом топливе, — в среднем в 18% их совокупного ВВП до 2050 года. Это страны Ближнего Востока, Северной Африки, Россия и государства СНГ, в частности Казахстан.

Большая часть их расходов будет по-прежнему уходить на активы, связанные с ископаемым топливом. Однако эти страны будут стремиться к тому, чтобы сократить их и перейти к активам с низким уровнем выбросов, прогнозируют в McKinsey. По оценке правительства России, представленной в стратегии низкоуглеродного развития (.pdf), достижение углеродной нейтральности будет обходиться стране в 1% ВВП ежегодно в 2022–2030 годах и в 1,5–2% в 2031–2050 годах. «Для России вызовом будет то, что значительную долю в структуре ископаемого топлива занимает уголь. Риски связаны как с внутренними потребностями (уголь используется для энергогенерации, металлургии и других отраслей), так и с экспортом. Последний будет сокращаться по мере того, как другие страны будут отказываться от угля», — сказал РБК руководитель направления ESG для компаний ресурсных отраслей в России и СНГ McKinsey Сергей Заборов. «ВТБ Капитал» оценивал стоимость декарбонизации в России в сумму до 480 трлн руб. к 2060 году.

По оценке McKinsey, затраты крупнейших экономик мира — США, Китая, Евросоюза, Японии и Великобритании — составят около половины общемировых расходов на физические активы в контексте декарбонизации. Эти страны потратят около 6% своего совокупного ВВП с 2021 по 2050 год.

Среди рисков энергоперехода — волатильность цен на электроэнергию (производители попытаются компенсировать инвестиции в чистую энергетику повышением тарифов). «При слабом управлении переход может дестабилизировать цены на энергию, что отрицательно скажется на ее доступности, как физической, так и экономической, особенно для домохозяйств и регионов с низким уровнем дохода. Это также повлияет на экономику в целом и может привести к срыву перехода (например, если повышение цен на энергию вызовет негативную обратную реакцию)», — предупреждают авторы исследования.

Плюсы для России от срыва энергоперехода

На долю России приходится 5% выбросов углекислого газа в мире, напоминает Заборов. Это четвертое место в мире после Индии (на нее приходится почти 7% загрязнений), Китая и США, которые генерируют 30 и 15% выбросов соответственно.

При этом Россия находится в более выгодном положении, чем крупнейшие эмитенты парниковых газов, на тот случай, если энергопереход не будет достигнут. «В отсутствие энергоперехода увеличиваются физические риски, связанные с климатическими изменениями, — повышение средней температуры и его последствия. Россия относится к категории стран с самым низким профилем физического риска вместе с Канадой, Великобританией, Германией», — говорит Заборов. В группе экстремально высокого риска находятся страны с жарким климатом — Индия, Пакистан, Нигерия. Высокий риск у Японии и Саудовской Аравии. У США и Китая риски от потепления тоже выше, чем у России.

Действительно, многие модели предсказывают, что Россия может стать одним из немногих бенефициаров умеренного изменения климата, говорилось в отчете Всемирного банка в декабре 2021 года. Например, от умеренного роста температур могут выиграть российские сельское хозяйство и туризм. В то же время другие исследования, как подчеркивает Всемирный банк, предрекают России более пессимистические последствия глобального потепления. По этим оценкам, Россия несет физические риски от таяния вечной мерзлоты. Кроме того, физические риски от изменения климата распределены в стране очень неравномерно: например, даже несмотря на общий положительный эффект для аграрного сектора, потери могут понести такие крупные сельхозпроизводящие регионы, как Краснодарский край или Ставропольский край, где ощущается нехватка воды.

Для России энергопереход несет возможности, убеждены в McKinsey. У страны большой потенциал в ветрогенерации в отличие от других государств, зависимых от ископаемого топлива. «Существуют страны-лидеры, более продвинутые с точки зрения технологий, востребованных в низкоуглеродной экономике. Например, производители солнечных панелей, электромобилей. Но этом рынке в случае энергоперехода есть свободное место, которое Россия может занять», — рассуждает Заборов.

Неравномерный переход

Глобальный энергопереход будет проходить неравномерно в разных секторах, сообществах и даже отдельных семьях в зависимости от их дохода, ожидают в McKinsey.

• В числе секторов, наиболее подверженных риску, окажутся отрасли с высоким уровнем выбросов либо в результате производственных процессов (сталелитейное, цементное производство), либо от производимой продукции (нефть, газ, уголь, автомобилестроение) — на долю таких секторов приходится около 20% мирового ВВП. Еще 10% ВВП приходится на сектора, у которых высокий уровень выбросов связан с цепочками поставок — например, строительство. По оценке McKinsey по состоянию на 2019 год, причиной 30% выбросов углекислого газа в мире является энергетика, столько же приходится на промышленность (производство стали, цемента, добыча нефти и газа, угольная и химическая промышленность), 19% — на транспортную отрасль.
• В отдельных сообществах внутри стран больше подвержены риску те, чья местная экономика зависит от секторов c высоким уровнем выбросов. Например, более 10% рабочих мест в 44 округах США приходится на добычу ископаемого топлива, энергетику, основанную на ископаемом топливе, и автомобилестроение.
• Бедные семьи независимо от их местонахождения пострадают от энергоперехода больше других. Для малообеспеченных домохозяйств может оказаться непосильным повышение стоимости электроэнергии, хотя в долгосрочной перспективе потребители могут увидеть преимущества, например, от повышения энергоэффективности в домах.

Влияние на потребительское поведение и рынок труда

Трансформация мировой экономики в углеродно нейтральную также приведет к изменению потребительского поведения и перераспределению рабочих мест. Потребителям потребуется заменять товары, в которых используется ископаемое топливо. В первую очередь это касается автомобилей на двигателе внутреннего сгорания и систем отопления домов.

Может измениться и рацион питания: в магазинах станет меньше говядины и баранины, чье выращивание связано с высоким уровнем выбросов, и станет больше мяса птицы. Дело в том, что для крупного рогатого скота требуются большие площади земли для выгула и выращивания корма, что приводит к обезлесению — одной из главных причин потери биоразнообразия и высвобождения углерода в атмосферу. Для производства мяса свинины и птицы требуется в разы меньше корма. Кроме того, жвачные животные выделяют метан (он испаряется из навоза) — парниковый газ, который считается куда опаснее углекислого.

Что касается рынка труда, то энергопереход приведет к исчезновению 185 млн рабочих мест, связанных с добычей ископаемого топлива и другими «грязными» производствами, считают авторы исследования. Однако углеродно нейтральная экономика, в свою очередь, создаст новые рабочие места — до 200 млн. Перераспределение рабочих мест из устаревших секторов ударит по регионам, где предприятия с высоким уровнем выбросов являются основообразующими. Например, автомобильное производство составляет относительно большую долю занятости в Германии, Японии, Мексике и Южной Корее.

Ссылка: https://www.rbc.ru/economics/25/01/2022/61ee8ce79a79470df7c68ed6/

Благодаря Монреальскому протоколу, самому успешному из когда-либо принятых природоохранных договоров, количество антропогенных озоноразрушающих веществ сокращается, а стратосферный озоновый слой Антарктики восстанавливается. Тем не менее, антарктическая озоновая дыра продолжает образовываться каждый год, при этом размер потерь озона сильно зависит от метеорологических условий. В конце ноября и начале декабря 2020 года авторы измерили на северной оконечности Антарктического полуострова самое высокое ультрафиолетовое (УФ) излучение, зарегистрированное на антарктическом континенте за более чем два десятилетия. 2 декабря полуденный УФ-индекс на острове Кинг-Джордж достиг пика в 14,3, что очень близко к самому большому УФ-индексу, когда-либо зарегистрированному на континенте. 3 декабря эритемная суточная доза в том же месте была одной из самых высоких на Земле, сравнимой только с дозами, зарегистрированными на высокогорных участках пустыни Атакама, недалеко от тропика Козерога. Здесь показано, что, несмотря на наблюдаемое ранней весной восстановление антарктического озона, условия, благоприятствующие этим экстремальным значениям УФ-излучения у поверхности, сохраняются до поздней весны, когда биологически эффективное УФ-излучение имеет более важное значение. Эти условия включают наличие продолжительных озоновых дыр (связанных с динамикой полярных вихрей), которые часто приносят обедненный озоном воздух над Антарктическим полуостровом поздней весной. Тот факт, что эти условия возникали примерно с одинаковой частотой в течение последних двух десятилетий, объясняет постоянство экстремальных явлений УФ-излучения у поверхности в Антарктике.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41598-022-05449-8

В России впервые за долгое время строят новую арктическую платформу. Она начнет работу в 2022 году

Научно-исследовательское судно для круглогодичного комплексного мониторинга в высоких широтах сейчас строят в Санкт-Петербурге. Об этом «Ленте.ру» рассказал директор Арктического и антарктического научно-исследовательского института, доктор географических наук Александр Макаров.

Платформа станет основным звеном Арктической пространственно-распределенной обсерватории, которая объединит научно-исследовательский стационар «Ледовая база Мыс Баранова», Российский научный центр на архипелаге Шпицберген, а также гидрометеорологическую обсерваторию «Тикси», сообщается на сайте Арктического и антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ).

По словам Макарова, платформа готова на 90 процентов. Судно было спущено на воду 18 декабря 2020 года.

«В настоящее время запущены вспомогательные носовые дизель-генераторы. Совсем скоро продолжатся пуско-наладочные работы по вспомогательным дизель-генераторам и работа по программе швартовных испытаний», — сказал собеседник «Ленты.ру».

Теперь предстоит провести работы выше ватерлинии. Речь идет о внутреннем обустройстве кают, электромонтаже, установке навигационного оборудования, механизмов, труб и обустройств научных лабораторий.

Первый рейс запланирован на 2022 год. Платформа будет вмерзать в лед и дрейфовать около двух лет

Сейчас эксперты планируют программу первой экспедиции. Основные задачи — это оценка последствий изменения климата, а также улучшение качества прогнозов для обеспечения безопасной навигации на Северном морском пути.

«Благодаря платформе будут получены уникальные и редкие данные — непрерывный ряд из Центральной Арктики, где с 2013 года не проводится регулярных прямых наблюдений», — подчеркнул Макаров.

На борту разместят 15 лабораторий, а рядом с судном будут расположены павильоны для ледовых, метеорологических, океанологических, геологических, экологических, магнитных, гравитационных и других наблюдений. Исследования ледовых нагрузок и механики разрушения льда будут проводиться как на льдине, так и с самого судна, ведь в корпус платформы встроены датчики, фиксирующие воздействие льда.

«Срок службы платформы составит, по нашим оценкам, 25-40 лет. Сейчас трудно предположить, какие специалисты будут работать в долгосрочной перспективе, поэтому научные лаборатории модульного типа смогут оперативно адаптироваться под требования исследователей», — отметил Макаров.

Судно станет самым безопасным местом в Арктике

Научная платформа длиной 83 метра и шириной 22,5 метра с запасом топлива на два года вместит в себя самое необходимое для жизни и комфортной работы 14 членов экипажа и 34 ученых. На платформе разместятся каюты для проживания специалистов, рубки управления, ангар, заправочный комплекс, а также небольшой спортзал и бассейн. На одной из палуб оборудована вертолетная взлетно-посадочная площадка для приема вертолетов типа Ми-8 и Ми-38. На льдине у платформы будет подготовлена взлетно-посадочная полоса для транспортировки топлива, провизии и смены состава. Помимо главного двигателя, режим стоянки по очереди будут поддерживать три дизельных генератора и еще один аварийный.

Для защиты ученых от белых медведей, на льду выставят специальную сигнализацию и тепловизоры, кроме того, постоянно будут дежурить специально обученные люди.

Автором идеи создания такой платформы был ученый-океанолог, бывший директор ААНИИ, полярник Иван Евгеньевич Фролов. Он много лет продвигал проект и ушел из жизни накануне спуска судна на воду, рассказал Макаров в интервью «Российской газете».

«При строительстве платформы были учтены процедуры по эффективной организации наблюдений на дрейфующей платформе нового типа "судно-лед". Методики развертывания лагеря на льду, установки оборудования и эвакуации, применяемые на судне, отработаны на первом этапе экспедиции ТРАНСАРКТИКА 2019, по результатам которой создали документ, регламентирующий организацию всех операций на льду», — объяснил собеседник «Ленты.ру».

Экипаж последней дрейфующей станции эвакуировали в 2013 году — виной всему глобальное потепление

Исследования природной среды в Арктике велись с 1937 года, рассказал «Ленте.ру» Макаров. Тогда была создана первая дрейфующая станция «Северный полюс», ее возглавлял Иван Папанин. Он и остальные участники экспедиции получили ученые степени докторов географических наук, а также были избраны почетными членами тогда Всесоюзного географического общества. Почти 80 лет специалисты изучали закономерности формирования и развития природных процессов региона.

«Однако последствия изменений климата сделали работу на станциях крайне опасной, и в 2013 году была эвакуирована последняя дрейфующая станция "Северный полюс"», — рассказал Макаров.

Условия в Арктике изменились, теперь высаживать людей на лед — небезопасно, но исследования проводить там необходимо, добавил собеседник «Ленты.ру». В связи с этим было принято решение о строительстве платформы, аналогов которой нет во всем мире, заключил Макаров.

Ссылка:  https://m.lenta.ru/brief/2022/01/20/suddno/

Ледники и ледяные шапки во всём мире испытывают сильные потери массы, что создаёт проблемы с доступностью воды, производством гидроэлектроэнергии и экосистемами. Авторы выполнили первые в истории прогнозы эволюции ледников, основанные на глубоком обучении, путем моделирования эволюции ледников 21-го века во французских Альпах. К концу века прогнозируется потеря объёма ледника на 75–88%. Глубокое обучение фиксирует нелинейную реакцию ледников на температуру воздуха и осадки, улучшая представление экстремальных коэффициентов баланса массы по сравнению с линейными статистическими моделями и моделями температурного индекса. Эти результаты подтверждают чрезмерную чувствительность моделей температурного индекса, часто используемых в крупномасштабных исследованиях, к будущему потеплению. Авторы утверждают, что такие модели могут использоваться для крутых горных ледников. Однако прогнозы ледников при сценариях с низким уровнем выбросов и поведение более плоских ледников и ледяных шапок, вероятно, будут искажены моделями баланса массы с линейной чувствительностью, внося долгосрочные погрешности в прогнозы повышения уровня моря и водных ресурсов.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-022-28033-0

*Глубокое обучение — совокупность методов машинного обучения, основанных на обучении представлениям, а не специализированных алгоритмах под конкретные задачи.