Европейский зелёный курс – это попытка изменить европейскую экономику и модели потребления. Но поскольку он предполагает фундаментальную реформу европейской энергетической системы и занимает центральное место в европейской повестке, то кардинально изменит и отношения ЕС с его соседями. Иными словами, это внешнеполитический курс с глубокими геополитическими последствиями.

Основные пункты

• Европейский зелёный курс будет иметь ряд глубоких геополитических последствий, которые могут негативно сказаться на партнёрах ЕС.
• Евросоюз должен подготовиться к преодолению этих последствий в отношениях со своими соседями – например, Россией и Алжиром, а также с глобальными игроками – США, Китаем и Саудовской Аравией.
• Блок должен сотрудничать со странами-экспортёрами нефти и газа, чтобы содействовать диверсификации их экономик, включая переход на возобновляемые источники энергии и зелёный водород, которые могут быть экспортированы в Европу.
• Евросоюзу необходимо повышать безопасность поставок критически важного сырья и ограничивать зависимость от других стран – в первую очередь от Китая.
• Нужно взаимодействовать с США и другими партнёрами в целях создания климатического клуба, члены которого будут предпринимать схожие пограничные корректирующие углеродные меры.
• ЕС должен установить глобальные стандарты трансформации энергетики, особенно в сфере использования водорода и зелёных облигаций.
• Нужно интернационализировать Европейский зелёный курс, мобилизовав бюджет, специальные фонды и политику развития ЕС.
• Евросоюзу следует продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата, включая защиту вечной мерзлоты.
• Блок должен создать глобальную платформу для новой экономики климатического действия, чтобы обмениваться опытом и лучшими практиками.

Введение

В декабре 2019 г. Еврокомиссия представила Европейский зелёный курс – амбициозный пакет мер, направленных на то, чтобы сделать экономику ЕС экологически устойчивой. Цель – достичь климатического нейтралитета к 2050 г. и превратить трансформацию в экономическое и индустриальное преимущество для Европы. Курс представляет собой широкий комплекс политических мер и субсидий, нацеленных на сокращение загрязнения окружающей среды и одновременно увеличение исследований и инвестиций в зелёные технологии.

Зелёный курс – это, по сути, попытка трансформировать европейскую экономику и модели потребления. Но поскольку он предполагает фундаментальную реформу европейской энергетической системы и занимает центральное место в европейской повестке, то изменит и отношения ЕС с его соседями – Европе придётся пересмотреть приоритеты в глобальной политике. Иными словами, это внешнеполитический курс с глубокими геополитическими последствиями.

Во-первых, кардинальная структурная реформа изменит европейскую модель торговли и инвестиций. Евросоюз импортировал энергоресурсов более чем на 320 млрд евро в 2019 г., более 60 процентов импорта из России составляли энергоресурсы. Масштабное сокращение этого потока приведёт к реструктуризации отношений ЕС с ключевыми поставщиками энергоресурсов. Такие страны, как Россия, Алжир и Норвегия, в итоге лишатся основного экспортного рынка. Выход ЕС из зависимости от ископаемых видов топлива неизбежно приведёт к негативным последствиям для ряда региональных партнёров и даже может дестабилизировать их экономически и политически.

Во-вторых, на Европу приходится около 20 процентов мирового импорта сырой нефти. Падение спроса на нефть из-за перехода Европы на возобновляемые источники энергии безусловно повлияет на глобальный рынок нефти – рухнут цены и доходы основных экспортёров, даже если они не торговали с ЕС.

В-третьих, зелёная Европа станет более зависимой от импорта продуктов и сырья, которые необходимы для экологически чистой энергетики и технологий. Например, крупнейшим поставщиком редкоземельных металлов, которые необходимы для производства батарей, является Китай. Кроме того, Европа может остаться крупным импортёром энергии, но эта энергия должна быть зелёной, как, например, зелёный водород, произведённый в солнечных регионах планеты.

В-четвёртых, Зелёный курс повлияет на международную конкурентоспособность Европы. Если европейские компании, в отличие от своих иностранных конкурентов, понесут регуляторные издержки, их продукция станет менее конкурентной как на внутреннем, так и на внешнем рынке. А если Евросоюз попытается уменьшить потери и избежать выбросов путём введения пошлин на импорт с высоким уровнем выбросов, он рискует столкнуться с обвинениями в нарушении правил международной торговли. За этим последуют трения с торговыми партнёрами, на долю которых приходится большой объём выбросов, особенно если они посчитают пограничный корректирующий углеродный механизм незаконным торговым барьером.

Но самое главное, Зелёный курс – это внешняя политика, потому что изменение климата является глобальной проблемой. Если отказ от углерода ограничится только Европой, он не сможет смягчить глобальное потепление, потому что на Европу приходится менее 10 процентов мировых выбросов парниковых газов. Что ещё хуже, в результате Зелёного курса выбросы парниковых газов Европы просто перейдут её торговым партнёрам, и повлиять на изменение климата не удастся. Хотя бы по этой причине Евросоюз должен активно продвигать идею амбициозных многосторонних соглашений по борьбе с глобальным потеплением и подчинить некоторые свои цели этому приоритету. Еврокомиссия уже признала необходимость либо экспортировать свои стандарты, либо создавать пограничный корректирующий механизм для обеспечения конкурентоспособности Европы и предотвращения выбросов углерода.

Все эти факторы подразумевают, что ЕС придётся разрабатывать новые торговые и инвестиционные соглашения, новые модели финансового и технического содействия и в целом новый подход к международной дипломатии, которая сможет обеспечить устойчивое развитие. Международная активность ЕС неизбежно затронет отношения с США и Китаем, у которых есть собственные взгляды на то, как обеспечить устойчивое развитие и вести переговоры по климату. Отношения со странами, экспортные интересы которых затронет Зелёный курс (государства Персидского залива, Россия), также будут трансформироваться.

Все эти внешнеполитические усилия спровоцируют геополитическую реакцию партнёров ЕС. Реакция будет варьироваться от сотрудничества в реализации климатической политики до попыток перенаправить торговые и инвестиционные потоки и прямых враждебных действий против последствий Зелёного курса.

В этом докладе мы попытаемся разобрать геополитические последствия Зелёного курса. Мы рассмотрим не только усилия по экспорту климатической политики, но и незапланированные побочные эффекты. Вторая часть касается последствий для торговли энергоресурсами, политики развития ЕС, подхода к переговорам по климату и неоднозначного пограничного корректирующего углеродного механизма. В третьей части мы рассмотрим, как другие страны (США, Китай, Россия, Алжир и Саудовская Аравия) могут отнестись к Зелёному курсу и как они на него отреагируют. В заключительной части предлагается план внешнеполитических действий как составляющей климатической стратегии ЕС. Чтобы добиться успеха, Евросоюз должен быть готов решать проблемы, которые Зелёный курс может создать в отношениях с экономическими партнёрами и соседями. Только проактивная позиция ЕС позволит превратить потенциальные трения в возможности для нового международного партнёрства. Поэтому мы предлагаем различные внешнеполитические действия для подкрепления курса. Для достижения результатов в реализации Зелёного курса Евросоюзу и его членам придётся мобилизовать все имеющиеся инструменты внешней политики.

Определение геополитических последствий Зелёного курса

Чтобы сделать Европу климатически нейтральной к 2050 г., Европейский зелёный курс долен преследовать одну главную цель: изменить производство и потребление энергии в ЕС. На производство и использование энергии в экономике приходится около 75 процентов выбросов парниковых газов в ЕС.

Три четверти энергетической системы ЕС – это ископаемые виды топлива. Доминирует нефть (34,8 процента), за ней следуют природный газ (23,8 процента) и уголь (13,6 процента). Доля возобновляемых видов энергии растёт, но пока их роль ограничена (13,9 процента) и аналогична атомной энергии (12,6 процента).

Ситуация полностью изменится к 2050 г., если Европейский зелёный курс будет реализован. Но изменения должны быть поступательными. По прогнозам Еврокомиссии, ископаемые виды топлива по-прежнему будут обеспечивать около половины энергии в ЕС в 2030 году. Однако интенсивность загрязнений от них различается. Использование угля – самого загрязняющего элемента энергетической системы – должно быть радикально сокращено к 2030 г., долю нефти и особенно природного газа можно снизить позже. Касательно нефти и газа изменения произойдут в период с 2030 по 2050 годы. В этих временных рамках от нефти удастся отказаться практически полностью, а доля природного газа будет составлять лишь десятую часть в энергетической системе ЕС в 2050 г. (см. диаграмму 1).

В зависимости от конкретного сценария импорт угля в ЕС упадёт на 71–77 процентов в 2015–2030 гг., импорт нефти – на 23–25 процентов, газа – на 13–19 процентов. После 2030 г. импорт нефти и природного газа резко сократится: импорт нефти упадёт на 78–79 процентов, а природного газа на 58–67 процентов по сравнению с 2015 г. (см. диаграмму 2).

Такая кардинальная трансформация энергетической системы ЕС будет иметь ряд геополитических последствий. Их можно разделить на четыре категории: последствия для соседей ЕС – производителей нефти и газа, последствия для глобальных энергетических рынков, последствия для европейской энергетической безопасности и последствия для глобальной торговли вследствие введения пограничных корректирующих углеродных мер.

Последствия для соседей ЕС – производителей нефти и газа

Дискуссия о потенциальных последствиях глобальной декарбонизации естественно сфокусирована на том, как снижение потребности в нефти и газе на крупнейших рынках скажется на странах-производителях. В случае Европы это, прежде всего, касается её главного газового поставщика – России, а также стран Ближнего Востока, Северной Африки, Каспия и Центральной Азии, экономика которых строится на добыче ископаемых видов топлива, а основной экспорт идёт в Европу (см. диаграмму 3).

Предполагаемое падение импорта нефти и газа в ЕС немедленно отразится как на инвестициях в новую нефтегазовую инфраструктуру, так и на поддержании существующей. Это произойдёт, хотя, как отмечалось выше, ЕС планирует сохранить импорт нефти и газа на нынешнем уровне в ближайшие десять лет.

Важно отметить, что в случае с газом до 2030 г. Россия как главный поставщик энергоресурсов в Европу может даже получить выгоду от Зелёного курса, поскольку для ограничения выбросов в энергетическом секторе обязательно потребуется быстрый переход с угля на газ. Роль природного газа как транзитного топлива в ЕС, скорее всего, будет означать рост импорта.

Также важно отметить ещё одно потенциальное долгосрочное воздействие Зелёного курса на соседей Евросоюза: возможный рост торговли зелёным электричеством и зелёным водородом.

Один из главных драйверов реализации Зелёного курса – электрификация. Чтобы покрыть растущие потребности в возобновляемой электроэнергии, Европе в ближайшие десять лет, скорее всего, придётся полагаться на импорт солнечной и ветровой энергии из соседних регионов. Ближний Восток и Северная Африка получат выгоду от самого высокого уровня инсоляции в мире (от Сахары до Аравийского полуострова) и идеальной локации ветроэнергетических установок (от Атлантического побережья Марокко до берегов Красного моря в Египте). Эти возобновляемые ресурсы в первую очередь будут использоваться для удовлетворения собственных быстро растущих энергетических потребностей стран Ближнего Востока и Северной Африки, но в будущем возможен экспорт в Европу. Снижение затрат на генерацию электроэнергии и технологии транспортировки, возможно, сделает такую схему сотрудничества выгодной (в отличие от провалившегося проекта Desertec, Средиземноморского солнечного плана и других инициатив).

Возобновляемая электроэнергия позволит в значительной степени декарбонизировать европейскую энергетическую систему к 2050 г., а там, куда не доберётся электричество, поможет водород. Прежде всего – это промышленные процессы (производство стали и цемента), а также транспортный сектор (грузовики, суда и авиация). Поэтому Европейский зелёный курс включает водородную стратегию, предусматривающую установку к 2030 г. водородных электролизеров общей мощностью 40 ГВт. Учитывая энергетический потенциал Северной Африки и её географическую близость к Европе, регион может стать конкурентоспособным поставщиком зелёного водорода в Европу. ФРГ, например, в партнёрстве с Марокко строит первое в Африке промышленное предприятие по производству зелёного водорода с возможным экспортом в Германию в будущем.

Будущий импорт возобновляемой электроэнергии и зелёного водорода с Ближнего Востока и из Северной Африки (или из других стран-соседей, например с Украины) может вызвать новые вопросы, касающиеся энергетической безопасности, и решить их позволит грамотная диверсификация.

Последствия для глобальных энергетических рынков

Учитывая размер европейской экономики, Зелёный курс повлияет на глобальные энергетические рынки. Сегодня Европа – второй по величине импортёр нефти после Азиатско-Тихоокеанского региона (см. диаграмму 4).

Падение мирового спроса на нефть из-за перехода Европы на чистую энергию повлияет на глобальный нефтяной рынок – цены устремятся вниз. Масштаб падения цен, конечно, будет зависеть от траектории декарбонизации других стран. Если только Европа существенно сократит потребление нефти, а другие экономики продолжат использовать ископаемые виды топлива для своего роста, рынки и спрос в Азии, Латинской Америке и Африке смогут частично – и временно – компенсировать уход Европы. Но в целом доля Европы в мировом импорте нефти настолько значительна, что попытки сбалансировать ситуацию приведут к существенному снижению стоимости нефтяных активов.

Производители нефти пострадают по-разному, в зависимости от того, насколько сконцентрирован их экспорт и какая цена на нефть позволяет им выйти в ноль.

Например, Саудовская Аравия и Ирак могут производить нефть достаточно дешёво, покрывая затраты при цене около 30 долларов за баррель или даже меньше, в то время как России, Венесуэле и Нигерии нужна более высокая цена, чтобы выйти в ноль (см. диаграмму 5).

Производителям нефти с низкими затратами, как Саудовская Аравия, будет проще справиться с падением цен на нефть в результате воплощения Зелёного курса. В среднесрочной перспективе они могут даже увеличить долю рынка, поскольку производители с высокими затратами будут вытеснены.

Однако даже производители дешёвой нефти ощутят последствия падение цен. При нынешней цене 40 долларов за баррель дефицит бюджета Саудовской Аравии уже составляет 12 процентов ВВП. Это означает, что диверсификация экономики в той или иной степени необходима всем странам-экспортёрам.

Последствия для энергетической безопасности Европы

В Европе энергетическая безопасность традиционно ассоциируется с необходимостью обеспечить достаточные поставки нефти и газа. Не обладая внутренними ресурсами, Евросоюз вынужден импортировать 87 процентов нефти и 74 процента природного газа, которые он потребляет. Более того, зависимость от ограниченного количества поставщиков (см. диаграмму 6) влечёт за собой определённые проблемы. Особенно они проявляются в ситуации с природным газом, учитывая острую зависимость от трубопроводной инфраструктуры и долгосрочных контрактов. Таким образом, налицо контраст в сравнении с гибкостью глобального нефтяного рынка, где взаимозависимость ограничивается глобальной транспортной инфраструктурой (нефтяные танкеры).

Главная проблема энергетической безопасности Европы – её зависимость от российского природного газа. После газовых кризисов 2006 и 2009 гг. Европа приступила к реализации стратегии диверсификации, затронувшей инфраструктуру (терминалы для сжиженного природного газа в Польше и на Балтике, «Южный газовый коридор») и законодательство (включая нормативы ЕС по безопасности поставок газа и готовности к рискам электроэнергетического сектора). Эти усилия уже в значительной степени укрепили безопасность поставок в сфере импорта газа в ЕС. Снизив требования по импорту газа на континенте в 2030–2050 гг., Европейский зелёный курс, безусловно, разрешит проблемы нефтегазовой безопасности, а также уменьшит расходы Европы на импорт нефти и газа, которые в 2018 г. оценивались в 296 млрд евро.

В то же время курс может создать новые риски энергетической безопасности, прежде всего связанные с импортом минералов и металлов, необходимых для производства солнечных панелей, ветровых турбин, литий-ионных аккумуляторов, топливных элементов и электромобилей. Эти минералы и металлы обладают особыми свойствами и практически не имеют аналогов.

Некоторые из них доступны и относительно легко извлекаемы, другие либо географически сконцентрированы в нескольких странах, либо обрабатываются лишь в некоторых государствах. В Европе нет значительных запасов и мощностей для производства этих сырьевых материалов. Например, в Европе производится лишь около 3 процентов сырья, необходимого для литий-ионных аккумуляторов и топливных элементов.

В 2011 г. Еврокомиссия опубликовала первый список важнейших сырьевых материалов, который обновляется каждые три года (такие страны, как США, Япония и Австралия публикуют аналогичные списки). На данный момент список включает 27 материалов, считающихся критически важными из-за их необходимости в высокотехнологичных и зелёных отраслях, их нехватки и риска нарушения поставок.

Китай – ведущий производитель и потребитель критически важных сырьевых материалов. Импорт редкоземельных элементов из Китая, возможно, самый актуальный вопрос в этой сфере, поскольку Европа практически не занимается добычей и производством этих минералов (см. диаграмму 7).

Зависимость Европы от Китая только увеличится с ростом спроса на «зелёные» технологии. По оценкам Joint Research Center, потребности ЕС в сырьевых материалах для ветровых турбин увеличатся в 2–15 раз в ближайшие тридцать лет. В целом Еврокомиссия ожидает удвоения потребностей в новых сырьевых материалах к 2050 году.

Последствия для глобальной торговли вследствие введения пограничных корректирующих углеродных мер

В принципе вводить налог на содержание углерода в собственной продукции, не затрагивая при этом импорт, означает ставить местных производителей в невыгодное положение. Потребители продолжат покупать те же товары, но перейдут на иностранных производителей. Поэтому Еврокомиссия объявила о намерении ввести пограничные корректирующие углеродные меры. Идея проста: если Европа запускают жёсткую климатическую политику, а другие страны нет, существует риск, что компании с высоким уровнем выбросов покинут ЕС и переедут в регионы, где нет углеродных сборов или они очень низкие. Проблема миграции углеродоёмких производств станет более актуальной с переходом Евросоюза к амбициозной климатической политике, даже если её масштабы будут неизвестны.

Углеродные сборы будут иметь двойную цель: не допустить миграции предприятий, так как сборами будут облагаться все товары – и импортные, и местные производства, а также стимулировать другие страны к декарбонизации. Налог или сбор будет основываться на уровне выбросов, заложенных в импортную продукцию. Кроме того, экспортёры смогут возвращать стоимость выбросов, заложенную в их продукцию, чтобы европейские компании не оказались в невыгодном положении на мировых рынках. Учитывая, что ЕС и так импортирует значительно больше углерода, чем экспортирует, вопрос углеродной миграции нельзя игнорировать.

Тем не менее введение углеродного сбора станет серьёзным практическим и политическим вызовом – пока ни одна страна в мире не принимала такие меры (система торговли выбросами в Калифорнии, где применялись пограничные корректировки на электроэнергию, импортируемую из других штатов, единственный пример). Инициатива столкнётся с двумя основными трудностями. Первая, техническая, связана со сложностью расчётов содержания выбросов в импорте, поскольку нужно учитывать выбросы по всей цепочке начисления стоимости. Вторая, геополитическая, касается рисков ответных мер со стороны торговых партнёров. Еврокомиссия чётко дала понять: углеродные сборы будут соответствовать правилам Всемирной торговой организации (ВТО), чтобы страны не пошли на ответные меры.

Но даже если углеродные сборы будут защищены от формальных возражений, торговые партнёры всё равно могут воспринять это как чрезмерный шаг и пригрозить ответными мерами. Нечто похожее происходило в 2012 г., когда вступила в силу директива ЕС об авиационных выбросах 2008/101/EC. Документ предусматривал некую форму пограничного корректирующего углеродного механизма, распространяя европейскую систему торговли выбросами на все рейсы в/из ЕС. Группа из 23 стран, включая США, Китай, Индию, Японию и Россию, раскритиковала ЕС и опубликовала список ответных мер, на которые они пойдут, если Евросоюз не изменит свои правила. В свете такой жёсткой реакции, а также учитывая международные переговоры по контролю выбросов, Евросоюз отказался от этой меры для межконтинентальных перелётов.

Международная реакция на введение Евросоюзом пограничного углеродного налога будет очень разной. Государства, декларирующие активные действия по борьбе с изменением климата, скорее всего, поддержат инициативу и последуют примеру ЕС. Страны, экспортирующие углеродоемкую продукцию в Европу (см. диаграмму 8) будут против.

Анализ геополитического контекста

Четыре аспекта воздействия Зелёного курса по-разному отразятся на геополитических партнёрах ЕС. Соседние страны, например Россия и Алжир, в основном ощутят эффект изменений европейского энергетического рынка и подхода к энергетической безопасности. Глобальные игроки, включая США, Китай и Саудовскую Аравию, почувствуют влияние Зелёного курса на глобальные энергетические рынки и торговлю. В этом разделе мы проанализируем, как эти пять стран отнесутся к инициативе Евросоюза и какие шаги предпримут.

Соседние страны: Россия

Россия занимает четвёртое место в мире по выбросам парниковых газов и уже давно сопротивляется идеям экологической политики, которая приведёт к сокращению использования ископаемых видов топлива: экологическая доктрина страны и даже ратификация ею Парижского соглашения – скорее международный пиар. Документы по внутренней климатической политике – расплывчатые декларации, часто противоречащие реальным проектам. Кроме мониторинга объёма углеродных выбросов, все остальные нормы остаются добровольными.

Президент Владимир Путин продолжает отрицать, что изменение климата обусловлено деятельностью человека и настаивает, что у России «самая зелёная энергетическая система в мире». Россия по-прежнему зависит от углеводородов и не выполнила поставленную Путиным цель сократить долю ископаемых видов топлива в экономике страны на 40 процентов в 2007–2020 гг. (сокращение составило 12 процентов). Программа развития угольной отрасли до 2035 г. была пересмотрена в сторону повышения в 2019-м: производство угля должно вырасти на 10–20 процентов. В России существует мощная оппозиция любым попыткам ограничить выбросы парниковых газов, особенно со стороны Российского союза промышленников и предпринимателей.

В этом контексте Зелёный курс окажет серьёзное воздействие на Россию. В 2016 г. нефтегазовые доходы составили 36 процентов российского бюджета, а на Европу приходилось 75 процентов российского экспорта природного газа и 60 процентов экспорта нефти. В ближайшие десять лет торговля нефти и газа между Россией и ЕС не будет затронута, поскольку Европа планирует лишь незначительно сократить импорт нефти и газа к 2030 г., даже при 55-процентном уменьшении выбросов. Но после 2030 г. ситуация кардинально изменится: Европа существенно сократит импорт нефти и газа. Евросоюз может переключиться с поставщиков с углеродоемкими технологиями добычи, как в России, например, на Саудовскую Аравию, где уровень выбросов почти вполовину меньше.

Пограничный корректирующий углеродный механизм (на импортируемую в ЕС продукцию помимо нефти и газа) также сократит российский экспорт, опять же из-за углеродоемкости. Пока трудно сказать, насколько жёстко Россия будет сопротивляться этим мерам. Руслан Эдельгериев (советник Путина по климату) в феврале 2020 г. рекомендовал компаниям готовиться к введению Евросоюзом углеродного налога, отметив, что «ЕС продавливает эти меры не потому, что ему не нравятся наши компании, а чтобы европейские компании не превысили лимиты выбросов». Неэффективность российской энергетической системы позволяет предположить, что в экономике страны есть множество возможностей для сокращения выбросов.

Перед Европой открываются перспективы сотрудничества с Россией в сфере использования возобновляемых источников энергии, уменьшения утечек метана и повышения энергоэффективности.

Наиболее вероятной геополитической реакцией России станет попытка диверсифицировать базу потребителей энергоресурсов. Уже со времён финансового кризиса 2007–2009 гг. реализуется план по перенаправлению продаж в Китай, после украинского кризиса 2014 г., который привёл к ухудшению отношений с Европой, усилия активизировались. В 2016 г. Россия вытеснила Саудовскую Аравию с позиции крупнейшего поставщика нефти в Китай, а в 2018 г. РФ отправляла в КНР 1,4 млн баррелей нефти в сутки – более 25 процентов от общего объёма нефтяного экспорта. До недавнего времени Россия поставляла в Китай небольшие объёмы природного газа, но в декабре 2019-го был открыт трубопровод «Сила Сибири» и, по прогнозам, в 2024 г. поставки возрастут до 38 млрд кубометров в год, или до 15 процентов от объёма экспорта газа в 2018 году. Тем не менее Китай не хочет поддерживать российскую энергетическую систему по геополитическим причинам. В условиях падения цен на энергоресурсы КНР пользуется отсутствием выбора у России и добивается поставок по более низким ценам.

Долгосрочные риски для России заключаются в следующем: если переориентация на китайский рынок не будет подкреплена зелёной трансформацией энергетической системы, которая позволит обслуживать европейский рынок, зависимость России от Китая возрастёт.

Соседние страны: Алжир

Алжир можно считать тестовым полигоном для внешнеполитического аспекта зЗелёного курса. Энергетическая инфраструктура страны, третьего по величине поставщика природного газа в Европу, в основном ориентирована на европейский рынок, и доходы страны от продажи углеводородов зависят именно от Европы. А эти доходы составляют 95 процентов экспорта и 60 процентов национального бюджета.

Алжиру необходимо пересмотреть свою экономику и подготовиться к моменту, когда – возможно, после 2030 г. – спрос на поставки природного газа в Европу начнёт исчезать ускоренными темпами. Диверсификация алжирской экономики, то есть переход от углеводородов к развитию возобновляемых источников энергии, смягчит удар от Европейского зелёного курса. Основания для оптимизма есть. Во-первых, есть признаки международного сотрудничества. В соглашении 2017 г. отмечаются общие приоритеты Алжира и ЕС и «значительный потенциал» Алжира в секторе возобновляемой энергии. Кроме того, есть предложение по трансферу зелёных технологий в Средиземноморском регионе. Это не единственная попытка взаимодействия с европейскими партнёрами. В 2015 г. было создано энергетическое партнёрство Германии и Алжира, направленное на «разработку и реализацию национальной энергетической политики для экологически устойчивого энергоснабжения».

Тем не менее Алжир может столкнуться с трудностями. Власть в стране принадлежит геронтократии, которые ставят выживание режима выше любых экономических соображений. С падением цен на углеводороды страна будет всё больше нуждаться в диверсификации экономики и иностранных инвестициях, чтобы обеспечивать растущее население и развивать инфраструктуру.

Но теневые силы понимают, что именно жёсткий контроль государства над углеводородными ресурсами поддерживает устойчивость режима. Власти настороженно относятся к иностранной финансовой помощи. В 2020 г. правительство Алжира отказалось обращаться в МВФ за кредитами, несмотря на финансовый кризис из-за падения цен на нефть и коронавируса, опасаясь за свой «финансовый суверенитет».

Кроме того, Алжир и другие страны-экспортёры углеводородов страдают от так называемой голландской болезни: из-за больших объёмов экспорта углеводородов курс их национальной валюты повышается, другие сектора экономики не могут развиваться, и индустриализация замедляется. Конечно, это не единственная причина неразвитости сельского хозяйства, промышленности и сферы услуг в Алжире, но экспорт нефти развитию не способствовал.

Если говорить о трансформации энергетической системы Алжира, то генерирующие мощности ветровой и солнечной энергетики выросли с 1,1 МВт в 2014-м до 354,3 МВт к июню 2018-го, что составляет около 1,6 процента от запланированного к 2030 г. уровня в 22000 МВт. Но пока у страны нет альтернативных рынков для потенциального экспорта энергоресурсов. Алжир присоединился к китайской инициативе «Пояс и путь» в 2018 г., но возможности поставлять энергию на рынок КНР весьма ограничены. В любом случае даже правительство Алжира признаёт необходимость развития сектора возобновляемой энергии и более диверсифицированной экономики в нынешних условиях. Вместо конфронтации и сопротивления Алжир, скорее всего, будет стремиться проводить реформы обусловленные Зелёным курсом, чтобы он не затронула, а, наоборот, укрепил возможности жить на доходы от энергоресурсов.

Зелёный курс – ещё одна опция для ЕС, позволяющая использовать финансовые рычаги для продвижения политической и экономической либерализации в соседних странах.

До сих пор эти усилия давали неоднозначные результаты и практически не имели успеха в Алжире. Зелёный курс может атаковать основу контроля властей над обществом – построенную на доходах от углеводородов экономику, которая облегчает централизованный контроль, способствует коррупции во властных кругах и позволяет выделять субсидии, чтобы обеспечить режиму определённую поддержку населения. Поэтому вполне вероятно, что нынешнее руководство Алжира будет оттягивать диверсификацию и постарается максимально продлить контроль над углеводородными доходами.

В долгосрочной перспективе ЕС окажется перед дилеммой. Если власти Алжира, опасаясь утратить контроль, не будут отказываться от углеводородов, экономика страны скатится в необратимый упадок. Риск нестабильности вблизи границ ЕС может заставить европейцев смягчить условия и содействовать трансформации энергетической системы Алжира, которая обеспечивает устойчивость нынешнего режима.

Глобальные игроки: Саудовская Аравия

Саудовская Аравия – крупнейший экспортёр нефти в мире. Поставки нефти и газа составляли 80 процентов экспорта в 2018 г. и 67 процентов доходов страны в 2017-м. Давняя зависимость Саудовской Аравии от углеводородных доходов создала экономику, которая строится на занятости в госсекторе (30 процентов трудовых ресурсов) и дорогих и экономически неэффективных схемах субсидий (37 млрд долларов в 2017 г.), особенно на энергетическом рынке.

В отличие от Алжира, этой модели Европейский зелёный курс не угрожает напрямую. Саудовская Аравия поставляет в Европу менее 10 процентов своей нефти. Её основные рынки – сейчас и в обозримом будущем – находятся в Азии, на которую приходится 70 процентов экспорта нефти. Сам по себе переход Европы на возобновляемую энергию не станет проблемой для Саудовской Аравии. Зелёный курс скорее увеличит в краткосрочной перспективе спрос на саудовскую нефть, добыча которой менее углеродоёмкая, чем в России или США. Для Саудовской Аравии европейские углеродные сборы будут на 30–50 процентов ниже, чем для конкурентов.

Пока саудиты предпочитают молчать по поводу Зелёного курса, а в кулуарах поддерживают стремление европейцев развивать возобновляемую энергию и стараются сделать свои ископаемые виды топлива более чистыми. Например, своё председательство в G20 в 2020 г. Саудовская Аравия использовала для продвижения идеи экономики замкнутого цикла, чтобы нефть и газ не наносили ущерба климату.

Однако в целом переход с ископаемых видов топлива на возобновляемые, частью которого является Зелёный курс, представляет угрозу для саудовской модели в долгосрочной перспективе. Спрос и цены на углеводороды начнут падать, и Саудовская Аравия не сможет оплачивать труд многочисленных госслужащих и выделять субсидии на энергию, что поставит под угрозу внутреннюю стабильность в стране. Валютные резервы Саудовской Аравии снижаются следом за доходами от экспорта нефти с 2014 года.

Режим саудитов во главе с наследным принцем Мохаммедом бин Салманом осознаёт угрозу и уже подготовил соответствующую стратегию. В 2016 г. была запущена программа «Видение-2030» – широкомасштабный план развития, включающий диверсификацию экономики, подъём малого и среднего бизнеса и создание ненефтяного экспортного сектора.

Идея скорого пика глобального спроса на нефть заставила Саудовскую Аравию увеличить экспортные мощности, чтобы производить как можно больше нефти и захватить максимальную долю рынка, прежде чем спрос начнёт падать (эта стратегия «зелёного парадокса» – одна из причин, почему стоимость углеродных квот должна быть увеличена, иначе не удастся остановить освоение новых нефтяных активов). Относительно дешёвое производство нефти в Саудовской Аравии позволит ей выдержать низкие цены, которые вытеснят с рынка конкурентов – Россию, Венесуэлу и Иран. Стратегия низких затрат ставит под угрозу все усилия по борьбе с изменением климата, предусмотренные в Парижском соглашении, потому что возобновляемые источники энергии не смогут конкурировать с углеводородами. Конечный результат зависит от эволюции зелёных технологий и способности Европейского зелёного курса убедить глобальных потребителей энергии в необходимости интернализировать стоимость углеродных выбросов.

В контексте долгосрочного падения спроса увеличенная доля рынка даже при низких ценах позволит Саудовской Аравии получить большую прибыль благодаря огромным запасам нефти. Эта логика обусловила ценовую войну саудитов с Россией в апреле 2020 г., когда из-за коронавируса цены на нефть рухнули. Тогда в США фьючерсы торговались ниже нуля (хранение обходилось дороже, чем сама нефть).

Всё это не мешает реализации Европейского зелёного курса. ЕС сможет содействовать диверсификации саудовской экономики, а отказ Эр-Рияда от нефти с высоким содержанием углерода в пользу других источников облегчит трансформацию энергетической системы Европы. Учитывая внушительный суверенный фонд благосостояния, Саудовская Аравия с удовольствием станет инвестором и покупателем технологий возобновляемой энергии, которые появятся в Европе.

Однако пока план «Видение-2030» не дал результатов в диверсификации экономики Саудовской Аравии. За четыре года непоследовательные действия режима и глубоко укоренившаяся зависимость от нефтяных доходов не убедили иностранных инвесторов в готовности властей принимать болезненные решения. Неспособность реализовать реформы в условиях, когда мир постепенно отказывается от ископаемых видов топлива, угрожает стабильности в регионе Персидского залива. В интересах Европы содействовать этим преобразованиям, но ситуация с правами человека в Саудовской Аравии затрудняет сотрудничество.

Значительные резервы Саудовской Аравии и тесные взаимоотношения с США означают, что у ЕС нет рычагов, чтобы продавить реформы.

Следовательно, эффективная стратегия, способствующая улучшению госуправления и диверсификации экономики Саудовской Аравии, потребует взаимодействия с США. И это возможно с приходом новой администрации, которая осознаёт необходимость энергетической трансформации.

Глобальные игроки: США

Соединённые Штаты периодически соперничали с ЕС за лидирующую роль в борьбе с изменением климата. Но администрация Трампа вышла из глобальных переговоров и отказалась брать на себя какую-либо ответственность за борьбу с изменениями климата.

Трамп вышел из Парижского соглашения по климату, отменил принятые при Обаме нормы, ограничивающие углеродные выбросы и назвал изменение климата придумкой Китая с целью сохранить торговые преимущества. Тем не менее почти две трети американцев верят в изменение климата. Они считают действия федерального правительства недостаточными и полагают, что защита окружающей среды должна стать приоритетом. В некоторых штатах продвигаются законодательные нормы, аналогичные или даже более жёсткие, чем Европе. Пожары и наводнения в США в 2020 г. обострили обеспокоенность по поводу климата.

Отчасти это объясняется тем, что тема климата вызвала серьёзные разногласия между двумя партиями. Демократы хотят что-то сделать с изменением климата. Поэтому при Байдене политика США может резко измениться. В ходе избирательной кампании Байден предложил шаги, аналогичные Европейскому зелёному курсу, включая нулевой уровень выбросов к 2050 г., полный переход энергетического сектора на возобновляемые источники к 2035 г., систему тарифов на выбросы и пограничные корректирующие механизмы.

Тем не менее пока не ясно будет ли гармонизирована американская и европейская политика по климату при Байдене. Европейский зелёный курс предполагает ряд геополитических вызовов даже для администрации Байдена. Например, более жёсткие стандарты по выбросам для американских автомобилей, чем действующие сейчас в США. Поскольку экспорт пассажирских автомобилей в Европу составляет 5,5 млрд евро (2018), эти меры повлияют на политически чувствительную отрасль. Кроме того, Зелёный курс предполагает более жёсткую сельскохозяйственную политику, основанную на природосберегающих практиках, что затронет американский сельхозэкспорт, 13 процентов которого идёт в страны ЕС.

Но наибольшую озабоченность в США вызывает пограничный корректирующий углеродный механизм. Углеродные сборы могут повлиять на американский экспорт угля, природного газа и многих промышленных товаров. США экспортировали в Европу более 1,5 млн баррелей нефтепродуктов в день в 2019 г., около 19 процентов от общего объёма экспорта. Администрация Трампа считала угрозу Зелёного курса для этой индустрии неприемлемым посягательством на американский суверенитет и чистым протекционизмом. Министр торговли США Уилбур Росс обещал ответные меры: «В зависимости от того, какую форму примут углеродные споры, мы будем реагировать, но если он будет протекционистским по своей сути, как цифровые налоги, мы ответим».

Администрация Байдена захочет предложить собственную версию Зелёного курса и тоже будет стремиться к климатическому нейтралитету к 2050 г., когда США вернутся в Парижское соглашение. Но из-за оппозиции в Конгрессе США, скорее всего, примут менее амбициозные целевые показатели и будут больше полагаться на развитие технологий. Это значит, что, по крайней мере, до 2030 г., когда у ЕС будут более агрессивные климатические цели, такие меры, как пограничный корректирующий углеродный механизм, могут вызвать торговые разногласия с США. Преодолеть эти разногласия будет непросто, особенно при администрации республиканцев.

Ближайшие несколько лет администрация Байдена, скорее всего, будет стремиться к сотрудничеству. Но желание демократов играть лидирующую роль в переговорах по климату может вступить в противоречие с аналогичными амбициями Европы, как нередко случалось при Обаме. Как и в ходе переговоров по климату в Копенгагене в 2009 г., США могут решить, что договориться с Китаем проще, чем с ЕС, а европейцы просто примут то, что предлагают США и Китай. На фоне нарастающей напряжённости в американо-китайских отношениях такое развитие событий маловероятно, но Байден видит пространство для сотрудничества с Китаем по климату.

Зелёный курс также предполагает новые экологические обоснования индустриальной политики. В документах Совета ЕС отмечается, что Евросоюзу нужны «лидеры для разработки коммерческого применения прорывных технологий» и «новые формы коллаборации с промышленностью и инвесторами по стратегическим цепочкам начисления стоимости» в таких отраслях, как аккумуляторные и цифровые технологии. Любая американская администрация расценит подобные субсидии как европейский протекционизм с целью захватить лидерство в секторе зелёных технологий.

Несмотря на эти вызовы, кооперационная реакция США на Зелёный курс возможна. Всё зависит от готовности Евросоюза идти на компромиссы и вести переговоры с США. Стороны должны осознать, что в реализации своих климатических амбиций они сталкиваются с одинаковыми вызовами.

Глобальные игроки: Китай

Сегодня, когда становится всё сложнее определить позитивные, конструктивные элементы в отношениях Европы и Китая, климат является одной из важнейших тем повестки сотрудничества с Пекином. Во время дебатов о пагубных практиках китайского государственного капитализма европейские политики постоянно упоминают вынужденный трансфер технологий, кражи интеллектуальной собственности и массовые нарушения прав человека в Синьцзяне и Гонконге, но все разговоры заканчиваются очевидной декларацией: нам нужен Китай для противодействия глобальным вызовам – таким, как изменение климата.

И это действительно так. Чтобы Европейский зелёный курс и Парижское соглашение по климату сработали, Пекин должен стать частью процесса. Китай – вторая по величине экономика мира, лидер по выбросам CO2 и крупнейший производственный хаб для европейских товаров. Чтобы европейская экономика стала зелёной, «озеленить» нужно и цепочки поставок, центральным элементом которых является Китай.

Несмотря на зелёную риторику руководства, Китай продолжает использовать 3000 угольных электростанций – больше, чем США, ЕС, Япония, Россия и Индия вместе взятые, ещё 2000 строятся. Выбросы парниковых газов ещё не достигли пика (Китай – развивающаяся страна по климатическим стандартам), а США, например, существенно сократили выбросы, несмотря на нежелание федерального правительства брать на себя обязательства по глобальным соглашениям. Эти факты, а также приход в Белый дом более экологически ориентированной администрации означают, что неформальный климатический альянс Китая и Европы может просуществовать недолго.

Тем не менее Китай тоже заинтересован в более устойчивом и эффективном пути к процветанию. Изменение климата оказывает всё более серьёзное влияние на сельское хозяйство, а также безопасность водных ресурсов и продовольствия в Китае. В сочетании с загрязнением воздуха и почвы это воздействие потенциально может нарушить хрупкий баланс принятия правления Компартии. Готовность Пекина выступать в роли конструктивной силы на глобальных переговорах по климату и поддержка Парижского соглашения были важны, но придерживаться соглашения, которое не заставляет Пекин сокращать выбросы, уже недостаточно, учитывая долю Китая в мировом объёме выбросов CO2.

Более амбициозные европейские цели по климату, биоразнообразию и устойчивости не проблема с точки зрения Пекина. Китай и сам претендует на ведущую роль в глобальной защите экологии и борьбе с изменением климата. Председатель КНР Си Цзиньпин предложил использовать термин «экологическая цивилизация» – экологическая устойчивость с китайскими особенностями. Правительство КНР, чтобы показать европейцам, что работает по климатической повестке, заявило в сентябре прошлого года о намерении «достичь пика выбросов CO2 до 2030 г. и выйти на углеродный нейтралитет к 2060-му. У Китая, безусловно, есть национальная стратегия, нацеленная на экологическую устойчивость экономики страны. Но реализовывать её он будет своими темпами с оглядкой на стабильность, а главным фокусом останется сохранение высокого экономического роста и предотвращение безработицы.

Энергетическая независимость Европы никак не отразится на отношениях с Пекином: Китай не экспортирует туда энергоресурсы. Сокращение потребностей в энергоресурсах в Европе может повлечь за собой снижение цен, что будет выгодно Китаю как крупнейшему мировому импортёру нефти и газа и позволит ему сократить затраты на стимулирование роста экономики.

Однако Китай – крупнейший поставщик минералов, редкоземельных металлов, которые необходимы для реализации Европейского зелёного курса, хотя его возможности использовать это в качестве стратегического рычага воздействия ограничены. Предыдущая попытка Китая использовать свою доминирующую позицию на рынке против Японии в 2010 г. заставила другие страны сделать запасы. Парадоксально, но редкоземельные элементы на самом деле не такие уж редкие. Китай доминировал на рынке из-за субсидий производителям, которые удерживали цены на низком уровне, чтобы не допустить конкурентов. Это затратная политика нанесла ущерб экологии в тех регионах, где перерабатываются эти минералы. Правительство Китая уже готово отказаться от неё, что позволит развиваться конкурентам в США и Малайзии.

Идея пограничного корректирующего углеродного механизма для углеродоёмких товаров, которые поставляются в ЕС, представляет более серьёзный вызов для Пекина. Особенно в низших звеньях цепочки начисления стоимости, где маржа не так высока. Китайские промышленные товары могут потерять конкурентное ценовое преимущество (и свою привлекательность), и тогда европейцы смогут делать закупки у более зелёных партнёров. Это вынудит Пекин пересмотреть свою политику и хотя бы временно станет рычагом воздействия на Китай, чтобы заставить его придерживаться более амбициозной повестки по климату и устойчивости. В противном случае нынешние тренды диверсификации глобальной системы поставок (поиск альтернатив Китаю), которые наметились на фоне китайско-американской торговой войны и обострились из-за коронакризиса, могут усугубиться. Дополнительные сборы с импортёров китайских товаров позволят выровнять площадку. Европейские компании уже задумываются о локализации цепочки начисления стоимости и производственных процессов. В итоге производство в Китае может ограничиться исключительно китайским рынком, а китайский бизнес европейских компаний будет отрезан от глобальной экономики.

С помощью Зелёного курса Евросоюз сможет продвигать амбициозную глобальную климатическую повестку в рамках Конвенции ООН об изменении климата. На 26-й конференции участников Конвенции в 2021 г. в Глазго Китай должен будет пояснить, как он собирается выйти на пик углеродных выбросов до 2030 г., а затем их сокращать. Чтобы достичь углеродного нейтралитета к 2060 г., меры должны быть существенными и начинать реализовывать их нужно уже сейчас.

Китай приближается к европейскому подходу по своим обязательствам, но пытается максимально тянуть время, прежде чем инвестировать в зелёную трансформацию и чистые технологии.

Он уже лидирует по электромобилям, активно занимается солнечной и ветровой энергетикой. Зелёные технологии – растущий рынок с огромным потенциалом не только для китайско-европейского сотрудничества, но и для вытеснения европейских компаний и китайского технологического доминирования.

Из-за COVID-19 Китай столкнулся с отрицательным ростом в первом квартале 2020 г. – впервые после окончания культурной революции в конце 1970-х. Выбросы упали, и Пекин явно намерен использовать пакет стимулирующих мер, чтобы перезапустить экономику. Акцент, вероятно, будет сделан на цифровую экономику и технологии возобновляемой энергии. Но в основном стимулирующие меры предусматривают масштабные инвестиции в угольные теплоэлектростанции ради создания новых рабочих мест.

Изменение климата – одна из сфер, где Китай по-прежнему придерживается логики развивающейся страны. Он сохраняет мощные переговорные возможности благодаря прочным альянсам с Бразилией и Саудовской Аравией (участие обеих необходимо, чтобы международная повестка сработала) и G77 в целом, куда входит большинство стран, наиболее пострадавших от глобального потепления и подъёма Мирового океана. Европа может предложить этим странам совместные шаги в рамках Европейского зелёного курса и конкурировать с китайской инициативой «Пояс и путь», которая уже вызывает недовольство некоторых государств-реципиентов. Откликнутся ли развивающиеся страны на предложение ЕС – зависит от условий по кредитам и инвестициям. Но в соседних с Евросоюзом странах финансовая помощь в рамках Зелёного курса помешает Китаю инвестировать в угольную отрасль и экологически опасное извлечение ресурсов.

План внешнеполитических действий в рамках Европейского зелёного курса

Как Евросоюз может смягчить геополитические последствия Зелёного курса и возможную реакцию других стран, включая Алжир, Китай, Россию, Саудовскую Аравию и США? С концептуальной точки зрения для ответа на этот вопрос нужно выйти за рамки традиционной геополитики и соображений безопасности и обратить внимание на мягкую силу. Евросоюз может укрепить свои позиции, устанавливая стандарты и нормы глобальной энергетической трансформации и продвигая прозрачное сотрудничество по техническим и регуляторным вопросам в других сферах. И это нужно считать частью плана внешнеполитических действий в рамках Зелёного курса Европы.

С политической точки зрения необходимы чёткая стратегия и план внешнеполитических действий. Мы предлагаем подход из двух составляющих: действия по смягчению прямых геополитических последствий реализации Зелёного курса и шаги по укреплению глобального лидерства ЕС.

Действия по смягчению прямых геополитических последствий Европейского зелёного курса

• Помочь соседним странам-экспортёрам нефти и газа справиться с последствиями реализации Зелёного курса

Евросоюз стратегически заинтересован в поддержании стабильности в соседних странах по целому ряду причин – от миграции до торговли. В этом контексте помочь странам-экспортёрам нефти и газа справиться с последствиями реализации Зелёного курса – ключевой вопрос внешнеполитической повестки.

Универсальная политика здесь не сработает. Нужен подход, отвечающий реалиям конкретной страны и сфокусированный на наиболее перспективных конкурентных преимуществах. Не хотелось бы повторить предыдущий опыт продвижения Европой абстрактных региональных энергетических проектов.

У ЕС и его соседей – экспортёров нефти и газа есть время, чтобы спланировать эту трансформацию. До 2030 г. Евросоюз продолжит импортировать углеводороды, резкое сокращение произойдёт позже. Нынешнее десятилетие нужно использовать для подготовки. Страны-экспортёры могут задействовать свои нефтегазовые доходы для диверсификации экономики, в том числе инвестируя в возобновляемую энергию и зелёный водород, который они в будущем смогут поставлять в Европу. ЕС стоит поддерживать эти инициативы, используя более последовательный подход к финансовой помощи.

• Повысить безопасность поставок критически важных сырьевых материалов и уменьшить зависимость от Китая

Безопасный доступ к сырьевым материалам, которые требуются для зелёных технологий, необходим для реализации Зелёного курса и обеспечения устойчивого индустриального развития Европы. Это позволит поддерживать «стратегическую автономность» Европы.

Решить эту проблему поможет диверсификация поставок, повышение объёмов переработки отходов и поиск альтернативных материалов. По возможности нужно увеличивать внутреннее производство критически важного сырья, чтобы снизить зависимость от импорта. Также следует диверсифицировать импорт во избежание гиперзависимости от одного поставщика. Торговые соглашения и контракты с разными странами уменьшат риск нехватки поставок. Помимо диверсификации Европе следует развивать переработку отходов и поиск материалов-заменителей. Некоторые критически важные сырьевые материалы имеют высокий потенциал переработки, но их фактическая переработка остаётся низкой. Приоритетом должны стать конкурентоспособность затрат и повышение эффективности технологий сортировки и переработки. В этой сфере Евросоюз может поддерживать исследования и инновации (через программу Horizon Europe) и демонстрацию технологий (через Innovation Fund).

• Сотрудничать с США в создании единого пограничного корректирующего углеродного механизма

Как отмечалось выше, даже если пограничный корректирующий механизм будет введён таким образом, что это не вызовет возражений ВТО, торговые партнеры всё равно будут считать это протекционистской мерой и могут пригрозить ответными действиями. Евросоюзу нужно проработать пограничный углеродный сбор так, чтобы «минимизировать издержки для международной системы и при этом добиться максимального снижения глобальных углеродных выбросов».

Планы Байдена по климату обещают аналогичные пограничные корректирующие углеродные меры, открывая путь для совместного подхода ЕС и США. Евросоюз должен воспользоваться возможностью и предложить президенту США создание климатического клуба, члены которого будут применять единый пограничный корректирующий углеродный механизм. Клуб будет функционировать как открытое партнёрство, членство будет определяться критериями уровня выбросов и мерами по их сокращению. Будет приветствоваться присоединение всех стран, включая Китай, если они придерживаются целей и правил клуба.

Создание климатического клуба должна инициировать группа стран, которые придерживаются плана по сокращению выбросов, сопоставимого с целями Парижского соглашения и при этом обладают экономической значимостью, чтобы привлечь другие государства. Поэтому совместная инициатива США и Евросоюза, возможно, в партнёрстве с развивающимися странами, станет стимулом для дальнейших действий по климату.

Вместе две экономики составляют более 40 процентов мирового ВВП и почти 30 процентов импорта. Размеры трансатлантической экономики означают, что если пограничный углеродный механизм будет построен в соответствии с правилами ВТО, торговые отношения с третьими странами станут невозможными. Климатический клуб позволит огромной трансатлантической экономике стать центром глобальных усилий по сокращению парниковых газов в рамках Конвенции ООН.

В период президентства Трампа сотрудничество между Евросоюзом и Китаем позволило избежать краха Парижского соглашения. Хотя бы по этой причине ЕС должен параллельно активизировать диалог с Китаем по климатическим действиям, что позволит Пекину присоединиться к климатическому клубу максимально быстро.

Действия по укреплению глобального лидерства ЕС

• Установить глобальные стандарты энергетической трансформации

Евросоюз может взять на себя роль учредителя глобальных стандартов энергетической трансформации. Одно из преимуществ ЕС – внутренний рынок с 450 млн потребителей. Требование следовать экологическим нормам как условие доступа на европейский рынок станет мощным стимулом для стран-экспортёров и заставит их перейти на зелёные технологии в производственном процессе.

Кроме того, Евросоюз может установить стандарты для зарождающегося водородного рынка. Разработав систему торговли водородом в евро, ЕС создаст основы для международного рынка по своим стандартам. Также можно консолидировать роль евро в торговле устойчивыми видами энергии.

Наконец, Евросоюз может установить стандарты для зелёных облигаций. Глобальный рынок зелёных, социальных и ориентированных на устойчивое развитие ценных бумаг достиг 270 млрд евро в 2019 году. Пока на этот сектор приходится 5 процентов глобального рынка облигаций. Но он быстро растёт. С 2018 по 2019 гг. он увеличился на 50 процентов и, как ожидается, в 2020 достигнет 338 млрд. евро Евросоюз не только крупнейший игрок на этом рынке, так как является эмитентом 45 процентов бумаг, но и самый быстрорастущий сегмент – в 2018–2019 гг. скачок составил 74 процента. В одном из исследований 67 процентов респондентов отметили нехватку зелёных облигаций. Респонденты считают, что регулирование – самый эффективный способ увеличить рынок зелёных облигаций, а приоритетом должна стать чёткая классификация. Учитывая относительно небольшой размер рынка зелёных облигаций, его ожидаемый быстрый рост и существенную долю ЕС, а также необходимость стандартизации, европейцы вполне могут заняться разработкой правил.

• Интернализировать Европейский зелёный курс

На Евросоюз приходится менее 10 процентов глобальных выбросов парниковых газов. Это означает, что для существенного воздействия на глобальное потепление ЕС нужно распространять зелёную трансформацию на другие регионы. Инструментов для этого два: бюджет ЕС и бюджет фонда «Следующее поколение ЕС», а также политика развития.

В 2020 г. Евросоюз принял бюджет – официально многолетнюю программу финансового развития на 2021–2027 гг., общим объёмом 1074,3 млрд евро. Был также учреждён постковидный восстановительный фонд, получивший название «Следующее поколение ЕС» (Next Generation EU) на 2021–2023 годы. Это дополнительно 750 млрд. евро Таким образом, весь финансовый пакет составляет около 1,8 трлн евро. 30 процентов бюджета и 37 процентов восстановительного фонда Евросоюз пообещал выделить на действия по климату. То есть с 2021 по 2027 гг. около 600 млрд евро пойдёт на зелёную трансформацию. Конечно, нужд очень много, но ЕС может выделить 10 процентов от этих ресурсов – 60 млрд евро – на интернализацию Зелёного курса.

Такой подход – предоставление грантов, кредитов и гарантий для проектов устойчивой энергетики в странах-партнёрах – поможет ЕС добиться своих целей по климату с большей эффективностью, потому что и в соседних странах, и в развивающемся мире затраты на борьбу с загрязнениями ниже. Так европейская промышленность может выйти на новый быстро растущий рынок, а у блока появится инструмент зелёной индустриальной политики. Это поспособствует развитию и диверсификации стран-партнёров (прежде всего, экспортёров нефти и газа) и принесёт бесценные внешнеполитические дивиденды Брюсселю.

Евросоюз и его члены занимают ведущие позиции в мире по оказанию помощи на развитие. В 2019 г. было выделено 75,2 млрд евро, или 55 процентов от общемирового объёма помощи. В бюджете на 2021–2027 гг. предусмотрен новый инструмент, объединяющий ресурсы для зарубежной деятельности – инструмент добрососедства, развития и международного сотрудничества (NDICI). Благодаря его средствам – 79,5 млрд на 2021–2027 гг. – Евросоюз сможет играть более заметную роль в развивающихся странах. Одна из проблем политики развития ЕС заключалась в раздробленности её инструментов, из-за чего возникали пересечения, провалы и общая неэффективность. Следующим шагом в консолидации европейской политики развития должно стать создание единого органа, например Европейского банка климата и устойчивого развития. NDICI и новый климатический банк станут основными инструментами для экспортирования Европейского зелёного курса в страны развивающегося мира, начиная с Африки.

• Продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата: коалиция по защите вечной мерзлоты

Почти четверть территории Северного полушария – это зона вечной мерзлоты. В результате повышения температур арктические льды тают не постепенно, как ранее предполагали учёные, а с беспрецедентной скоростью. Это главная климатическая проблема, потому что вечная мерзлота – это огромный резервуар парниковых газов. Начав таять, почва будет выпускать древние органические материалы и огромные массы парниковых газов, тысячелетиями находившиеся в замерзшем состоянии под землей. В настоящее время до 1600 гигатонн диоксида углерода находится в зоне вечной мерзлоты, почти вдвое больше, чем в атмосфере. Учёные предупреждают: нужно приложить максимум усилий, чтобы не допустить дальнейшего глобального потепления и таяния вечной мерзлоты. Евросоюз может предложить инициативу и возглавить глобальную коалицию по защите вечной мерзлоты, включая финансирование исследований нынешней ситуации и поиск путей решения проблемы – например, путём восстановления пастбищ и увеличения выпаса скота. Это пойдёт на благо всему миру и, следовательно, потребует международного сотрудничества.

• Продвигать глобальные коалиции по смягчению изменений климата: коалиция по удалению выбросов CO2

Ещё одна глобальная задача, требующая международного сотрудничества, – это удаление углерода из атмосферы. Оно необходимо для достижения климатического нейтралитета к середине нынешнего столетия, поэтому нужно выйти на отрицательный уровень выбросов.

CO2 можно удалить из атмосферы с помощью природных и технологических решений. Природные решения – это лесопосадки и восстановление лесов. Технологические – улавливание и хранение углерода, а также геоинженерные методы, например прямое улавливание в воздухе.

Евросоюз должен создать глобальную коалицию по удалению выбросов CO2, которая будет продвигать международное сотрудничество в этой сфере. В коалицию должны войти страны, компании и международные организации, готовые инвестировать ресурсы в лесопосадки и восстановление лесов по всему миру, а также вкладывать средства в исследования, инновации и демонстрационные проекты технологических решений. Важно сохранить тропические леса, которые поглощают CO2. Пока система углеродных квот не даёт нужного сигнала инвесторам, нет стимула заниматься поиском решений. Поэтому особенно важно международное сотрудничество.

Евросоюз должен задействовать торговлю, финансы и политику развития для продвижения этой повестки.

• Продвигать глобальную платформу новой экономики климатических действий

Евросоюз должен стать глобальной референтной точкой социально-экономических последствий декарбонизации. Находясь в авангарде этих усилий, Евросоюз одним из первых ощутит социально-экономическое воздействие. Цель Европейского зелёного курса – разумно продвигать декарбонизацию, решая проблемы экономической и индустриальной трансформации и обеспечивая социальную инклюзивность всего процесса. Такие вопросы, как справедливая трансформация и распределение воздействия климатической политики, – ключ к успеху процесса декарбонизации. Точно так же зелёная индустриальная политика и зелёные инвестиции дадут шанс воспользоваться новыми возможностями, создать рабочие места и стимулировать экономический рост. Евросоюз сможет проводить многосторонние форумы по обмену опытом и лучшими практиками со своими международными партнёрами. Такой подход поможет перенести практику углеродного рынка на другие страны, как, например, произошло с Китаем, где была запущена национальная система торговли выбросами.

В совокупности эти действия обеспечат внешнеполитическую поддержку Европейского зелёного курса. Они станут ответом на геополитические вызовы, которые ощутят другие страны из-за запуска Зелёного курса и дальнейшего глобального потепления. С их помощью европейцы найдут способы распространить декарбонизацию за пределами ЕС, а это ключ к успеху всей идеи.

Ссылка: https://globalaffairs.ru/articles/geopolitika-zelyonogo-kursa/

В докладе президенту вице-премьер Виктория Абрамченко назвала задачи РФ в сфере климата

Правительство будет добиваться глобального признания атомной энергии безуглеродной и отвечающей климатическим целям. С такой инициативой выступила вице-премьер Виктория Абрамченко в докладе Владимиру Путину о продвижении российских интересов в сфере климата на международной арене в 2021 году. Документ есть в распоряжении «Известий», его подлинность подтвердил представитель вице-премьера. Среди других важных задач — сопротивление инициативам зарубежных стран, навязывающим России свое регулирование, борьба против искусственных торговых барьеров и привлечение «зеленых» инвестиций.

В центре внимания

В 2021 году климатическая повестка и переход к углеродной нейтральности будут в центре внимания, говорится в докладе вице-премьера Виктории Абрамченко с комплексной позицией России по этим вопросам, который она в начале марта направила Владимиру Путину. Его ключевые тезисы таковы:

Кроме того, целью России будет ограничение разработки международных норм в рамках Парижского соглашения исключительно форматом Рамочной конвенции по изменению климата ООН и обязательное участие российской делегации в переговорном процессе.

Основываясь на перечисленных задачах, Минэкономразвития поручено подготовить проект директив представителям России в профильных международных организациях, следует из доклада. Это позволит сформировать единую национальную позицию и защитить экономические интересы страны.

Для России признание безуглеродного характера атомной энергетики открывает возможности как в части достижения национальных целей, так и в плане экспортного потенциала, заявили «Известиям» в Минэке. Проектом стратегии низкоуглеродного развития РФ до 2050 года предусматривается, что для сокращения выбросов парниковых газов к 2030-му до уровня 70% от показателя 1990-го мощности АЭС должны вырасти на 7%, напомнили в ведомстве.

Там выступают за то, чтобы каждая страна могла самостоятельно выбирать оптимальные средства достижения климатических целей. Впрочем, в ведомстве допустили, что для координации действий могут быть выработаны общие для всего мира подходы.

В «Росатоме» «Известиям» заявили, что атомная энергетика, безусловно, выступает безуглеродным источником генерации и вносит огромный вклад в реализацию планов Парижского соглашения. Она должна сочетаться с гидро-, солнечной и ветровой. Без развития атомной генерации будет практически невозможно добиться климатических целей, предупредили в корпорации.

Представитель Виктории Абрамченко подтвердил «Известиям» подлинность доклада. В госкорпорации ВЭБ не прокомментировали его положения.

Ранее глава Минэкономразвития Максим Решетников рассказывал «Известиям» о законопроекте об ограничении выбросов парниковых газов. Под новое регулирование подпадут предприятия с ежегодным объемом «выхлопа» CO₂ более 150 тыс. т — они будут обязаны отчитываться об углеродном следе.

Объективная безуглеродность

Атомная энергетика, исходя из объема выбросов парниковых газов на жизненном цикле генерации электроэнергии, уже соответствует определению низко или безуглеродной, отметила замруководителя направления «Экономика энергетики и климат» ЦСР Ирина Поминова. Однако ряд стран, в которых она отсутствует или которые отказываются от ее развития, характеризует атомную энергетику как неустойчивую, связанную с высокими рисками и образованием радиоактивных отходов.

Последнее с климатом не связано, указала эксперт: например, перед электромобилями стоит похожий вызов по утилизации аккумуляторных батарей, но это не лишает их признания и поддержки в тех же странах. Поэтому в свете достижения климатических целей атомная энергетика должна быть признана безуглеродной, поддержала инициативу правительства Ирина Поминова.

Она добавила, что глобальное климатическое регулирование необходимо сделать компромиссным, учитывающим интересы и уровень развития разных стран. Недопустимо, чтобы оно становилось отражением одной точки зрения. При этом Россия пока находится в процессе определения основных целей климатической политики, но уже ясно, что акцент будет сделан на мерах по адаптации и раскрытию потенциала энергоэффективности, охране и восстановлению лесов, продвижению экологических инициатив.

Атомная энергетика объективно является безуглеродной, ведь она связана с минимальным объемом выбросов парниковых газов, согласился директор группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ в России и СНГ Владимир Лукин. Не признать это — значит закрыть глаза на очевидный факт, констатировал эксперт.

При этом наднациональное углеродное регулирование — это тенденция развития инициатив в области климата, определенных Парижским соглашением, отметил он. Впрочем, она несет в себе несколько существенных рисков.

— Сейчас мы имеем дело с ценой на углерод, которая признается во многих странах мира и выступает фактором принятия решений для бизнес-игроков. Основные риски, которые связаны с этим, — использование механизма в рамках протекционизма, то есть для защиты интересов собственного бизнеса. Второй риск — это дискриминация, то есть неучет интересов и специфики конкретных стран, которые выступают объектом, — заявил Владимир Лукин.

Он также отметил, что Евросоюз ведет работу по смягчению последствий механизма трансграничного углеродного регулирования.

В то же время основным направлением национальной климатической политики выступает выполнение международных обязательств и защита интересов России от рисков, связанных с климатическими изменениями, добавил Владимир Лукин. В первую очередь, это выражается в создании благоприятных условий для инициатив бизнеса по декарбонизации.

Ссылка: https://yandex.ru/turbo/iz.ru/s/1137123/ekaterina-vinogradova/atomnyi-vzgliad-kabmin-vystupil-za-priznanie-iadernoi-energii-bezuglerodnoi

Российский лидер Владимир Путин подписал указ о мерах по повышению эффективности государственной научно-технической политики, предусматривающий новые функции Совета по науке при главе государства.

Соответствующий указ опубликован на официальном портале правовой информации.

«Возложить на Совет при президенте России по науке и образованию функции по определению стратегических целей, задач и приоритетов научно-технологического развития России, а также по принятию решений о разработке и реализации правительством России важнейших инновационных проектов государственного значения», — говорится в тексте.

Также, согласно документу, президент распорядился создать в качестве постоянно действующего органа при кабмине комиссию по научно-технологическому развитию России.

Ранее Путин отмечал, что «от уровня научного и технологического развития зависит, безусловно, конкурентоспособность национальной экономики и отечественных компаний».

Ссылка: https://russian.rt.com/russia/news/842601-putin-sovet-po-nauke?

Ожидается, что долгосрочное изменение и изменчивость температуры окажут значительное влияние на будущие электрические мощности и инвестиции. Это исследование дополняет предыдущие учётом почасовой и ежемесячной динамики использования электроэнергии, долгосрочных социально-экономических факторов и взаимодействия электроэнергетического сектора с остальной экономикой. Цель: всесторонний анализ воздействия изменения температуры на услуги охлаждения и отопления и их соответствующее влияние на электрические мощности и инвестиции. На примере США показано, что согласно сценариям SSP2 и RCP 8.5, средние изменения температуры повлекут увеличение годовой потребности в электроэнергии на 0,5-8% в разных штатах. в 2100 году. Но что более важно, пиковые изменения температуры приведут к увеличению капитальных вложений на 3-22%. Более того, капитальные вложения, вызванные изменением температуры, очень чувствительны как к долгосрочным социально-экономическим планам, так и к пространственной неоднородности цен на топливо и характеристик основных фондов, что подчёркивает важность комплексного подхода для информирования о долгосрочном планировании электроэнергетического сектора.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-021-21785-1

Согласно прогнозам, засушливые земли, включающие районы суши, характеризующиеся ограниченной водностью и редкой растительностью, будут глобально расширяться в условиях потепления климата. Такие прогнозы, однако, основываются на косвенных атмосферных данных для засушливых земель, индексе засушливости, который, как недавно было показано, даёт качественно неверные прогнозы различных компонентов земного водного цикла. Авторы использовали альтернативный индекс засушливых земель, основанный непосредственно на соответствующих экогидрологических переменных, и сравнили прогнозы обоих индексов по расчётам климатических моделей CMIP5, а также динамических моделей глобальной растительности. Индекс аридности завышает смоделированные изменения экогидрологического индекса. Это расхождение отражает различную чувствительность индексов к изменению гидроклимата и противоположные отклики на физиологическое воздействие на растительность увеличения содержания CO2 в атмосфере. Таким образом, атмосферная засушливость не является точным показателем будущих размеров засушливых земель. Несмотря на большую чем в атмосферных прогнозах неопределённость, экогидрологические прогнозы климатических моделей указывают на отсутствие глобального расширения площади засушливых земель при парниковом потеплении, в отличие от предыдущих утверждений, основанных на атмосферной засушливости.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41558-021-01007-8

Антропогенное влияние на климат изменило температуру, осадки, атмосферную циркуляцию и многие другие взаимосвязанные физические процессы, но изменило ли оно и речной сток? Авторы проанализировали тысячи временных рядов речных потоков и гидрологических экстремальных явлений по всему миру и сравнили их с результатами расчётов моделей земного водного цикла. Они обнаружили, что наблюдаемые тенденции можно объяснить, только при учёте последствий изменения климата. Их анализ показывает, что влияние человека на климат повлияло на величину низкого, среднего и высокого речного стока в глобальном масштабе.

Ожидается, что антропогенное изменение климата повлияет на глобальный речной сток. Авторы анализируют временные ряды низких, средних и высоких значений речного стока из 7250 наблюдений по всему миру за период с 1971 по 2010 годы. Выявлены пространственно сложные закономерности тенденций, когда одни регионы высыхают, а другие увлажняются при низких, средних и высоких значениях потоков. Тенденции, рассчитанные на основе современных моделей, согласуются с наблюдениями только в том случае, если учитывается радиационное воздействие, являющееся причиной антропогенного изменения климата. Моделируемых эффектов управления водными и земельными ресурсами недостаточно для воспроизведения наблюдаемой тенденции. Таким образом, анализ предоставляет чёткие доказательства роли изменения климата, вызванного извне, как причинной движущей силы недавних тенденций среднего и экстремального речного стока в глобальном масштабе.

Ссылка: https://science.sciencemag.org/content/371/6534/1159

В.Путин: Валерий Николаевич, 2021 год у нас объявлен Годом науки. Как Вы его видите как руководитель профильного ведомства?

В.Фальков: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я подготовил небольшую презентацию.

В первую очередь хочу поблагодарить Вас за то, что 2021 год объявлен Годом науки и технологий. Хочу сказать, что совсем недавно ВЦИОМ проводил специальный опрос, посвящённый Году науки и технологий, и там был такой вопрос: оцените, насколько важно для вас, чтобы в стране развивались наука и технологии. И по десятибалльной шкале – 9,2, то есть практически абсолютное большинство тех, кого опрашивали, признали, что это принципиально важно.

Что касается нас, то мы посмотрели через призму национальных целей и подготовили план. Но особенностью этого года будет то, что мы тематизировали каждый из месяцев, посмотрели на историю нашей страны и на современные направления научного поиска. Ясно, что апрель мы назвали «Освоение космоса». Если посмотреть дальше, то май будет «Новые вызовы и угрозы. Безопасность», [июль –] «Связанность территорий и [освоение] пространства», август – «Экология и климат», сентябрь – «Генетика и качество жизни» и так далее, и в декабре мы хотим закончить – это «Человек и общество».

Отдельно хотел бы сказать, Владимир Владимирович, что, когда выбирали символ Года науки, то тоже посмотрели на историю нашей страны и, конечно, связали это с современностью. Поскольку логотип – это стилизованный вариант армиллярной сферы, он неслучайно выбран в силу нескольких причин.

Первое и самое главное – такая сфера венчает главную башню Кунсткамеры. Это колыбель российской науки, сегодня это Музей антропологии и этнографии. С другой стороны, если посмотреть, то это своего рода модель атома. В ХХ веке, мы знаем, атомный проект во многом предопределил не только мироустройство, но и развитие нашей страны. И в-третьих, если с точки зрения междисциплинарности сегодня посмотреть, то это тоже такой отсыл к современности.

Хотел бы отдельно остановиться – тут кое-какие ещё данные по ВЦИОМовскому опросу – отдельно хотел бы остановиться на одном вопросе. У нас одной из приоритетных целей Года науки и технологий является привлечение в сферу талантливой молодёжи. Государство очень многое делает в последние годы. Вы знаете, что престиж учёных растёт. В этом же опросе ВЦИОМа 59 процентов опрошенных сказали о том, что в прошлом году престиж учёных в российском обществе вырос. Конечно, во многом это связано с нашими успехами по вакцинам, но и по другим направлениям такое движение.

Но есть системная проблема, она связана с тем, что, к сожалению, у нас отсутствует чёткое единообразное определение понятия и закрепление правового статуса молодого учёного и в федеральном законодательстве, и в региональном соответственно. На уровне подзаконных актов есть разные трактовки, и это не позволяет сфокусировать меры государственной поддержки.

Поэтому мы провели консультации с коллегами в Правительстве и в Администрации Президента и подготовили на Ваше имя обращение. Просьба поддержать нас, с тем чтобы в профильный закон о науке внести изменения, закрепив в нём и понятие, и правовой статус молодых учёных как совокупность прав, обязанностей и, что очень важно, гарантий. На наш взгляд, это упорядочит систему мер государственной поддержки молодых учёных и повысит эффективность их реализации.

Это принципиально важный момент. Если будет Ваша поддержка, мы постараемся достаточно быстро внести изменения в законодательство и в Год науки и технологий помочь молодым учёным, чтобы профессия, эта сфера деятельности была ещё более престижной.

В.Путин: Хорошо. Думаю, что государство должно позаботиться об учёных всех поколений, всех возрастов, но исхожу из того, что начинающие исследователи нуждаются в особой поддержке со стороны государства, поскольку они являются как раз начинающими, они только делают первые шаги.

Знаете, я посмотрел то, что Вы планируете. В августе, вижу, особое внимание предполагаете уделить климату, экологии. Это важнейшее направление в целом для любого человека в мире и в нашей стране. В этой связи могли бы что-то сказать дополнительно?

В.Фальков: Да, я хотел Вас проинформировать отдельно, подготовил тоже небольшую презентацию. Мы запускаем новый большой научно-образовательный пилотный проект по созданию карбоновых полигонов.

В.Путин: Что это такое?

В.Фальков: Карбоновые полигоны – это такие специальные территории и местности. Мы выделили семь пилотных регионов, причём взяли геостратегически разные регионы – и Калининградскую область, и Сахалинскую область, взяли Чеченскую Республику, взяли Краснодарский край, отдельно Свердловскую область, Новосибирскую и Тюменскую области.

Что в данном случае, какие задачи мы хотим решить? Мы хотим разработать методики измерения потоков основных парниковых газов – это важно принципиально – двуокись углерода, метан, закись азота и так далее. Почему это важно – потому что сегодня все страны в рамках декарбонизации экономики в климатической повестке работают над тем, чтобы были свои собственные системы учёта парниковых газов.

Для нас как для страны это вопрос в каком-то смысле даже национальной безопасности. Важно, чтобы была собственная недискриминационная система измерения баланса парниковых газов, то есть того, как они и где выделяются и поглощаются.

Через такие полигоны, созданные в разных регионах и в разных местностях, с участием, с одной стороны, состоявшихся учёных – как определено в Вашем указе, мы опираемся, конечно, на всю мощь наших академических институтов и передовых университетов. С другой стороны, чтобы это не было сугубо академическим делом, мы пригласили частных инвесторов, и у нас ряд компаний, таких как «Газпром нефть», «СИБУР», «Синара», ряд других уже откликнулись, они готовы вложиться в эти полигоны.

А с третьей стороны, у молодёжи вообще большой запрос сегодня на экологию, понимаем, что [работа] здесь будет востребована у молодёжи, поэтому хотим и учить ещё параллельно, с тем чтобы студенты проходили здесь практику и получали образование. Причём не только студенты по природопользованию и экологии, по биологии или почвоведению, но и не менее важно, что тема декарбонизации – это тема экономическая, поэтому юристы, правовое регулирование и экономисты.

Я Вам потом отдельно доложу, мы хотим сделать несколько десятков таких полигонов, покрыть всю страну. И, как только узнали, коллеги-губернаторы активно включаются. Ресурсно мы обеспечены, плюс помогает бизнес. Просто хотел, чтобы Вы знали, поскольку это принципиально важно, это охватит очень много людей.

При каждом таком полигоне ещё будет карбоновая так называемая ферма, потому что эксперты говорят, что к 2030 году это будет целая индустрия и очень много рабочих мест. Это выращивание специально лесов, для того чтобы поглощать парниковые газы.

Постараемся здесь в этом направлении с другими регионами, органами власти очень динамично поработать.

В.Путин: Безусловно, декарбонизация – важнейшее направление деятельности не только в мире, но и для нас тоже. Важно только, чтобы это не использовалось как инструмент для достижения каких-то узкокорыстных экономических целей либо каких-то других, не шло в ущерб нашей стране.

И согласен с Вами в том, что нужно, безусловно, привлекать не только, что называется, чистых учёных, но и практиков, которые понимают, что происходит в реальной жизни.

Мы знаем, с чем совсем недавно столкнулись европейские страны, юг Соединённых Штатов, когда замерзали ветряные мельницы, и для того, чтобы их разморозить, нужно было прибегать к использованию таких энергетических источников, которые в принципе даже в некоторых местах и запрещены для производства электроэнергии.

Поэтому здесь очень важно совместить научные знания, потребности сегодняшней экономики, смотреть в будущее и сотрудничать.

Безусловно, это нужно делать вместе с коллегами не только внутри страны, но и прежде всего, конечно, со странами Евразэс, СНГ и вообще со всеми коллегами, которые заинтересованы в результатах совместной работы.

Очень интересное направление.

В.Фальков: Буду Вас информировать. Мы именно так и воспринимаем. Это площадки открытые, и наши коллеги, иностранные студенты и исследователи, – все должны знать, что мы на основе научных данных осуществляем расчёты, при этом этим расчётам, естественно, можно и нужно доверять, и мы будем обмениваться. И мне кажется, что это пойдёт на пользу в целом всему человечеству, потому что цели у науки, как всегда, глобальные.

В.Путин: Спасибо.

Ссылка: http://www.kremlin.ru/events/president/news/65110

Пространный выброс метана из отложений крупнейшего в мире континентального шельфа, Восточно-Сибирского шельфа Северного Ледовитого океана, является одним из немногих процессов в системе Земли, способных вызвать перенос углерода с суши / океана в атмосферу и, таким образом, усилить глобальное потепление. в масштабе времени этого века. Важный пробел в наших текущих знаниях касается вклада различных подводных бассейнов в наблюдаемые выбросы метана. Эти знания являются предпосылкой для надёжных прогнозов того, как эти выбросы будут развиваться в будущем. Изотопный след, оценивающий происхождение высоких уровней метана на Восточно-Сибирском шельфе Северного Ледовитого океана, указывает на ограниченный вклад мелких микробных источников и, напротив, на доминирующий вклад глубокого термогенного бассейна.

Восточно-Сибирский арктический шельф содержит большое количество затопленного углерода и метана (CH₄). Потепление в период голоцена вышележащей морской воды, недавно усиленное антропогенным потеплением, вызвало оттаивание нижележащих слоёв многолетней мерзлоты. Несмотря на многочисленные наблюдения за повышенным уровнем CH₄ в морской воде в последние десятилетия, относительный вклад различных подводных источников, таких как ранний диагенез (совокупность процессов физического и химического преобразований рыхлых осадков на дне водоёмов и на суше в осадочные горные породы), подводная многолетняя мерзлота, гидраты метана и нижележащий термогенный / свободный газ, в эти выбросы метана остаётся неясным. Концентрации растворённого метана, наблюдаемые в море Лаптевых, варьировались от 3×10^-9 мол/литр до 1500×10^-9 мол/литр (в среднем 151×10^-9 мол/литр; перенасыщение на ~ 3800%). Стабильный изотопный состав метана показал сильные вертикальные и горизонтальные градиенты с характеристиками источника для двух областей фильтрации: δ¹³C-CH₄ = (-42,6 ± 0,5) / (-55,0 ± 0,5) ‰ и δD-CH₄ = (-136,8 ± 8,0) / (- 158,1 ± 5,5) ‰, что указывает на источник термогенного / природного газа. Повышенное обогащение δ¹³C-CH₄ и δD-CH₄ на расстоянии от мест просачивания указывает на окисление метана. Сигнал Δ¹⁴C-CH₄ был сильно истощён (т.е. сигнал старый) около мест утечек (-993 ± 19 / -1050 ± 89 ‰). Следовательно, все три изотопные системы согласуются с выбросом метана из старого, глубокого и, вероятно, термогенного бассейна во внешнюю часть моря Лаптевых. Знание того, какие подводные источники способствуют наблюдаемому выбросу метана, является предпосылкой для прогнозов увеличения этих выбросов в ближайшие десятилетия и столетия.

Ссылка: https://www.pnas.org/content/118/10/e2019672118

Экономика России и еще нескольких стран может выиграть от изменения климата, доказывают ученые Принстонского университета

Последствия изменения климата будут неравномерно проявляться на планете. Где-то воздействие будет крайне негативным и разрушительным, но другие регионы могут получить выгоды от потепления, пишут ученые Принстонского университета Хосе-Луис Круз и Эстебан Росси-Хансберг о результатах своего нового исследования.

Где-то глобальное потепление даст рост производительности на 15%

Ученые при помощи динамической интегрированной оценочной модели подсчитали экономические эффекты, которые принесет нагревание Земли разным странам. Причем для разных частей планеты они просчитали не только последствия изменения климата, но и возможные ответы на них — это миграция, смена торговых цепочек, совершенствование местных технологий, взаимодействие между экономиками. Раньше этим аспектам, как и детальному прогнозированию климатических последствий для разных регионов, ученые уделяли мало внимания, подчеркивают авторы.

Увеличение температуры планеты на 1 градус Цельсия в самых жарких местах приведет к ухудшению бытовых условий на 5%, а производительности — на 15%. Вследствие этого благосостояние в некоторых странах Африки и Латинской Америки может упасть на 10–15%. Напротив, в самых холодных местах — Сибири, Канаде, Аляске и проч. — благосостояние может вырасти на целых 15%, полагают ученые Принстона. При этом наиболее бедные страны пострадают больше всего, тогда как наиболее богатые будут затронуты незначительно.

Исследование поднимает очень важную проблему неравномерности пространственного распределения эффектов глобальных климатических изменений, комментирует директор группы операционных рисков и устойчивого развития KPMG в России и СНГ Владимир Лукин. Следствие этого — существенная разница в стоимости адаптации к изменениям климата в различных регионах планеты, а также такие эффекты, как «климатическая миграция», перераспределение глобальных индустриальных ресурсов и инвестиционных потоков. Очевидно, что это необходимо учитывать при разработке регуляторных мер по предотвращению климатических изменений. Прежде всего это касается финансовых инструментов, таких как углеродный налог или механизм трансграничного углеродного регулирования (возможно, страны, которые меньше страдают, должны больше платить, если эти деньги действительно используются для финансирования мер по адаптации), рассуждает Лукин.

Но это неточно

Впрочем, сами авторы признают, что модель достаточно точно прогнозирует существенные влияния (и их негативный или позитивный характер) на территориях с экстремальным климатом, но его масштабы менее определенны. Из-за этого окончательно оценить воздействие изменения климата в глобальном масштабе пока не удается.

Новое исследование не могло учесть все факторы, ведь любая модель — это упрощение. Проблема в том, что только простые линейные эффекты легко моделируются, а более сложные и неблагоприятные — нет и потому в подобные модели не попадают, говорит директор практики услуг в области устойчивого развития EY Сергей Дайман.

Конечно, ущерб от изменения климата будет распределен неравномерно и тут действительно свою роль играют факторы физической географии — отдельные регионы пострадают от наводнений, роста уровня океана, критических температур, засух или продолжительных осадков больше других, продолжает он. Но неправильно думать, что в других регионах позитивные тенденции нивелируют нарастающий ущерб от изменения климата.

России обещают новые сельхозугодья

О том, что ряд стран может получить выгоды от глобального потепления, пишут не первый раз. «Ни одна страна не расположена лучше, чем Россия, для того, чтобы суметь извлечь выгоду из глобального потепления», — писала ранее The New York Times, также ссылаясь на исследования. В России будет более благоприятный климат, который позволит и привлечь мигрантов (в первую очередь из южноазиатских стран, которых погонит из дома наступающий океан и страшная жара), и расширить площадь сельскохозяйственных земель (в то время как в США, Европе и Индии они будут сокращаться), говорилось в статье.

К возможным положительным последствиям от изменения климата правительство России в национальном плане адаптации к изменению климата отнесло:

• сокращение расходов энергии в отопительный период;
  
• улучшение условий транспортировки в арктических морях в Северном Ледовитом океане;
  
• расширение зоны растениеводства, повышение эффективности животноводства;
  
• повышение продуктивности бореальных (то есть северных малонарушенных) лесов.

Для России есть несколько выигрышных моментов, считает партнер-эксперт BCG Константин Полунин. Во-первых, это навигация по Северному морскому пути круглый год. Во-вторых, доступ к полезным ископаемым, извлечь которые раньше было невозможно. В-третьих, увеличение площади возделываемых земель и рост экспорта продовольствия. И в-четвертых, поскольку в России примерно 20% всех мировых запасов лесов и можно рассматривать леса не как древесину, а оценивать их по способности связывать оксид углерода, повышение оценки карбонового эквивалента лесов может принести России существенный доход.

Конечно, можно найти позитивные эффекты, говорит Дайман. Например, энергии на отопление России может потребоваться меньше, а на кондиционирование — больше, но не на столько. Но есть гораздо большие потери, например, для инфраструктуры энергетики из-за роста частоты резких перепадов, переходов через ноль, критически высоких температур. Даже эффективность ТЭС при росте температуры падает, замечает он.

Но с природными катастрофами и без экспорта углеводородов

В России ситуация очень интересная, говорит Лукин: есть регионы, в которых условия очевидно улучшаются — увеличивается продолжительность вегетационного сезона и т.д. А есть регионы, в которых возникают новые риски и угрозы, связанные с изменением климата: например, таяние вечной мерзлоты.

Сейчас мир находится на траектории, которая ведет не к 1,5 градусам, а к 4–5 градусам Цельсия потепления к концу XXI в., напоминает Полунин. Пока все модели говорят о том, что глобальное потепление будет проходить неравномерно (в зоне вечной мерзлоты потеплеет на 5–9 градусов) и выражаться также в увеличении экстремальных погодных явлений (наводнений, ураганов, засухи, пожаров и проч.). Ежегодные разрушения от таких явлений уже оценивается в $600 млрд, а со временем достигнут $1 трлн. По оценкам страховых компаний, к 2050 г. при повышении уровня океана на 0,5 м может быть существенное негативное воздействие на 570 городов мира в прибрежной зоне, в России оно может затронуть как минимум Санкт-Петербург и Владивосток. В глобальном масштабе потепление может привести к дополнительной миграции порядка 200 млн человек. Все это может сократить рост глобального ВВП на 30%, замечает Полунин.

Природные катастрофы не обходят Россию стороной. В 2019 г. из налогов каждого работающего россиянина 10 000 руб. пошло на ликвидацию последствий опасных природных явлений, рассчитал Институт глобального климата Росгидромета. Ежегодный ущерб от климатических изменений в России измеряется десятками миллиардов рублей, напоминает Лукин. Поэтому, учитывая, что потепление в России происходит в 2,5 раза быстрее, чем в среднем по миру (данные Росгидромета), особое внимание должно уделяться количественной оценке климатических рисков с использованием самых передовых методологий и подходов, считает он.

Таяние вечной мерзлоты будет наносить ущерб промышленности и инфраструктуре России (по некоторым оценкам, потери составят до $100 млрд к 2050 г.), отмечает Полунин. При переходе на безуглеродную экономику спрос на нефть и нефтепродукты со стороны ЕС может существенно снизиться, по некоторым оценкам — до 80%. Зато предполагается существенный рост цен на продовольствие, говорит он.

В сельском хозяйстве появятся новые территории с благоприятными средними температурами — но там, где не умеют вести сельское хозяйство, не сформированы почвы, нет инфраструктуры, предупреждает Дайман. А в тех местах, где традиционно сельское хозяйство было основой экономики, будут потери урожая: опустынивание, засухи, продолжительные ливни и наводнения.

«Россия проиграет», — категоричен директор программы «Климат и энергетика» Всемирного фонда дикой природы (WWF России) Алексей Кокорин. Прямого воздействия здесь будет меньше, чем в других странах, но от падения спроса на нефть, уголь и газ — больше, поясняет он.

Ссылка: https://www.vtimes.io/2021/03/09/komu-budet-vigodno-izmenenie-klimata-a3568

РФ и США возобновляют двустороннее взаимодействие по вопросам климата — советник президента РФ по климату Руслан Эдельгериев провел первую встречу со спецпредставителем нового президента США по вопросам климата Джоном Керри. Эксперты полагают, что климатический и зеленый треки в целом остаются одними из немногих перспективных каналов взаимодействия между двумя странами в сложных внешнеполитических условиях.

Стали известны детали первого разговора советника президента РФ по климату Руслана Эдельгериева со спецпредставителем президента США по вопросам климата Джоном Керри 3 марта в онлайн-формате. «Беседа стала отправным пунктом для взаимодействия в области климата с новой американской администрацией», говорится на сайте Кремля.

Наша беседа с Джоном Керри стала важным этапом знакомства с климатическими позициями новой американской администрации — изменение климата является значительным вызовом современности и должно решаться коллективно крупнейшими эмитентами парниковых газов (США являются вторым по совокупному объему выбросов парниковых газов в мире, РФ)»,— прокомментировал Руслан Эдельгериев.

Бывший госсекретарь Джон Керри, подписавший Парижское климатическое соглашение (ПС) от лица США в апреле 2016 года, стал спецпредставителем нового президента Джо Байдена по климату после его избрания. 21 января Джо Байден подписал указ о возвращении США в ПС (напомним, что Дональд Трамп объявил о выходе из ПС в июне 2017 года, формально США перестали быть стороной соглашения в ноябре 2020 года), 19 февраля США официально завершили процесс возвращения в ПС.

Еще при Бараке Обаме, особенно после санкций 2014 года, РФ активизировала международное сотрудничество в области экологии и климата. Ряд экспертов тогда предполагал, что на фоне осложнения отношений с Западом РФ старается играть более активную роль в сотрудничестве по «нейтральным» темам, в том числе в вопросах зеленого развития. Однако при Дональде Трампе сотрудничество по климатическому треку было фактически приостановлено. Джо Байден сделал вопросы климата одним из приоритетов своей выборной кампании — уже после избрания он, в частности, подписал указ о достижении США углеродной нейтральности к 2050 году, поручил Агентству по охране окружающей среды разработать новые стандарты выбросов для транспорта и электростанций и новые правила контроля эмиссий метана в нефтегазовом секторе и потребовал от администрации представить новую цель США по снижению выбросов парниковых газов на 2030 год в рамках ПС — по оценке экспертов World Resources Institute, она может составить до 50% снижения эмиссии. На 22 апреля запланирован Саммит климатических лидеров, который в онлайн-формате организует новая администрация США.

По словам Руслана Эдельгериева, теперь ключевыми направлениями климатического взаимодействия Москвы и Вашингтона станут сохранение Арктики и снижение объемов выбросов черного углерода (сажи) на этих территориях, проекты в лесном секторе, а также сотрудничество в области ядерной энергетики в контексте энергетического перехода.

«С учетом значительного научно-технологического потенциала наших стран объединение усилий Москвы и Вашингтона на климатическом направлении может привести к положительным результатам — перспективы будут зависеть от стремления взаимодействовать в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) и в соответствии с Парижским соглашением, а также от достижения климатических целей стран»,— заявил “Ъ” Руслан Эдельгериев.

Дальнейшие встречи ожидаются на площадках РКИК ООН, включая следующий раунд переговоров стран в декабре 2021 года в Глазго и встречу G20 в октябре. «Невзирая на текущие разногласия, Россия, США, ЕС, Китай и Индия как крупнейшие эмитенты парниковых газов должны действовать сообща, показывая остальному миру примеры лидерства — в середине 1970-х ведущие державы сыграли ключевую роль в начале глобальных научных исследований, в понимании опасностей, связанных с глобальным потеплением, сейчас пришло время нового этапа в международном сотрудничестве — перехода на зеленые источники энергии, безуглеродные технологии в промышленности, транспорте, программ сохранения лесов, разработки и внедрения природосберегающих технологий»,— говорит директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов ВШЭ Георгий Сафонов. Среди тем для сотрудничества он называет также вопросы зеленого финансирования, углеродного регулирования, сотрудничество на уровне бизнеса (в том числе вывод зеленых проектов из-под действия санкций).

Отметим, что в субботу Financial Times также рассказала о призыве Берлина к ЕС (в преддверии переговоров лидеров ЕС по России в марте) расширять сотрудничество с РФ в области климата, в том числе разработать «конкретную и детальную стратегию» избирательного взаимодействия и вовлечения России в международные усилия по борьбе с климатическими изменениями.

Ссылка: https://www.kommersant.ru/doc/4721165