В городских районах наблюдается резкое повышение экстремальных температур. Однако эти явления городской жары редко оказывались в центре внимания традиционных методов обнаружения и анализа причинно-следственных связей, предназначенных для региональных и глобальных изменений. Здесь показано, что сложная (поддерживаемая днем ​​и ночью) экстремальная жара более опасна, чем только дневная или ночная жара, особенно для женщин и пожилых городских жителей. С 1961 по 2014 гг. экстремальные явления жары в городских районах на востоке Китая увеличивались на 1,76 дней за десятилетие, при этом следы роста городов и антропогенные выбросы обнаруживались с помощью метода поэтапного обнаружения. Их доли оцениваются в 0,51 (урбанизация), 1,63 (парниковые газы) и -0,54 (другие антропогенные воздействия) дня за десятилетие. Будущие выбросы и урбанизация сделают эти сложные явления в два-пять раз более частыми (2090-е годы по сравнению с 2010-ми годами), что приведёт к трёх-шестикратному росту воздействия на городское население. Эти результаты свидетельствуют о необходимости индивидуального планирования адаптации к быстро растущим угрозам здоровью, исходящим от вызванного комплексом причин тепла в городах.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41558-021-01196-2

 

Интервью Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Н.П. Патрушева «Комсомольской правде»

- Николай Платонович, в последнее время Европа столкнулась с энергетическим кризисом. В том числе из-за того, что так называемая «зеленая» или «альтернативная» энергетика подвела потребителей в период отсутствия солнца и ветра. Учитывается ли данная ситуация при прогнозировании возможных угроз энергетической безопасности нашей страны?

- Безусловно, вопросы надежного и устойчивого производства, транспортировки и доступности для потребителей энергоресурсов — это элемент социально-экономической стабильности.

Спрос на энергоресурсы в мире в связи с ростом численности населения и индустриализацией развивающихся стран в ближайшие годы значительно возрастет. Однако энергетический кризис в Европе показал, что существующие технологии не позволяют обеспечить потребность экономики лишь за счет возобновляемых энергоресурсов.

Так, Великобритания, пережившая безветренное лето, в начале сентября расконсервировала угольную теплоэлектростанцию "West Burton A". Затем о готовности увеличить объемы угольной генерации заявила группа Drax - один из крупнейших операторов страны.

Промышленно развитая Европа оказалась не способной в одночасье заменить полностью уголь, нефть и газ на ветряные, солнечные, приливные и геотермальные станции.

В борьбе за снижение выбросов парниковых газов каждая страна в рамках исполнения положений Парижского соглашения по климату должна самостоятельно вывести формулу взаимозависимости экономики и экологии. При этом энергобаланс с учетом в нем доли «альтернативных» источников энергии не может быть рассчитан в ущерб энергетической и экологической безопасности.

- Идут споры - а безопасна ли для экологии сама «зеленая» энергетика?

- «Альтернативная» энергетика в полном объеме не является экологически безопасной. По оценке экспертов, в местах эксплуатации солнечных станций происходит снижение средней температуры примерно на 5 градусов, что отрицательно сказывается на флоре и фауне.

Кроме того, наблюдается негативное воздействие на человека паров ядовитых веществ, используемых при работе преобразователей солнечного света.

Если генерация солнечной энергии отличается низкоуглеродными выбросами, то при изготовлении всего одной солнечной панели в атмосферу выбрасываются десятки килограммов углекислого газа. Само изготовление панелей солнечных электростанций, а также добыча редких металлов, входящих в их состав, является энергозатратным процессом и располагается в странах, где, как правило, используется угольная генерация.

Солнечные электростанции занимают гигантские земельные площади. Если заменить солнечными станциями все используемые сегодня источники энергии для обеспечения только одной Москвы, то сложными инженерными сооружениями придется покрыть территорию всей Московской области.

Подобные проблемы касаются и ветряных станций, которые сами по себе не являются источником углерода.

Их размещение требует больших площадей. От прямого столкновения с ветровыми установками происходит гибель птиц. Низкочастотные колебания, передающиеся через почву, негативно влияют на животный мир.

Немаловажной является проблема постоянной замены и утилизации лопастей. При этом многие европейские государства уже запретили их хранение на своей территории. Только США 80% использованных солнечных и ветряных батарей вывозит в Азию и Африку. Больше половины использованных батарей ветрогенераторов и старых электронных плат Европа отправляет в эти же регионы под видом оказания «технологической помощи» развивающимся странам.

Существует и экономическая сторона этого вопроса. Ветряная энергетика остается одним из наиболее дорогих источников.

- В то же время экологически чистая, практически лишенная углеродных выбросов атомная энергетика, не признается в качестве «зеленой»?

- С учетом всей производственной цепочки от добычи сырья до производства электроэнергии атомная станция выбрасывает в атмосферу почти в 70 раз меньше CO₂, чем угольные ТЭС. И в три раза меньше, чем даже «зеленая» солнечная энергетика.

Отработанное же ядерное топливо Россия хранит безопасно для окружающей среды на территории своей страны и готова принимать его на хранение из других стран, где признают атомную генерацию в качестве важнейшего источника энергии 21 века.

Россия, являясь одним из передовых производителей атомной энергии в мире, выступает за развитие ядерной энергетики в качестве альтернативы станциям на ископаемом топливе и продвигает эту инициативу на всех международных климатических площадках.

- Увеличение потребления электричества и переход на зависящие от ветра и солнца источники энергии однозначно повысят спрос на аккумуляторы большей емкости?

- Конечно. Учитывая нынешнее внимание к солнечной и ветряной энергетике, а также к производству электромобилей уже в ближайшие годы добыча редкоземельных металлов, используемых при выпуске аккумуляторов, должна вырасти минимум в три-пять раз, а добыча кобальта и лития в десятки раз. Это приведет к расширению нарушенных земель в результате извлечения полезных ископаемых.

При этом изготавливаются аккумуляторы в странах, где используется электричество угольных теплоэлектростанций. Кроме того, при массовом использовании электромобилей для их зарядки потребуется электроэнергия, достаточный объем которой при существующем развитии технологий не способны произвести солнечные и ветряные станции.

- Говоря о возобновляемых источниках энергетики можно упомянуть о приливных и гидротермальных станциях, а также о биотопливе. Но являются ли они экологически безопасными?

- Использование биотоплива наряду с загрязнением атмосферы сокращает продовольственные ресурсы и взвинчивает цены на продукты питания.

Роль же приливных электростанций, а также геотермальной энергетики, основанной на использовании природных подземных теплоносителей, считаю незаслуженно заниженной.

- Россия поддерживает взятые на себя международные обязательства по противодействию изменению климата. Насколько они соответствуют национальным интересам?

- Являясь экологически ответственным государством, Россия в 2019 году стала инициатором принятия Парижского соглашения по климату, взяв на себя обязательства сократить уровень выбросов парниковых газов к 2030 году до 70% от объема 1990 года.

Развитие низкоуглеродной энергетики, в том числе с использованием водорода, нашло отражение и в Стратегии национальной безопасности России.

Хотелось бы отметить, что уже сегодня энергобаланс нашей страны один из самых низкоуглеродных в мире. Доля неуглеродных источников, к которым относятся, прежде всего, атомная и гидроэнергетика, в структуре производства электроэнергии в России - более 40%.

Реализуются и программы поддержки «зеленой» энергетики, но, в первую очередь, в отдаленных и труднодоступных местностях, где требуется автономное энергоснабжение.

При этом на тепловых электростанциях основным углеродным источником энергии является природный газ, считающийся наиболее экологически чистым видом топлива. Угольные же теплоэлектростанции оснащаются новым оборудованием, улавливающим СO₂. Кроме того, внедряются экологически чистые энергоэффективные и ресурсосберегающие технологии при производстве, транспортировке, хранении и использовании топливно-энергетических ресурсов, принимаются меры для рационального использовании попутного нефтяного газа и минимизации объёмов его сжигания на факелах.

- Не становится ли «зеленая» энергетика новым орудием влияния или даже вмешательства стран Запада для продвижения своих экономических и политических целей?

- Поддерживая международные усилия, направленные на противодействия изменению климата, Россия выступает за соблюдение национальных интересов при переходе на «зеленую» энергетику. Вместе с тем все чаще выявляются факты вмешательства Запада во внутренние дела стран, где под благовидным предлогом субсидирования развития «альтернативной» генерации навязывается тактика поведения этих государств в отношении стран-экспортеров углеводородов.

Добиваясь климатической нейтральности, Европа не просто переносит «грязное» производство за свои пределы, но еще и с введением так называемого «углеродного налога» планирует облагать продукцию такого производства платежами.

Под маской заботы об окружающей среде, Запад намерено субсидирует появление ветряков и солнечных батарей на Украине, заставляя Киев отказываться от дешевого российского газа. В случае же «неожиданно холодной» зимы Брюссель уже заявил, что придет на помощь Украине посредством реверсивных поставок газа из Словакии. Нет сомнения, что это будет тот же российский газ, но по более высокой цене.

Далеко не только о климате планеты думают и транснациональные корпорации. Расширяя рынки сбыта «зеленых» технологий, им требуется развитие производств в различных странах мира и увеличение добычи редких металлов.

Задумайтесь, может быть одну из следующих конференций по климату и предотвращению глобального потепления провести в африканском или азиатском городе, где расположено «грязное» производство «чистых» технологий?

- Стоит ли в таком случае торопить «зеленую» энергетику, учитывая, что переход на нее содержит столько «подводных камней»?

- Очевидно, что переход от ископаемых видов топлива в пользу генерации на основе возобновляемых источников энергии может быть только постепенным. Ввиду нестабильности «зеленых» энергетических систем, а также возникающих проблемах при производстве и утилизации оборудования разговоры о грядущем кардинальном отказе от традиционных источников энергии сильно преувеличены.

 

Ссылка: http://www.scrf.gov.ru/news/allnews/3107/

 

Ключевые вопросы конференции: усиление климатических амбиций, повышение целей стран по снижению выбросов парниковых газов, увеличение объема международного климатического финансирования для развивающихся стран, а также разработка дальнейших правил реализации Парижского климатического соглашения, в том числе, правил работы его нового экономического механизма – механизма устойчивого развития.

С 31 октября по 12 ноября в Глазго проходит 26-я Конференция сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата (UN Climate Change Conference of the Parties – COP26). Она проводится каждый год (исключение 2020 из-за пандемии COVID-19), чтобы согласовать позиции стран по вопросу изменения климата, разработать правила дальнейшей работы, а также рассказать о новых целях и мерах по снижению выбросов парниковых газов.

Всего в конференции принимают участие более 30 тысяч человек, включая официальные делегации, представителей компаний, общественных организаций, научных и исследовательских центров, университетов, а также климатических активистов и медиа.

Основная повестка СОР26 – обсуждение совместных усилий по борьбе с глобальным изменением климата. Цель Парижского соглашения – удержать рост температуры в пределах 2°C с начала индустриальной эпохи, а также стремиться к цели 1,5С. Впрочем, последний доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) указывает на то, что с высокой долей вероятности человечество преодолеет планку в 1,5°C к 2040 году, а к 2100 рост может составить 3-4°C. Такая ситуация станет реальностью, если текущий тренд на выбросы парниковых газов будет сохранятся. Уже сейчас глобальная температура выросла на 1,1°C по сравнению с доиндустриальным уровнем. Пока предоставленные странами цели по снижению выбросов парниковых газов выводят мир на траекторию 2,7С.

Ожидается, что на конференции обсудят обязательства выделить 600 млрд долларов в ближайшие шесть лет для поддержки развивающихся стран (с целью достижения уровня 100 млрд долларов в год, о котором страны договорились еще в 2009 году на саммите в Копенгагене – пока эти средства не собираются в достаточном количестве). Сейчас насчитывается более 100 государств, которые не способны самостоятельно адаптировать свою экономику к климатическим изменениям. Кроме непосредственной помощи бедным странам на саммите поднимут вопрос об инструментах ответственного финансирования: зеленые инвестиции, регулирование рынка по торговле углеродными единицами и субсидирование климатических проектов.

От участников конференции будут ожидать решительных действий в борьбе с климатическими изменениями. Уже сейчас практически все развитые страны мира объявили цель построить углеродно-нейтральную экономику к 2050 году (ЕС, США, Япония и другие). Некоторые страны объявили о том, что достигнут углеродной нейтральности к 2060 году, например, Китай, Казахстан, Бразилия, Мексика. В их числе и Россия.

Несмотря на эти заявления, ученые, неправительственные и некоммерческие организации будут призывать страны-участницы переходить на более интенсивный путь трансформации и декарбонизации экономики. Заявленная углеродная нейтральность может дать стабилизацию глобальной температуры только в пределах 2,5-3°C.

В последнее время все большее внимание в климатических действиях начинает уделяться т.н. природным решениям (nature-based solutions). Это технологические и управленческие решения, а также конкретные проекты, направленные на сохранение или восстановление разрушенных экосистем и решение проблемы сокращения биозразнообразия, которые одновременно с этим вносят вклад в решение глобальной проблемы изменения климата.

Однако многие экологические организации и эксперты критикуют подобное развитие событий – например, в опубликованном 27 октября докладе международная экологическая организация «Друзья Земли» назвала «природные решения» – «волком в овечьей шкуре». Экологи полагают, что правительства и корпорации будут лишь прикрывать свое бездействие подобными проектами, используя компенсационные проекты в качестве ширмы в отсутствии реальных мер сокращения выбросов, что в результате может также привести к массовой засадке территорий монокультурными плантациями деревьев, истощающим почву методами ведения сельского хозяйства, а также захвату земель под эти цели.

Впрочем, непосредственно на самом саммите на протяжении ближайших двух недель переговорщики будут заняты утверждениям правил работы международных проектов по передаче углеродных единиц или торговли ими (главные вопросы – как они будут зачитываться и какие будут ограничения по таким проектам). Второй важнейший вопрос – сбор необходимых средств (порядка $600 млн на ближайшие шесть лет) на цели поддержки развивающихся стран (в 2019 году уровень международного климатического финансирования достиг $80млрд, сюда включены и гранты, и программы прямой помощи, и кредиты, и частное финансирование).

Чего ожидают от конференции НКО?

Общественные организации ожидают от государств амбициозных планов по предотвращению грядущей климатической катастрофы. Перед началом конференции в Глазго сеть Climate Action Network стран ВЕКЦА (Восточная Европа, Кавказ и Центральная Азия), в которую входят 60 природоохранных организаций, направила на СОР26 свою согласованную региональную позицию. В организации призвали страны, входящие в регион ВЕКЦА, к более решительным действиям.

«Этот COP станет показателем того, осознали ли страны всю серьезность климатического кризиса и готовы ли действовать, чтобы предотвратить его», – говорится в заявлении.

Представители сети призывают внедрить амбициозную национальную климатическую политику с целью достичь климатической нейтральности в 2050 году. Также они призывают использовать финансовые механизмы регулирования выбросов парниковых газов. Кроме того, представители CAN ВЕКЦА указывают на необходимость качественных консультаций с общественностью и гражданским обществом.

В преддверии СОР26 экологическая организация «Маленькая Земля» (Таджикистан) и CAN ВЕКЦА подготовили совместное заявление, адресованное правительствам стран Центральной Азии. По их мнению, правительства региона должны поставить перед собой более амбициозные цели по снижению выбросов парниковых газов, а также усилить действия по адаптации к климатическим изменениям.

Кроме того, член Climate Action Network стран ВЕКЦА Российский социально-экологический союз присоединился к заявлению антиядерных организаций Don’t Nuke The Climate («Не уничтожайте климат»). Цель данного заявление – привлечь внимание к проблеме ядерной энергетики.

«Каждый доллар, вложенный в атомную энергетику, усугубляет климатический кризис, отвлекая инвестиции от технологий возобновляемых источников энергии, в то время как атомная энергетика становится все более небезопасной и ненадежной в условиях климатического кризиса», – поясняют свою позицию в Российском социально-экологическом союзе.

Группа российских неправительственных организаций также выработала единую позицию к конференции ООН в Глазго. Среди требований к мировому сообществу: усилить цели по снижению выбросов парниковых газов на 2030-35 годы, разработать скоординированные на международном уровне комплексные планы их достижения с учетом всех источников антропогенных выбросов, обеспечить отказ от угля к 2030 году.

Все это должно вести к достижению целей Парижского соглашения. К этому же моменту нужно предпринять все необходимые меры для выхода на плато с последующим снижением показателей по добыче нефти и газа, развивать прозрачные и эффективные правила Механизма устойчивого развития Парижского соглашения (Статья 6), исключающие двойной учет выбросов, прекратить прямое и скрытое субсидирование невозобновляемой энергетики, обеспечив при этом защиту наиболее уязвимых социальных групп населения и видов экономический деятельности от возможного повышения цен на энергоресурсы.

Что касается российской экономической политики, здесь общественники в первую очередь призывают государство принять национальную цель достичь углеродной нейтральности к 2050 году. В частности для этого, по их мнению, необходимо пересмотреть цель снижения выбросов парниковых газов на 2030 год, приняв цель их снижения на 60% от уровня 1990 года без учета поглощения лесами.

Также отдельным пунктом идет принятие цели по увеличению поглощения СО₂ лесными и другими наземными экосистемами за счет: а) мер сохранения и восстановления естественных экосистем-поглотителей, б) предотвращения, раннего обнаружения и эффективного тушения лесных пожаров, в) облесения и лесоразведения, г) вывода малонарушенных лесов из хозяйственного оборота, д) восстановления и обводнения болот и водно-болотных угодий.

В целом в обращении к правительству России фигурируют предложения, касающиеся изменений в законодательстве, развития ВИЭ и энергоэффективности, защиты лесов, а также изменений во многих других сферах хозяйствования, направленные на снижение антропогенного влияния на климат и адаптацию к его изменению. Полный список предложений опубликован на сайте РСоЭС.

Свою позицию перед конференцией в Глазго высказало российское отделение Гринпис, которое направило официальное обращение к советнику президента России по вопросам климата Руслану Эдельгериеву (он также возглавляет российскую делегацию на СОР26). Представители Гринпис предложили официально закрепить в нормативных документах цель по достижению углеродной нейтральности в России к 2050 году. Также к этому же году предлагается отказаться от всех видов ископаемого топлива, доведя долю ВИЭ во всех секторах энергетики до 100%. В Гринпис призывают прекратить субсидировать ископаемые виды топлива и атомную энергетику, а деньги перенаправить на финансирование возобновляемых источников энергии и экономики замкнутого цикла.

В свою очередь, эксперты не ожидают от стран каких-либо иных решительных действий, кроме тех, которые были озвучены – углеродная нейтральность экономики к 2050-2060 годам.

Как страны готовились к СОР26

Несмотря на многочисленные заявления об углеродной нейтральности, мало кто из высокопоставленных чиновников верит в абсолютный успех СОР26. Так, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш уже усомнился, что получится справиться с поставленными задачами. В Глазго не приедет китайский лидер Си Цзиньпин, что может сказаться на общем тоне дискуссии и заявлений, поскольку Китай является крупнейшим в мире эмитентом парниковых газов. Кроме того, президент России Владимир Путин также собирается выступить на заседании только по видеосвязи.

Журналисты BBC выяснили, что Саудовская Аравия, Япония и Австралия (все три страны объявили о достижении углеродной нейтральности в 2050-2060 годах) пытаются влиять на ООН, чтобы снизить необходимость быстрого отказа от ископаемого топлива. Министерство нефти Саудовской Аравии призывает в декларациях отказаться от фраз «срочные и ускоренные действия по смягчению последствий на всех уровнях». Также некоторые богатые страны сомневаются в том, чтобы начать платить бедным государствам за переход на более экологичные технологии.

С чем в Глазго едет Россия?

В начале октября Минэкономразвития представило стратегию низкоуглеродного развития до 2050 года, в одном из сценариев которой значилось достижение углеродной нейтральность к 2060 году. Однако на следующий день в министерстве заявили, что этот вопрос снят с повестки. Спустя несколько дней Владимир Путин на Российской энергетической неделе заявил, что Россия все же выйдет на углеродную нейтральность к 2060 году. «Сбережение климата – это общая задача всего человечества. Предстоит большая, безусловно, сложная, напряженная работа с привлечением широкого круга специалистов, руководителей компаний, общественных объединений и государств», – заявил Путин.

В итоге 27 октября Минэкономразвития направило в правительство согласованный с ведомствами проект стратегии низкоуглеродного развития до 2050 года. Целевой сценарий предусматривает достижение углеродной нейтральности к 2060 году. Основные мероприятия, предусмотренные сценарием: усиление доли атомной энергетики, возобновляемых источников энергии, обновление и повышение эффективности газовой генерации, сокращение угольной, повышение уровня поглощения лесами и другими экосистемами.

Важным переговорным моментом для России на конференции ООН по климату станет вопрос лесных проектов и возможности их использования в новом экономическом механизме Парижского соглашения (в том числе, генерации углеродных единиц на основе лесных проектов).

Впрочем, как полагает директор программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей Кокорин, рассчитывать на какую-то торговлю углеродными единицами между странами можно только в отдаленной перспективе, т.к. на это нет спроса – ближайшая задача государств – достичь углеродной нейтральности внутри страны.

Команда «Беллоны» также принимает участие в конференции ООН по климату. Представители норвежского офиса организации, в свое времени сыгравшего важную роль в популяризации в стране электромобилей, отправились из Осло в Глазго именно на этом виде транспорта. Об участии «Беллоны» в переговорах COP26 мы расскажем в следующий раз.

 

Ссылка: https://bellona.ru/2021/11/01/cop26/

 

 

 

 

Петтери Таалас, в частности, отметил, что из-за горящих лесов и торфяников "растут риски для здоровья людей", ухудшается качество воздуха и увеличиваются объемы выбросов парниковых газов в атмосферу

Изменение климата планеты создает многочисленные угрозы для России и ее населения. Такое мнение в беседе с корреспондентом ТАСС выразил генеральный секретарь Всемирной метеорологической организации (ВМО) Петтери Таалас, участвующий в работе 26-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26) в Глазго.

"Значительная часть территории России лежит в арктическом регионе, где температуры растут в два и более раза быстрее, чем в среднем. В этом и в прошлом году в Сибири мы наблюдали температурные рекорды, а сила лесных пожаров в регионе также достигает рекордного уровня. Тает вечная мерзлота, а на ней построена значительная часть российской инфраструктуры, что создает угрозы для зданий, дорог, железнодорожных путей в этой части России", - считает собеседник агентства.

Он отметил, что из-за горящих лесов и торфяников также "растут риски для здоровья людей", ухудшается качество воздуха и увеличиваются объемы выбросов парниковых газов в атмосферу. Повышение уровня мирового океана в результате таяния льдов также "угрожает некоторым частям России".

"Принимаемые меры по борьбе с изменением климата - вызов для российской экономики, которая сильно зависит от экспорта нефти и газа. Отказ от их использования в мире создаст для России трудности", - полагает профессор Таалас. При этом он подчеркнул, что продолжающееся потепление климата планеты грозит нанести колоссальный экономический ущерб всему миру и не допустить этого можно лишь благодаря общим усилиям.

Глава ВМО признал, что потепление климата открывает и ряд возможностей для России, включая уменьшение затрат на обогрев зданий, ускорение роста лесов, а также осуществление навигации по Северному морскому пути, который к 40-м годам этого века все лето и в начале осени будет свободен ото льда. При этом в европейской части России вырастет угроза засух, и будет страдать сельское хозяйство.

"Я из Финляндии, и мы тоже долго считали, что в потеплении климата и появлении новых судоходных маршрутов много плюсов, однако глобальная экономика сильно пострадает, если у нас не получится уменьшить воздействие на климат. Последствий не избежит ни одна страна, среди пострадавших будет и Россия", - сказал Таалас.

Отвечая на вопрос об угрозе масштабных выбросов метана в результате таяния вечной мерзлоты в Сибири, собеседник агентства отметил, что это потенциально существенная проблема "в долгосрочной перспективе, однако в настоящий момент ситуация не вызывает большого беспокойства", хотя и требует наблюдений и контроля.

"Ранее я возглавлял Финский метеорологический институт. Мы проводили замеры в Тикси и на острове Большевик и, по крайней мере пока, не наблюдаем заметных выбросов метана в этом регионе", - сказал он.

Доклад ВМО

В воскресенье ВМО, являющаяся специализированным учреждением ООН, представила промежуточный доклад о состоянии климата Земли в 2021 году. Его публикация была приурочена к открытию COP26. В документе говорится, что концентрация парниковых газов в атмосфере достигла рекордной отметки, экстремальные погодные явления стали новой нормой, а годы с 2015-го по 2021-й, скорее всего, станут самыми теплыми в истории наблюдений за климатом.

По словам собеседника агентства, человечеству по силам остановить процесс потепления в ближайшие 40 лет, хотя таяние ледников в результате повышения температуры на планете будет продолжаться в течение столетий.

"Звучит много позитивных политических заявлений, но конкретные обязательства пока недостаточно смелы. В ближайшие дни мы будем ждать их на COP26", - сказал Таалас.

 

Ссылка: https://tass-ru.turbopages.org/tass.ru/s/obschestvo/12814569

 

 

 

В России скоро начнут верифицировать экологические отчеты компаний, рассказал спецпредставитель президента по вопросам климата Руслан Эдельгериев. Это поможет избежать «фейков», о которых предупреждала глава Росприроднадзора

Для того, чтобы исключить «фейки», нефинансовые отчеты компаний об экологической ответственности (ESG) будут проходить верификацию в специально аккредитованных организациях. Об этом в интервью РБК сообщил советник, спецпредставитель президента по вопросам климата Руслан Эдельгериев.

«У нас был очень большой спор о том, обязательной или добровольной должна быть отчетность о выбросах парниковых газов. Президентом было принято решение, что такая отчетность должна обязательно проводиться», — сказал он.

По словам Эдельгериева, для проведения верификации создадут реестр организаций, которые должны будут получить аккредитацию в России и у ее западных партнеров. «Сейчас этот рынок находится в стадии становления. При обязательной верификации отчетов о выбросах парниковых газов пространства для фейков практически не будет», — пояснил он.

ESG — это свод параметров, на которые ориентируется бизнес при разработке стратегий устойчивого развития. Он включает в себя три составляющих: вопросы защиты окружающей среды (environmental), социальной сферы и защиты труда (social), а также стандартов корпоративного управления (corporate governance). Компании формируют документы по ESG-политике и составляют специальную нефинансовую отчетность. Компании, соблюдающие принципы ESG, могут приобрести дополнительную привлекательность для инвесторов, а также рассчитывать на специальные «зеленые» кредиты от крупных банков.

В основном климатическая отчетность необходима экспортно ориентированным компаниям. У большинства из них уже есть стратегии по декарбонизации, они готовят климатическую отчетность, потому что ее требуют кредиторы наряду с финансовой отчетностью, напомнил чиновник.

Но в конце августа руководитель Росприроднадзора Светлана Радионова раскритиковала экологические отчеты крупного российского бизнеса, назвав их «в половине случаев фейком чистым, еще в половине случаев — фейком, не сильно осмысленным». «Мы изучаем ESG-повестку крупных компаний. Для нас большинство вещей, которые там читаем, — это некая декларация о намерениях. Ни одна аудиторская компания, ни одно рейтинговое агентство не обратилось к нам, чтобы поговорить, как мы это видим», — говорил она.

В ответ на это президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин сказал, что в России пока нет общепринятых стандартов ESG, а есть множество рейтингов и стандартов. «Я бы не обвинял компании, а направил бы вопрос Центробанку и соответствующим ведомствам, чтобы сформировать тот стандарт, который отвечает требованиям ESG», — добавил он.

Ссылка: https://www.rbc.ru/business/30/10/2021/617c115b9a794707d01f91f7

 

По словам президента, среднегодовая температура в России растет быстрее общемировой и за десять лет увеличилась почти на полградуса

Россия, как и другие страны, испытывает на себе последствия глобального потепления, заявил президент Владимир Путин. Он принимает участие во втором рабочем заседании саммита G20 в режиме видеоконференции.

«Мы сталкиваемся и с опустыниванием, и с эрозией почвы. Особенно нас беспокоит таяние вечной мерзлоты, на которую приходятся значительные объемы нашей территории», — сказал глава государства.

По словам Путина, среднегодовая температура в России растет быстрее общемировой и за десять лет увеличилась почти на полградуса. «В Арктике скорость потепления еще выше», — указал он.

Президент отметил, что Россия активно участвует в международных усилиях по сохранению климата. В частности — выполняет все обязательства по рамочной конвенции ООН об изменении климата и Парижскому соглашению, последовательно реализует политику по снижению чистой эмиссии парниковых газов, предпринимает шаги по повышению энергоэффективности экономики, модернизации электроэнергетики, сокращению выбросов попутного газа при добыче нефти.

 Ссылка: https://www.rbc.ru/society/31/10/2021/617e7edf9a79470a51305ed5

 

Спецпредставитель президента по вопросам климата Руслан Эдельгериев рассказал, с какой позицией едет на климатическую конференцию в Глазго, когда Россия откажется от нефтяной иглы и почему замедлилась декарбонизация

«Борьба с изменением климата может свестись к разговорам без достижения целей»

— Как вы считаете, почему вопросы климата выходят на первый план в России и за рубежом только сейчас?

— Я бы не сказал, что только сейчас. Озабоченность вопросами климата есть давно. Но, как правило, непосредственно перед тем или иным серьезным международным мероприятием, на котором должны решать глобальные проблемы, она обостряется и выходит на первый план, поэтому сейчас [перед климатическим саммитом в Глазго] бурно обсуждаются вопросы климата.

При этом в течение года были рабочие контакты [по вопросам климата] на уровне экспертов. Работа идет, хоть и разными темпами: в зависимости от структуры экономики в какой-то стране они амбициозные, в другой стране — вялотекущие.

— Может ли «зеленая» повестка стать точкой соприкосновения Москвы с западными партнерами? Или, наоборот, есть риск того, что это будет еще одна спорная тема — например, как трансграничный углеродный налог, который собирается ввести ЕС?

— В какой-то части будут точки соприкосновения и взаимные интересы, а в другой — абсолютно понятные разнонаправленные движения и вопросы конкуренции, борьбы и выживания.

— С какой позицией вы едете на саммит в Глазго и каких решений ждете?

— На мой взгляд, самое главное — принять правила реализации Парижского соглашения. Можно много говорить, но если не будет правил, то этот саммит может провалиться, как и Мадридская конференция [в декабре 2019 года]. Без правил жить можно, но тогда сразу будет бросаться в глаза разделение на развитые и развивающиеся страны. От этого будут страдать развивающиеся страны, у которых, как правило, нет возможности и финансов, чтобы претворять в жизнь сложные механизмы, связанные с изменением климата, снижением выбросов парниковых газов, реализацией климатических проектов и т.д. Будет сложнее добиться непосредственно снижения глобальных выбросов, а борьба с изменением климата может просто свестись к разговорам без достижения поставленных целей.

— Что для России означают правила реализации Парижского соглашения?

— Наша позиция такая: каждая страна будет бороться с изменением климата с помощью своего рецепта, потому что единого решения нет. Мы начинаем двигаться с поглощения [парниковых газов], дальше энергоэффективность, технологическая модернизация и снижение углеродоемкости в производстве.

У России большой потенциал поглощения в лесах и экосистемах, поэтому мы начинаем с лесного сектора. Уже принят ряд решений, президент дополнительно выделил 24 млрд руб. для борьбы с [лесными] пожарами.

Некоторые страны нас критикуют [за то, что мы начинаем с поглощения, а не со снижения выбросов]. Но финансовые ресурсы всегда ограниченны. Если мы направим их сразу на проекты по снижению выбросов, тогда у нас лес останется без внимания. В этом случае пожары в лесах могут нивелировать все наши усилия по снижению выбросов.

Сегодня лес в равной степени как наше богатство и преимущество, так и наша ответственность. В условиях изменения климата в лесу должна внедряться интенсификация производства, должно проводиться лесовосстановление, вестись борьба с пожарами, болезнями и новыми явлениями, из-за которых лес страдает и гибнет: лесу вредят и недостаток влаги (засуха), и ее избыток. Весь этот спектр проблем нужно изучать и решать, поэтому мы сейчас акцентируем внимание на лесном секторе.

«Высокие цены на газ в Европе — это не пузырь, а вопрос спроса и предложения»

— Недавно президент Владимир Путин, выступая на совещании с правительством по энергетике, заявил, что всплеск цен на энергоносители в Европе вызван «шараханьем» и отказом от долгосрочных контрактов по газу в пользу спота — закупок на бирже. Каковы шансы того, что Европа вернется к долгосрочным контрактам, несмотря на «зеленую» повестку?

— Уже есть запросы от некоторых европейских компаний, которые предлагают заключить [дополнительные] долгосрочные контракты. Если будет возможность вернуться к долгосрочным контрактам, то европейцы ею все-таки воспользуются. В перспективе до 2035 года такие контракты, скорее всего, будут выгодны экономически, до 2025-го — уж точно.

— Почему именно до 2035 года?

— Это связано с глобальным внедрением технологий и переходом на возобновляемые источники энергии.

— 6 октября цены на газ в Европе достигли почти $2 тыс. за 1 тыс. куб. м, а цены на нефть — $85 за баррель. Как вы оцениваете риск того, что ценовой пузырь на нефтегазовом рынке лопнет? И как Россия к этому готовится?

— Я не думаю, что это пузырь. Это реальная рыночная обстановка, связанная с постпандемийным восстановлением спроса на энергоносители во всем мире. Речь не про финансовую пирамиду и что-то виртуальное, тут четко — спрос и предложение. На сегодняшний день предложения меньше, чем спроса.

С одной стороны, это была [сознательная] политика западных государств не вкладываться в углеводороды, и мы это видим на деле — действительно были снижены инвестиции в этот сектор экономики. С другой стороны, резкий рост спроса [на нефть и газ] в Азии. В итоге даже американцы направили свой СПГ в Азию. Все это и спровоцировало рост цен.

Ряд высокопоставленных чиновников в Европе высказались о том, что Россия выполняет свои обязательства по контрактам [на поставку газа] и не виновата в этом скачке цен. Если бы была малейшая зацепка, в чем упрекнуть Россию [из-за невыполнения контрактов], они бы непременно этим воспользовались и раздули бы это.

Конечно, в ценах на газ могут быть и какие-то спекулятивные моменты из-за политических заявлений [и общей обстановки в мире]. Но в целом это не пузырь, а действительно вопрос спроса и предложения.

— Ожидаете ли вы, что рост цен на газ продолжится или они останутся на таком рекордном уровне на продолжительный срок?

— Они максимум останутся на таком уровне на этот отопительный сезон. Дальше они вернутся на нормальный рыночный уровень. В более дальней перспективе они еще и снизятся.

«Когда растут цены и людям холодно дома, мало кто думает о декарбонизации»

— Как вы считаете, отказ Запада от новых инвестиций в добычу ископаемого топлива — это временный тренд или он будет только усиливаться? Как это отразится на российской нефтегазовой промышленности?

— Этот тренд не временный. Уже треть бюджета западных стран направляется на «зеленый» переход, поэтому этот тренд будет сохраняться. У России нет эйфории из-за высоких цен на энергоносители. Мы отдаем отчет всем сиюминутным действиям и долгосрочным перспективам и занимаемся вопросами, связанными с энергопереходом, очень серьезно. После 2030 года и тем более к 2040-м годам для нас это тоже будет большая проблема, потому что наша экономика в целом зависит от углеводородов, и нам тоже надо к этому готовиться. Правительство России этим сейчас и занимается — обсуждает вопросы долгосрочного планирования. Ответственным по климатической тематике назначен [первый вице-премьер Андрей] Белоусов, созданы рабочие подгруппы по разным направлениям, которые курируются вице-премьерами, поставлены задачи перед министерствами и т.д.

— Российские власти давно говорят о том, что нужно отказаться от нефтяной иглы. Может ли получиться, что в итоге из-за энергоперехода мы будем вынуждены это сделать?

— Мировой экономический уклад нас к этому ведет, хотим мы этого или нет. По не зависящим от нас обстоятельствам мы будем вынуждены диверсифицироваться. Есть ряд указов президента о том, чтобы увеличить объем несырьевого неэнергетического экспорта как минимум на 70% к 2030 году. Мы этим уже занимаемся, по мере возможности будем преодолевать эту дорогу, насколько у нас хватит сил, знаний и финансов.

— Как вы оцениваете инициативы ЕС по запрету бурения в Арктике в экологических целях? Приведет ли это к сворачиванию проектов и в российской Арктике?

— Президент [Владимир Путин] четко сказал, что мы должны обеспечивать дешевой качественной энергией страну и наших партнеров, перед которыми у нас есть обязательства. Поэтому те проекты, которые там уже ведутся, однозначно не будут сворачиваться. Если будет спрос, мы будем его удовлетворять с учетом всех экологических стандартов и хрупкой экосистемы Арктики. Там ни в коем случае нельзя допускать аварий, потому что эта экосистема восстанавливается сотни лет. То, как это делали раньше, оставляя после себя горы металла, хлама и мусора, — этого точно не будет. Подходы абсолютно другие, ответственные с точки зрения экологии.

— Может ли ЕС пересмотреть по срокам политику декарбонизации из-за роста цен на энергоносители в текущем году?

— В краткосрочной перспективе темпы замедлятся, потому что, когда растут цены и людям холодно дома, мало кто думает о декарбонизации. Есть сиюминутные вопросы здесь и сейчас, которые нужно решать. В долгосрочном периоде всплеск цен, наоборот, подстегнет энергопереход. По крайней мере, западные страны будут пытаться пройти его более быстрыми темпами. Понятно, что никакая страна не хочет быть зависимой от кого-либо и от таких высоких цен на энергоносители. Я думаю, что они будут вкладываться в технологии сохранения и накопления энергии и водород.

Другой вопрос, какие механизмы они будут использовать. Будут ли это такие механизмы, как пограничный корректирующий углеродный механизм ЕС (ПКУМ — Carbon Border Adjustment Mechanism. — РБК), непризнание низкоуглеродной ядерной энергии и климатических проектов в лесном секторе, или нет. Время покажет, в каком секторе будет плавный энергопереход, а где будут перегибы и насколько будет договороспособный экономический оператор (европейские партнеры российских экспортеров. — РБК).

— Была опубликована первая версия трансграничного углеродного налога, в которую пока не попали топливно-энергетические компании. Как защитить российских экспортеров от таких рисков в будущем?

— Сейчас большое значение приобретает новая конкуренция — наиболее конкурентоспособными будут компании, которые выпускают продукцию с наименьшим углеродным следом. В перспективе мы можем дойти до расчета углеродного следа любой продукции.

Но корректирующий механизм ЕС потенциально дискриминационный. Такие опасения европейцам высказали и Международный валютный фонд, и ОЭСР. Этот налог по большому счету — ценообразование на углеродные единицы, просто он упакован под благовидные идеи. Россия стоит на позициях глобального, недискриминационного и справедливого ценообразования.

— По вашему мнению, нужно ли вводить в России свой углеродный налог?

— Сегодня нет однозначного ответа и рецепта, как мы дальше будем себя вести. Принятие какого-то нового налога подразумевает переформатирование практически всего налогового законодательства. Это колоссальная работа. По большому счету, если ввести налог, он будет прост в плане администрирования, без коррупционных рисков. Но это будет большой удар по компаниям. С другой стороны, если внедрять рыночные механизмы, «зеленые» сертификаты и углеродные единицы, это сложно в неустоявшихся несформировавшихся рынках. Будут вопросы порядочности [компаний] и коррупционности.

Россия понемногу пытается использовать разные механизмы. Один из примеров — эксперимент на Сахалине, где мы собираемся вводить квоты с фискальной нагрузкой и торговлю углеродными единицами. Другой пример — добровольный углеродный рынок, когда компании будут осуществлять климатические проекты и снижать выбросы. Но этот рынок заработает только тогда, когда будет спрос на углеродные единицы.

Одна из инициатив Международного валютного фонда была внедрить глобальный налог с одной ставкой для стран с высоким уровнем дохода, с другой — для стран со средним уровнем дохода и с третьей — для стран с низким уровнем дохода. Мы находимся в рабочих контактах с международными организациями и изучаем их инициативы.

— С инициативой введения углеродного налога в России, в частности, выступал Анатолий Чубайс, который является спецпредставителем президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития. Вы как-то с ним взаимодействуете?

— Конечно, взаимодействуем, у нас постоянные встречи. Вопросы изменения климата — это настолько большой объем работы, что в некоторых странах, например в Китае, специально для этого созданы министерства и агентства. У нас нет отдельного министерства, но тем не менее мы работаем. То, что Анатолий Чубайс на этой арене находится, это абсолютно делу не вредит, это только в помощь. Мы прекрасно с ним ладим и друг другу помогаем. Плюрализм мнений позволяет увидеть сильные и слабые стороны тех или иных доводов, что в конечном итоге способствует укреплению позиции страны. Кстати, у нас позиции часто сходятся.

«Кто-то думает только о том, чтобы нажиться на вопросах климата, а у кого-то это вопрос выживаемости»

— Реально ли России достичь углеродной нейтральности (равенство вредных выбросов, выделяемых в атмосферу и извлекаемых оттуда) к 2060 году? Есть ли у нас более амбициозные планы ускорить этот процесс?

— Президент сказал, что нужно достичь углеродной нейтральности не позднее 2060 года. Это очень правильная формулировка, потому что нужно занимать гибкую позицию. Она означает, что мы можем достичь нейтральности и раньше. Но это возможно в зависимости от конъюнктуры рынка и действий наших партнеров, если не будет двойных стандартов, элементов сдерживания и протекционизма, а будут общие углеродные рынки, ядерная энергия будет признана низкоуглеродной и т.д.

— Как быстро в мире и России сейчас растет температура воздуха? Могут ли климатические проекты снизить темпы потепления?

— Если сравнивать Россию, особенно в той части, где многолетние мерзлые грунты, с другими странами, потепление идет в 2–2,5 раза быстрее (по данным Росгидромета). Последние данные обобщающего доклада по определяемым на национальном уровне вкладам свидетельствуют о том, что действия международного сообщества на сегодняшний день недостаточны и рост температуры до конца века будет на 2,7 градуса Цельсия. Есть большой рост выбросов в Китае, есть рост у нас. Но у России есть потенциал для снижения выбросов парниковых газов. В течение ближайших нескольких дней будет утверждена стратегия по достижению углеродной нейтральности, предполагающая снижение выбросов.

— Вице-премьер Александр Новак на встрече с министром энергетики Саудовской Аравии Абдель Азизом бен Сальманом 25 октября призвал не форсировать искусственное «озеленение» мировой повестки. Как вы относитесь к этому предложению?

— Форсирование «зеленой» повестки уже привело к шоку мирового энергетического рынка [в этом году]. Сейчас наши западные коллеги, в том числе в разговорах со мной, заявляют об амбициозных целях по достижению углеродной нейтральности к 2050 году или к 2045-му. Но при этом у них даже нет «дорожной карты». Один из них сказал мне: «Мы берем на себя обязательства в надежде на будущие технологии».

В юриспруденции есть такое выражение, как «преступная самонадеянность». Преступной самонадеянностью мы заниматься не будем. Россия идет немножко другим путем, и не надо нас торопить. Мы за технологическую нейтральность, поэтому в соответствии с указом президента сейчас разрабатывается федеральная научно-техническая программа, где за основу будут браться научно обоснованные данные [о возможностях достижения углеродной нейтральности]. Мы берем на себя обязательства и последовательно их выполняем.

Мы будем бороться с изменением климата не только из-за иностранных партнеров, но и из-за внутренней необходимости. У нас катастрофические проблемы — многолетние мерзлые грунты оттаивают, нехватка воды. В других регионах, наоборот, переувлажнение.

— Сколько должна стоить в России углеродная единица? Согласно законопроекту Минэкономразвития об эксперименте на Сахалине, ее цена сильно ниже той, которая сформировалась в Европе.

— Есть разные подсчеты. Но наши эксперты говорили, что в России можно осуществить климатические проекты, в которых стоимость углеродной единицы, эквивалент тонны СО₂, будет в пределах $3–5. На сегодняшний день у европейцев ее стоимость — €60.

Проблема в том, что никак не примут правила реализации Парижского соглашения, а именно шестую статью соглашения, которой определяются рыночные и нерыночные механизмы [установления цены углеродной единицы]. Многие развитые страны идут к повсеместному введению цены на углерод уже десятилетие, а то и дольше, а развивающиеся страны — по мере своих возможностей. Этот ценовой диспаритет можно сократить, потому что это несправедливо.

Я им (представителям западных стран. — РБК) тоже постоянно говорю, что в целом для климата все равно, за сколько сокращают выбросы — за €60 или за $5. Важно, чтобы их сократили. Бизнесу тоже выгодно, чтобы цена углеродной единицы была ниже — за $5 они могут сократить в несколько раз больше выбросов. Но они стоят на своем, утверждая, что не могут [снизить стоимость углеродной единицы, чтобы не] подвести своих инвесторов, которые вкладываются в этот сектор экономики. Получается, что кто-то думает только о том, чтобы нажиться [на вопросах климата], а у кого-то это вопросы выживаемости.

На подготовительной конференции в Милане [перед саммитом в Глазго] представитель одной небольшой страны (из-за правил дипломатической этики не могу ее назвать) в своем докладе сказала, что для нее крайне неудобно сокращать выбросы — нет территории, чтобы размещать ветряки и солнечные панели. Тогда я предложил освободить климатические проекты от санкций, чтобы представители этой страны могли снижать выбросы и реализовывать климатические проекты на территории России. Это будет выгодно и им, и климату. Но из-за этих пресловутых ограничений страдает уже климат.

«При обязательной верификации отчетов пространства для фейков практически не будет»

— Какие регионы помимо Сахалинской области могут войти в климатический эксперимент по торговле квотами и контролю выбросов? Желающих было много — от Ямала до Калининграда.

— Нельзя просто взять и заявить: «Мы хотим участвовать в эксперименте». Сначала нужно сделать инвентаризацию, надо понять баланс [парниковых выбросов и их поглощения]. До начала эксперимента на Сахалине мы прошли большой путь: была проведена инвентаризация, выяснили, сколько у них выбросов и поглощений, готов ли топливно-энергетический бизнес модернизироваться и снижать выбросы. Для эксперимента должны быть качественные проекты, которые соответствуют требованиям международного сообщества и сопоставимы [с существующими].

В других регионах, например в Калининграде и на Алтае, есть желание поучаствовать в эксперименте, но для этого должно быть все готово. Просто заявлять о начале эксперимента без такой подготовки — это значит дискредитировать саму идею.

— На какую поддержку может рассчитывать бизнес, реализующий климатические проекты в России? Она будет только для российских резидентов или для иностранцев тоже?

— Сейчас у нас на подходе нормативные акты по основному закону об ограничении выбросов парниковых газов. В них включены понятия климатических проектов, углеродных единиц и углеродных рынков. На сегодняшний день устанавливаются одинаковые требования к иностранным и российским экономическим операторам при реализации проектов и использовании «зеленых» финансов.

Но куда потом реализовывать эти углеродные единицы? Европа закрылась, у нас рынок еще не сформировался. Есть одно окно в рамках платежной системы CORSIA (Carbon Offsetting and Reduction Scheme for International Aviation, схемы компенсации и сокращения выбросов углекислого газа) при ICAO (Международная организация гражданской авиации). У них практически каждый год проходит конкурсный отбор [углеродных единиц]. В этой комиссии допускают проекты в лесном секторе, там можно реализовать эти углеродные единицы. Мы с этого начинаем и туда будем двигаться. Везде есть инвестиционные риски, каждая компания должна их взвесить перед тем, как вкладываться в климатические проекты.

— Глава Росприроднадзора Светлана Радионова в конце августа назвала отчетности российских компаний о ESG фейками. Согласны ли вы с этим? Что нужно, чтобы такая отчетность признавалась и чиновниками, и рынком?

— У нас был очень большой спор о том, обязательной или добровольной должна быть отчетность о выбросах парниковых газов. Президентом было принято решение, что такая отчетность должна обязательно проводиться. Отчетность каждой компании должна будет пройти верификацию.

Будет реестр организаций, которые имеют право делать верификацию. Для этого они должны будут получить аккредитацию в России и у наших западных партнеров. Сейчас этот рынок находится в стадии становления. При обязательной верификации отчетов о выбросах парниковых газов пространства для фейков практически не будет.

В основном климатическая отчетность необходима нашим экспортно ориентированным компаниям. У большинства из них уже есть стратегии по декарбонизации, они готовят климатическую отчетность, потому что ее требуют кредиторы наряду с финансовой отчетностью.

«Мы пройдем международную экспертизу и докажем, что наши леса поглощают больше парниковых газов»

— Министр природных ресурсов и экологии Александр Козлов и вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун говорили РБК, что оценка поглощающей способности российских лесов занижена минимум в три раза — она составляет более 1 млрд т против 300 млн т в год, которые признают за рубежом. Согласны ли вы с этой оценкой и каковы шансы на признание в Европе нашей методики оценки поглощающей способности лесов?

— Неверно говорить, что используется неправильная методика. Существует методика оценки поглощения лесов, признанная Межправительственной группой экспертов по изменению климата (МГЭИК), мы ее используем. Наши действия должны быть признаны за рубежом, чтобы можно было нормально торговать.

Эта методика жизнеспособна, но исходные данные были некорректные. Например, не учитывались леса на землях Минобороны, сельхозлеса и прочие территории. Если бы для этого учитывалось больше территорий, то в итоге были бы другие количественные показатели [по поглощающей способности]. В Минприроды есть внутренний приказ, и сейчас в эту методику будут погружаться другие исходные данные. Понятно, что от этого вырастет оценка поглощающей способности российских лесов.

Еще есть различия в коэффициентах. В одной части России бореальные леса, где стадия покоя — семь месяцев, в другой — широколиственные леса (три месяца). Понятно, что, когда лес живет дольше в стадии покоя, он поглощает больше. В рамках эксперимента с карбоновыми полигонами Министерство науки и высшего образования будет заниматься научными исследованиями, чтобы можно было к методике МГЭИК применить эти страновые коэффициенты. Тогда мы получим более четкую картину в строгом соответствии с международными требованиями. Мы пройдем международную экспертизу и докажем, что у нас поглощение больше.

— В России есть технологии улавливания CO₂, сколько стоит их распространить?

— Технология улавливания и депонирования углерода у нас есть. Я знаю, что в них очень заинтересованы ЛУКОЙЛ и «Роснефть», которые ведут эксперименты по их внедрению. У нас есть подземные резервуары, где хранить углерод выгодно. Но если его нужно куда-то далеко для этого вывозить, это не будет применяться из-за дороговизны.

Сегодня наши энергоносители соответствует стандартам, заявленным потребителями, поэтому мы спокойно их продаем. Если будут введены более жесткие требования по углеродному следу для производства энергоносителей, появится спрос, и технология улавливания и хранения CO₂ начнет применяться быстрее.

— Рентабельно ли создание масштабного производства низкоуглеродного водорода и способов его транспортировки?

— Да. Безусловно, у нас очень большой потенциал производства водорода с помощью энергии атома или газа и его транспортировки по [существующим] трубопроводным сетям. Сейчас очень много говорят про водород, но мы пока не видим спроса. Если спроса нет, не нужно начинать массово его производить, но нужно готовиться.

— Может ли в долгосрочной перспективе экспорт водорода частично заменить экспорт газа и другого ископаемого топлива из России?

— В наших стратегиях это и заложено. Первые поставки низкоуглеродного водорода должны быть в рамках климатических проектов на Сахалине. Наши нефтяники и газовики сейчас рассматривают их вместе с японцами.

— Водород можно будет транспортировать прямо по действующим газопроводам?

— Две нитки «Северного потока-2» отвечают самым последним стандартам и требованиям европейцев. В нем транспортировка водорода предусмотрена в смеси с другими газами.

— Как вы оцениваете предложение главы «Полюса» Павла Грачева по созданию приливной станции на Камчатке, которую пытались построить еще в СССР?

— Принципиально я это поддерживаю, но тут, конечно, должны сказать свое слово эксперты, потому что есть два аспекта — экологический и доходность.

— Грачев говорил РБК, что без господдержки проект не реализовать. Какую поддержку может предоставить государство?

— Я всегда против прямой субсидии. Мне кажется, нужно снизить ставки по налогам на какой-то инвестиционный период или предоставить налоговые каникулы.

«Нецелесообразно закачивают бешеные деньги в возобновляемые источники энергии»

— Параметры федерального проекта «Чистый воздух» по сокращению вредных выбросов в 12 самых «грязных» городах не везде исполняются. Как добиться исправления ситуации? Нужно ли увеличить финансирование?

— Постоянно вливать государственные деньги невозможно, так не бывает. Я считаю, что в рамках проекта «Чистый воздух» государство вполне достаточно предоставило поддержку. Но должна быть ответственность бизнеса, в том числе социальная. Сейчас мы вводим нормативы по выбросам парниковых газов. Нужно, чтобы был четкий учет и обязательная верификация загрязняющих веществ в выбросах. Тех, кто не выполняет закон, нужно привлекать к ответственности.

— Какие мощности традиционной энергетики нужно менять на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и во сколько это может обойтись российской экономике?

— Нам нужна возобновляемая энергия там, куда невыгодно тянуть трубопроводы. Но бешеные деньги закачивать и строить везде ВИЭ я считаю нецелесообразным. Если мы будем сейчас массово внедрять альтернативные источники энергии, то опять начнем субсидировать иностранные компании, потому что будем должны пользоваться их технологиями.

В Парижском соглашении прописано, что надо осуществлять полноценный доступ к низкоуглеродным технологиям, применение которых будет вести к снижению выбросов парниковых газов. Мы развиваем эту отрасль, и у нас есть потенциал в направлении развития низкоуглеродной энергетики. Нам не нужно диктовать, как мы должны достигать углеродную нейтральность. Мы ее достигнем, а каким способом — это уже действия каждой страны.

— Как следует поощрять компании, которые сокращают выбросы?

— Поощрять нужно через «зеленое» финансирование, снижение процентной ставки по кредитам. Им нужно давать более дешевые деньги.

— Поддерживаете ли вы строительство 25 заводов «Ростеха» по сжиганию твердых коммунальных отходов по всей стране? Насколько это решает проблему захоронения отходов на полигонах и является ли наиболее экологичным вариантом?

— Сейчас одобрено строительство только пяти заводов — в Подмосковье и Татарстане. По остальным решения пока нет. Моя личная позиция, что перед строительством такого количества заводов по сжиганию отходов нужно внедрять решения, которые будут снижать выбросы СО₂ и других парниковых газов. Мусоросжигательные заводы не снизят выбросы углекислого газа.

— В «Ростехе» ранее заявляли, что если заводы заменят мусорные полигоны, которые генерируют выбросы свалочного газа, то объем выбросов не только не вырастет, но и сократится.

— Сейчас мы занимаемся рекультивацией свалок, и они уже не будут пахнуть и выделять свалочный метан, как было раньше. После рекультивации свалок идет снижение выбросов CO₂. Мусоросжигательные заводы изначально идут не той траекторией, которой я мыслю. Нужно искать другое технологическое решение, чтобы не было выбросов парниковых газов.

 

 Ссылка:  https://www.rbc.ru/interview/business/30/10/2021/617beda29a7947f6b88edd5b

 

 

 

Оценка глобального прогресса в адаптации человека к изменению климата является неотложным приоритетом. Хотя объём публикаций, посвящённых адаптации к изменению климата, быстро увеличивается, мало что известно о фактических масштабах реализации. Авторы систематически отобрали> 48000 статей с помощью методов машинного обучения и глобальной сети  126 исследователей. Синтез 1682 статей представляет собой систематический и всеобъемлющий глобальный обзор осуществлённой адаптации человека к изменению климата. Документированные адаптации были в значительной степени фрагментированными, локальными и постепенными, с ограниченными доказательствами трансформационной адаптации и незначительными доказательствами результатов снижения риска. Определены восемь приоритетов для глобальных исследований адаптации: оценивание эффективности адаптационных мер, улучшение понимания пределов адаптации, разрешение отдельным лицам и гражданскому обществу адаптироваться, включение недостающихаспектов, обучение, понимание ответов частного сектора, улучшение методов для синтеза различных форм доказательств, оценка адаптации при различных температурных порогах и совершенствование временной шкалы и динамики ответов.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41558-021-01170-y

 

Упадок арктической криосферы в последние десятилетия снизил альбедо поверхности региона, уменьшив её способность отражать солнечную радиацию обратно в космос. Неясно, какую роль играет криосфера Антарктики в этом отношении, но новые методы и наборы данных, основанные на дистанционном зондировании, недавно открыли возможность исследовать её роль. Авторы использовали их, чтобы показать, что снижение альбедо поверхности в результате устойчивых потерь арктического снежного и ледяного покрова после 2000 г. приравнивается к усиливающейся положительной обратной связи альбедо снега и льда по сравнению с базовым периодом 1982–1991 гг. с десятилетним трендом +0,08 ± 0,04 Вт м^{– 2} десятилетие^{– 1} в период с 1992 по 2015 г. В тот же период расширение антарктического морского льда вызвало отрицательную обратную связь с десятилетним трендом –0,06 ± 0,02 Вт м^{– 2} десятилетие^{– 1}. Однако значительные потери морского льда в Антарктике в течение 2016–2018 гг. полностью изменили эту тенденцию, увеличив трёхлетнюю среднюю комбинированную обратную связь альбедо снега и льда в Арктике и Антарктике до +0,26 ± 0,15 Вт · м^{– 2}. Этот разворот подчёркивает важность потери морского льда в Антарктике для глобальной обратной связи альбедо снега и льда. Средняя обратная связь за 1992–2018 гг. эквивалентна примерно 10% антропогенных выбросов CO₂ за тот же период; эта доля может заметно возрасти, если снежные и ледовые условия 2016–2018 гг. станут обычным явлением, хотя увеличение длинноволновых потоков, вероятно, опосредует воздействие на общий баланс радиационной энергии.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41561-021-00841-x

 

МОСКВА, 29 окт — РИА Новости, Владислав Стрекопытов. Накануне открытия в Глазго конференции ООН по изменению климата вышел отчет ЮНЕП (Программы ООН по окружающей среде), в котором говорится, что разрыв между целевыми и реальными показателями выбросов парниковых газов только увеличивается. Задача не допустить повышения температуры более чем на полтора градуса Цельсия, поставленная участникам Парижского соглашения, полностью провалена. Ожидается, что на конференции объявят о дополнительных обязательствах и пообещают наверстать упущенное. Скорее всего, на климатическом саммите обсудят полную декарбонизацию. Но даже если столь амбициозная цель и будет достигнута, вряд ли в этом веке человечество ощутит какие-либо позитивные сдвиги, считают ученые. Уж слишком велика инерционность глобальной климатической системы.

Глобальный перегрев

После заключения в 2015-м Парижского соглашения его участники, а это практически все страны мира, договорились каждые пять лет встречаться и пересматривать планы. Разумеется, в сторону ужесточения. Первую такую встречу, намеченную на 2020-й, перенесли из-за пандемии. В итоге она состоится 1-2 ноября во время 26-й конференции сторон рамочной Конвенции ООН об изменении климата — COP-26. Однако с планами как-то не задалось.
"До климатического саммита в Глазго меньше недели, а мы по-прежнему на пути к климатической катастрофе, — заявил 26 октября на пресс-конференции в ООН Генеральный секретарь организации Антониу Гутерриш. — Объявленные планы позволят дополнительно снизить выбросы только на семь с половиной процентов. Чтобы добиться наших целей, как следует из представленного отчета, нужно повысить обязательства в семь раз".
Главный документ для COP-26 — опубликованная в августе первая часть шестого оценочного доклада межправительственной группы экспертов (МГЭИК) "Изменение климата 2021. Физическая научная основа". Ученые проанализировали результаты последних исследований и пришли к неутешительному выводу: если не удастся значительно сократить выбросы парниковых газов и средний рост температуры на планете превысит полтора градуса, глобальное потепление примет необратимый характер.
Заключение экспертов основано более чем на 14 тысячах исследований, выполненных в последние годы, поэтому доклад МГЭИК считается самым авторитетным источником и крупнейшим обобщением научных данных о климате в мире. Там содержится самая последняя информация о состоянии планеты и показано, какое будущее нас ожидает. Отметим, что предыдущий, пятый доклад в 2015-м послужил основанием для заключения Парижского соглашения по климату.
В новом документе корреляция между антропогенным воздействием на климат и увеличением температуры еще более однозначная, причем впервые удалось отделить прирост, связанный с человеческим фактором, от природной составляющей. Эксперты установили, что за последнее десятилетие по сравнению с периодом с 1850 по 1900-й глобальная температура повысилась на 1,19 градуса, из них 0,05 — по естественным причинам, остальные 1,14 — на совести человечества. Если так пойдет и дальше, полтора градуса прибавятся менее чем за 20 лет.

Отклонение температур 2020 года от средних за период 1981-2010. Несмотря на наблюдаемое в некоторых регионах понижение температур, в среднем по миру они продолжают расти

Точка невозврата

Авторы доклада сообщают, что человек необратимо меняет климат уже сейчас, причем многое совершенно беспрецедентно. Парниковые газы в атмосфере — на максимуме за 125 тысяч лет. Даже если обеспечить полную декарбонизацию прямо сейчас, из-за инерционности глобальной климатической системы температура продолжит расти как минимум до 2050-го, а последствия этого ощутит не одно поколение.
"Некоторые из изменений, такие как повышение уровня моря, необратимы в течение сотен и тысяч лет", — подчеркивает пресс-релиз МГЭИК.
Подтверждают выводы экспертов ООН и ученые Антарктического центра Университета Виктории в Веллингтоне. Компьютерное моделирование новозеландских климатологов показало, что даже после того, как цели Парижского соглашения будут достигнуты, ледниковый щит Антарктиды продолжит таять еще несколько столетий. Последствия могут быть самые разные. По одному из сценариев, если подтаявшие в основании наземные ледники Западной Антарктиды сползут вниз и обрушатся в океан, уровень моря поднимется сразу на полтора метра.
Чтобы не допустить повышения глобальной температуры на полтора градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем, по расчетам экспертов, нужно сократить выбросы парниковых газов почти вдвое. А если все оставить как есть, к концу столетия потеплеет на 2,7 градуса.

Повышение уровня моря за период 1993-2020. В среднем рост составляет 3,31 миллиметра в год

В любом случае волны жары, длительные засухи, региональные пожары, наводнения, штормы и ураганы будут все чаще, причем и в тех регионах, где раньше их не было или они были большой редкостью. При прибавлении двух градусов число стихийных бедствий удвоится, а при трех — вырастет в четыре раза.

Полная декарбонизация

Время упущено, действовать надо было вчера, считают эксперты ООН, поэтому нужно искать новые, более радикальные решения. Один из вариантов — нулевые выбросы CO2. Добиться этого к 2050-му решили 86 стран, включая 27 членов ЕС. На них приходится более половины выбросов парниковых газов и треть населения мира. К концу столетия это затормозит глобальное потепление на полградуса. Но 2,2 градуса все равно останутся.
Хотя идея полной декорбанизации — центральная в экологической повестке, многие ученые сомневаются в ее достижимости. Так, специалисты по климату и энергетике из Швеции, Норвегии и Австрии пришли к выводу, что для целевого показателя в полтора градуса потребуется беспрецедентное сокращение энергопотребления, которого не выдержит ни одна экономика в мире.
Нужно очень быстро, в течение нескольких лет, перевести все производственные и логистические процессы на экологически чистые технологии, однако в реальности это очень трудно, особенно учитывая то, что в Азии до сих пор в основном используют уголь. Единственный исторический прецедент — когда в 1970-1980-х европейские страны массово переходили на атомную энергию.

Потенциал метана

Еще один подход — сокращать выбросы метана, сильнейшего парникового газа, гораздо сильнее задерживающего тепло, чем СО₂. Его ежегодная эмиссия (40 процентов источников — природные, 60 — антропогенные) существенно ниже, чем у двуокиси углерода, но вклад в парниковый эффект ощутимый — 16 процентов. У углекислого газа 66 процентов, но срок его жизни в атмосфере — сотни лет, а у метана — всего 10-12, поэтому тут возможен быстрый эффект.

Баланс основных парниковых газов в глобальных выбросах. Данные по 2020 году неполные

По оценкам, только доступные технические меры, не требующие больших затрат, способны сократить антропогенные выбросы метана на 20 процентов за один год, а при изменении технологий — на 45 процентов.
Пока же парниковых газов в атмосфере все больше. По данным только что опубликованного специального бюллетеня Всемирной метеорологической организации, в 2020-м — очередной рекорд. Атмосферная концентрация CO₂ — 413,2 части на миллион, или 149 процентов относительно доиндустриального уровня, метана — 262 процента, закиси азота — 123 процента. И это несмотря на временное сокращение выбросов из-за пандемии.

 

Ссылка: https://ria.ru/20211029/klimat-1756667880.html