Главные темы номера:

• Национальный кадастр парниковых газов за 1990-2017 гг. Российской Федерации
• Интервью директора Института народнохозяйственного прогнозирования, академика РАН Бориса Порфирьева интернет-газете «Лента.ру»
• Интервью директора Института глобального климата и экологии имени академика Ю.А. Израэля Федеральной службы по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Анны Романовской проекту «Энергия 4.0»

Также в выпуске:

• Указ Президента РФ «Об утверждении Доктрины энергетической безопасности РФ»
• Минэкономразвития России по оценке регулирующего воздействия проекта ФЗ «О государственном регулировании выбросов парниковых газов»
• Пленарное заседание Международного арктического форума
• Призыв к адаптации к стихийным бедствиям
• Постпредство России при ООН о темпах потепления климата страны
• Исследование причин изменения климата в Антарктиде
• Первая научно-практическая конференция с международным участием «Развитие Арктики – новый вызов развития медицины»
• Новые публикации в российских и зарубежных научных изданиях
• Обновление уточненной методологии подготовки кадастров парниковых газов МГЭИК

Ссылка: http://www.meteorf.ru/press/news/19285/

Потепление в Арктике в последние десятилетия было сильнее, чем в средних широтах, что сделало этот регион «горячей точкой» изменения климата. В связи с этим наблюдается быстрое снижение протяжённости морского льда и уменьшение его толщины. Отступление морского льда ведёт к увеличению переноса тепла и импульса из океана в тропосферу и стратосферу за счёт усиления восходящего распространения атмосферных волн планетарного масштаба. В верхней атмосфере эти волны осаждают транспортируемый импульс, разрушая стратосферный полярный вихрь, что может привести к нарушению этой циркуляции с возможностью также значительного воздействия на тропосферу в середине - конце зимы и ранней весной. Поэтому для прогресса в понимании воздействия отступающего морского льда на атмосферную циркуляцию необходимо точное представление стратосферных процессов в климатических моделях. Моделируя реакцию атмосферы на предписанное снижение арктического морского льда, авторы показали, что включение интерактивной химии стратосферного озона в расчёты атмосферных моделей приводит к улучшению представления тропосферно-стратосферных взаимодействий по сравнению с моделированием без интерактивной химии. Это говорит о том, что химия стратосферного озона имеет важное значение для понимания воздействия морского льда на динамику атмосферы.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41598-019-43823-1.pdf

Член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института вычислительной математики им. Г.И. Марчука Российской Академии наук, заведующий лабораторией суперкомпьютерного моделирования природно-климатических процессов НИВЦ МГУ Василий Николаевич Лыкосов о прогнозе погоды, изменении климата и глобальном потеплении.

Василий Николаевич Лыкосов - лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института вычислительной математики им. Г.И. Марчука Российской Академии наук, зав. лабораторией суперкомпьютерного моделирования природно-климатических процессов Научно-исследовательского вычислительного центра Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, профессор кафедры вычислительных технологий и моделирования факультета вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

- Как можно прогнозировать погоду и климатические изменения, если они зависят от множества факторов?

- Проблема прогноза погоды крайне важна для человечества. Многие люди, пытаясь предугадать погоду, ссылаются на собственный жизненный опыт. Скажем, заболело колено, значит завтра, будет дождь, не заболело, значит, дождя не будет. Если же говорить серьёзно, то климат и погода зависят от множества факторов, и для их  прогноза требуется провести большое количество расчётов. При этом прогноз погоды существенно отличается от прогноза климата. Так, прогноз погоды зависит от качества и полноты начальных данных о состоянии атмосферы в конкретный момент времени. Мы не можем, например,  установить по всему Земному шару через каждый километр метеорологические станции и получать с них информацию о состоянии атмосферы (температура, влажность, скорость ветра и т.п.). Всегда есть ошибки в данных измерений и, конечно, всегда есть также погрешности, связанные с округлением вычислений при проведении расчётов на компьютерах. Поэтому для детализированного прогноза погоды как состояния атмосферы в конкретные моменты времени существует предел предсказуемости – на период не более двух недель.

Климатические же изменения нужно рассчитывать на годы и столетия вперед. Здесь приходится выполнять громадное количество вычислений. И сейчас, когда возможности суперкомпьютеров растут, мы можем принимать во внимание всё больше данных: поверхность Земли, её горы, океаны, реки, озёра, почву в разных географических районах. Все эти параметры необходимо учитывать при моделировании климата. Так, например, для прогноза погоды не очень существенны данные об изменении льда в Северном ледовитом океане: достаточно учесть его состояние в начальных условиях. Для прогноза климата и его изменений динамика ледового покрова  является очень важной.

Климатическая система включает в себя определённые составляющие. Это атмосфера, причём, от поверхности Земли до гелиосферы, откуда энергия Солнца поступает в климатическую систему. Это океан с его льдами и течениями, вечные льды в Антарктиде или Гренландии, биосфера и, в конце концов, сам человек, который хотя и портит, но всё же пытается улучшить сферу своего обитания.

Поэтому все эти звенья климатической системы нужно учитывать и соответствующим образом описывать. Люди, которые этим занимаются, - это люди самых разных научных профессий, поскольку проблема междисциплинарная. Ясно, что отдельный человек не может овладеть всем − всеми богатствами и знаниями о каждой конкретной подсистеме. Поэтому для нас единственным языком междисциплинарного общения остаётся математика, используя который мы пытаемся объединить отдельные части изучаемой нами физической системы и понять, что в ней на что влияет.

- Это тоже некий параллелизм…

- В некоторой степени, да. Проблема моделирования климата требует знания математики и физики процессов, протекающих в климатической системе: метеорологических, океанологических, гляциологических, гидрологических и так далее. Важно также понимать, какие физические механизмы управляют климатической системой и как их описать соответствующими уравнениями. Эти уравнения очень сложны (дифференциальные уравнения в частных производных) и для того, чтобы их успешно решать, необходимо использовать методы вычислительной математики и суперкомпьютерные технологии. Это особенно важно для прогноза погоды, который нужен потребителю в определённый срок, поскольку его интересует, например, температура в конкретном месте Земли в конкретный период времени.

В случае с прогнозом климата можно говорить лишь о вероятностной оценке его характеристик. Математически климат можно определить как статистический ансамбль состояний, принимаемый  климатической системой за достаточно большой интервал времени. Состояние же климатической системы описывается массой параметров: давление, температура, влажность, скорость ветра, скорость океанских течений и др. Какие-то из характеристик ансамбля состояний можно описать и предсказать.

Зачастую, говорят – через 100 лет в таком-то месте будет такая-то температура. Но это не «прогноз». Правильней сказать, что через 100 лет с такой-то вероятностью при таких-то условиях, например, развития экономики, будут вот такие климатические характеристики.

Недавно я прочитал в Интернете, что Минфин России прогнозирует ослабление национальной валюты до 75,2 руб. к доллару США в 2036 г. На каком основании даётся подобный прогноз на 17 лет вперёд? Думаю, что это совершенно невозможно обоснованно сделать. Этот показатель зависит от политической ситуации, от развития экономики и других факторов. Поэтому, когда даются подобные прогнозы, это не может не вызывать улыбки. Может быть и потому, что эта информация была размещена в Интернете 1 апреля 2019 г. 

- А как вы используете суперкомпьютерные технологии для математического моделирования?

- Для моделирования динамики климатической системы используются дифференциальные уравнения в частных производных, отражающие соответствующие физические процессы, но, зачастую, не имеющие аналитического решения, записанного в виде некоторой формулы. Поэтому привлекаются методы вычислительной математики: вводится сеточная область, состоящая из конечного числа точек (узлов сетки), а фигурирующие в дифференциальных уравнениях частные производные  по какому-то направлению от какой-то прогностической функции аппроксимируются (приближённо представляются), например, разностью значений этой функции в двух ближайших точках, делённой на расстояние между этими точками. Таким образом, мы получаем систему алгебраических уравнений относительно, в зависимости от количества узлов сетки, сотен тысяч, миллионов, а то и миллиардов неизвестных. Без суперкомпьютеров такую задачу линейной алгебры решить невозможно.

В Московском университете суперкомпьютер «Ломоносов-2» имеет петафлопсную производительность: квадриллион (10¹⁵, т.е. миллион миллиардов) арифметических операций в секунду. Однако, в мировом сообществе специалистов в области климатического моделирования уже поставлена задача перейти в ближайшем будущем на экзафлопсную производительность – квинтиллион (10¹⁸, т.е. миллиард миллиардов) операций в секунду. Поэтому проблема климатического моделирования тесно связана с задачей разработки соответствующих вычислительных систем.

Любой прогресс в какой-то области знаний, связанный с вычислительными технологиями, приводит к тому, что эти технологии тоже развиваются. В 1965 году, я, будучи студентом мехмата Новосибирского государственного университета, работал над своей будущей дипломной работой, используя электронно-вычислительную машину М-20 производительностью 20000 операций в секунду, у которой было всего 32 килобайта (4096 «ячеек») оперативной памяти. Сегодня у обычного персонального компьютера или ноутбука гигабайты такой памяти, не говоря уж о внешней памяти.

Несмотря на обновления, суперкомпьютеры МГУ «Ломоносов» и «Ломоносов-2» уже довольно сильно отстают от мирового уровня. В нашей стране необходимо обратить внимание на развитие суперкомпьютерных технологий. Еще несколько лет назад считалось, что суперкомпьютеры не нужны, потому что у нас якобы нет для них задач. Задач же полным-полно: та же самая цифровизация экономики, о которой сейчас много говорится, обеспечение национальной безопасности, развитие науки и техники и др. Без суперкомпьютерных технологий здесь не обойтись.

- Насколько точны результаты компьютерного моделирования?

- Если говорить о прогнозе погоды, то с развитием технологий увеличивалось и разрешение – расчётная сетка строилась уже с меньшим шагом – не в тысячу километров, а в сто километров и менее. Самые современные и лучшие технологии сейчас в Европейском центре среднесрочных прогнозов погоды (г. Рединг, Великобритания), с помощью которых рассчитывается прогноз по всему Земному шару на сетке с разрешением в десятки километров. В целом, современные прогнозы  погоды довольно приличны – с уверенностью можно сказать, что 90% прогнозов оправдываются и лишь 10% оказываются неверными.

С климатом иная ситуация – нужно учитывать массу параметров, о которых я говорил. Детализированный прогноз климата за пределами предсказуемости становится бессмысленным из-за ошибок в начальных данных или неполного знания об отдельных элементах климатической системы. Средняя температура по отдельному конкретному региону легче поддаётся прогнозу, и мы можем, например, проанализировать, какова её изменчивость. Иногда задаются вопросом – ну и зачем здесь нужны суперкомпьютеры, если можно попытаться решать прогностические задачи для средних значений. Но дело в том, что среднее значение невозможно получить, не воспроизведя поведение отдельных мелких элементов системы, поскольку эта «мелочь» взаимодействует с крупными  структурами.

Кроме того, по отношению толщины атмосферы (глубины океана) к  горизонтальному размеру атмосферы (океана), обе эти составляющие климатической системы подобны плёнке, но эти «плёнки» стратифицированы, то есть их плотность изменяется с высотой или глубиной. Это означает, что атмосферу и океан нельзя рассматривать в двумерном приближении, что уменьшило бы объём вычислительной работы, а приходится использовать трёхмерные модели.

Когда говорят о прогнозе климата, добавляют, что если сценарий, скажем, развития мировой экономики, будет такой-то, то произойдут такие-то изменения климата, а если будет осуществлен какой-то другой сценарий, то и климатические изменения произойдут другие. Существует Межправительственная группа экспертов по изменению климата. Она курирует международную деятельность по реализации проектов сравнения климатических моделей с целью исследования на их основе современного климата и оценки его возможных изменений в будущем. В частности, изучалось, к каким последствиям приводит наблюдающийся рост атмосферной концентрации парниковых газов. Разными странами предложено более трёх десятков математических моделей. От России в этой деятельности участвует лишь Институт вычислительной математики им. Г.И. Марчука РАН. Каждая модель даёт свою оценку изменения климата со временем – свою «траекторию». Если изобразить все модельные траектории на одном графике, то получится некий пучок – все исходят из одной начальной «точки», но затем расходятся. Мы можем лишь предположить, что, например, температура будет меняться в определённом диапазоне, но предсказать её «точное» значение никто не сможет.

- Сегодня многие обеспокоены вопросом глобального потепления и влиянием человека на этот процесс. Как вы считаете, насколько сильно это влияние, учитывая, что существует естественное изменение климата?

- Это действительно важный вопрос, и разные научные школы до сих пор спорят об этом. Как мне кажется, английский термин «global warming» неудачно переведён - в буквальном смысле. На самом деле, речь идет не о глобальном потеплении, как если бы весь земной шар нагрелся, – а о том, что температура, средняя по всему земному шару, со временем увеличивается. И естественно, она не растёт монотонно, а  проявляет колеблющееся поведение. И тогда возникает вопрос, за счет чего?

Повторюсь, что споры продолжаются. Одни говорят, что термин интерпретируется неверно, другие говорят, что значение верно. Кто-то считает, что человек не виноват, а кто-то считает, что виноват, и так далее. Но, возвращаясь к своей любимой теме – «спекулировать» (в английском смысле слова to speculate – оценивать и размышлять) о том, какой механизм здесь главный, можно только,  если вы опираетесь на законы физики, выраженные в виде соответствующих математических уравнений.

Благодаря проектам Межправительственной группы экспертов по изменению климата, объединяющей специалистов из разных стран, мы можем проводить численные эксперименты с климатическими моделями и анализировать физические механизмы, влияющие на климат. Можно «отключить» антропогенный фактор, исключив тем самым влияние человека на систему, чтобы проанализировать, как она бы функционировала в таких условиях. Или наоборот, учесть влияние человека - промышленные выбросы и количество углекислого газа в атмосфере в конкретные годы.

Так вот, такого рода потепления в ХХ веке случались дважды. Первое происходило в 30-40 х гг., а второе  - началось в конце 70-х – начале 80-х гг. и продолжается до сих пор. Были проведены численные эксперименты, в которых учитывалась или исключалась деятельность человека. Оказалось, что первое потепление было обусловлено естественными процессами и природными факторами. А вот для второго потепления, без учёта антропогенной деятельности система менялась на 50%, а с учётом деятельность человека добавилось еще 50%.

Мы должны понимать, что если климат меняется, важно проследить, в какую сторону. И хорошо бы, если только в благоприятную. Но вся беда в том, что изменения климата не происходят глобально, как вроде бы могло следовать из термина «глобальное потепление». Наблюдается некая «пятнистость»: существенные изменения происходят в отдельных географических районах, причём, в одних из них может стать слишком тепло, а в других - слишком холодно. Тогда люди начинают удивляться – откуда «global warming», у нас тут «global freezing» («глобальное похолодание» - прим. Нр)!

Но, к счастью, Арктика, например, освобождается ото льда и открывает нам Северный морской путь. В Западной Сибири становится теплее, вечная мерзлота здесь отступает, а значит, сельскохозяйственные регионы могут более активно развиваться. Но тут возникает другая опасность – из-за разрушения слоя вечной мерзлоты начинается процесс заболачивания.

Проблема изменения климата, действительно, многоплановая. Мы должны анализировать не только сами изменения климата как таковые, а также и то, как эти изменения повлияют на окружающую среду, на экономику и на социум. Климатические изменения зачастую приводят к увеличению опасных катастрофических явлений – сильнее проявляются ураганы, увеличивается количество гроз и так далее. А это уже прямая опасность для человечества.

Сегодня предлагают некие методы геоинжиниринга – к примеру, распылить в стратосфере материал (например, двуокись серы), отражающий солнечную радиацию, чтобы затормозить процесс потепления. Но совершенно неясно, будут ли эти методы эффективны. Пока мы точно не можем ослабить или даже извести на нет какой-нибудь тайфун – у человечества нет для этого достаточной энергии. Хотя благодаря методам математического моделирования, мы знаем, в каком месте Земного шара нужно воздействовать на атмосферу, чтобы в другом его месте получить тот или иной результат.

- Кстати, это же можно назвать эффектом бабочки, когда взмах крыла бабочки в Токио вызывает ураган в Нью-Йорке. Вы верите в такой эффект, учитываете его при математическом моделировании?

- Эффект бабочки упоминался у классика американской фантастики Рэя Бредберри. Но я не верю в то, что если вы где-то там наступили на бабочку, то история стала развиваться по-другому. На самом деле, это возмущение должно быть очень мощным, чтобы как-то изменить динамику целой системы. Следует упомянуть работу американского математика и метеоролога Эдварда Лоренца. Он предложил простенькую по форме, но богатую по содержанию, модель, состоящую из системы трёх нелинейных обыкновенных дифференциальных уравнений, решение которой оказалось очень зависящим от начальных условий. При некотором их наборе, траектория системы заполняет в фазовом пространстве множество, напоминающее по форме бабочку и получившее название «странный аттрактор» или аттрактор Лоренца. Оказалось, что траектория, характеризующая поведение системы, какое-то время находится в одном из крыльев «бабочки», скажем, правом, затем внезапно перебрасывается на левое подмножество странного аттрактора, но и там не задерживается и возвращается снова в правое крыло. В результате, система всё время «перепрыгивает» с одного подмножества аттрактора Лоренца на другое. 

На этот эффект часто ссылаются в разговорах об изменениях климата – мол, это просто нелинейное свойство системы, отражающее её внутреннюю изменчивость, а человек здесь не причём. Но на самом деле, к сожалению, причём. Эксперименты показали, что значительная часть потепления – до 50% − может быть обусловлена антропогенным фактором.

- Не связано ли это с тем, что мы очень много думаем об экономике, о благосостоянии и выгоде?

-Нам-то, может и выгодно, а вот прибрежные государства пострадают. Да и наш Санкт-Петербург может затопить. Глобальное потепление, хоть я и не люблю это сочетание, приводит к тому, что уровень Мирового океана растёт. Земной шар очень мал в космических масштабах, но при этом на нём живёт столько разных народов с различным географическим положением их стран и с отличающимися экономиками. Поэтому, то, что для одних может быть выгодно, для других может обернуться трагедией.

Это настолько многоплановая проблема, что прежде чем говорить о выгоде, нужно думать о последствиях. Чтобы действительно оценить какие-либо выгоды, необходимо строить экономико-климатическую модель, которая будет включать расчёты климатических характеристик, макроэкономических параметров, описывать их связь и, тем самым, учитывать влияние экономики на климат, а климата на экономику. Только после этого мы можем говорить о том, что с определённой погрешностью и определённой вероятностью произойдут те или иные климатические и экономические события.

- Как вы считаете, от чего зависит будущее компьютерного моделирования климата, и что необходимо сделать, чтобы результаты прогнозирования на сотни лет вперед были максимально точными?

- Вы же знаете, что говорил Ходжа Насреддин, который обещал эмиру, что за 20 лет обучит ишака богословию:  «За двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрёт — или я, или эмир, или этот ишак. А тогда, поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!». Поэтому, думаю, не имеет особого смысла говорить о том, что будет, например, через 200 лет.

Сейчас существует множество моделей, разрабатываемых в разных странах. Но оценки климатических изменений с помощью этих моделей довольно сильно отличаются друг от друга. Вроде бы логичным кажется, что на пути совершенствования этих моделей, некоторые из них дадут примерно один и тот же результат, который можно принять как достоверный. И тогда последующие поколения будут уже готовы к изменениям и примут соответствующие меры по адаптации к ним.

Но дело в том, что научная литература открыта и доступна. Часто бывает, что учёный, заметивший интересное исследование с определённым эффектом, использует соответствующее представление этого эффекта в программном коде своей модели. В результате, различия между моделями размываются и появляется фактически общая модель. Известно, однако, что основные климатические характеристики, рассчитанные для современных условий с помощью различных моделей и затем усреднённые по всему их набору, оказываются ближе к реально наблюдённым, чем те же характеристики, полученные с помощью отдельных, даже лучших моделей.

Что касается развития суперкомпьютерного моделирования климатической системы, то, естественно, нужно повышать пространственное разрешение (увеличивать количество узлов сетки) и учитывать более мелкие, чем сейчас, детали, изучать связанные с ними физические процессы, скажем, каков будет эффект какой-нибудь речушки. Надо постоянно готовить и вовлекать в эту деятельность научную молодёжь, поскольку задача моделирования климатической системы Земли рассчитана даже не на годы, а на десятилетия. Наконец, важна государственная поддержка этих работ, в частности, через систему грантов. Исследования в области физики климатической системы, проводимые в Институте вычислительной математики им. Г.И. Марчука РАН и в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова, поддержаны, например, грантом РНФ № 17-17-01210 и грантом РФФИ № 18-05-60126.

Конечно, прогнозирование на сотни лет вперёд – это скорее задача стратегического планирования. Во многих странах большое внимание уделяют, например, свалкам. Не только потому,  что это «бяка», но и потому, что свалки могут выделять большое количество метана – парникового газа, количество которого порой оказывается больше, чем выделяет промышленное предприятие.

Поэтому задача эта не столько экономическая, сколько социально-экономическая – чтобы и человек был здоров, и экономика развивалась.

- И последний скорее философский вопрос – что важнее – погода в доме или за окном?

- На самом деле они связаны. Если за окном светит солнце, то и дома царит солнечная атмосфера. А если вы вышли на улицу, а там, например, морозяка… Хотя, почему бы не пробежаться и не прочувствовать всю прелесть зимней погоды.

Ссылка: https://scientificrussia.ru/news/lykosov-vasilij-nikolaevich

Мир в смятении — такую картину рисует Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш в интервью немецкому телеканалу ARD. Отношения между сильнейшими державами испорчены. Но самая неотложная проблема — изменение климата. Что касается усиления позиций популистов и националистов в Европе, Гутерриш надеется, что Европа будет и дальше отстаивать ценности просвещения.

РД: Через несколько дней состоятся выборы в Европарламент. Насколько вы обеспокоены в связи с усилением националистов, популистов и правых партий в Европе?

Антониу Гутерриш: Крупнейшим вкладом Европы в цивилизацию было просвещение и ценности просвещения. При этом речь идет о толерантности и о том, что разум стоит на первом месте. Я очень обеспокоен в связи с тем, что эти ценности ставятся под вопрос. Я должен признать, что несколько десятилетий назад я рассматривал их как нечто само собой разумеющееся и полагал, что они глубоко закреплены в европейском обществе. К сожалению, мы увидели усиление популизма, ксенофобии и расизма, а также других форм иррациональности.

Я надеюсь, что Европа будет и дальше отстаивать ценности просвещения, и что большинство европейцев вне зависимости от сложной политической ситуации останутся верны тому, что я — и я повторю это — считаю важнейшим вкладом в цивилизацию.

— Через несколько дней вам вручат премию имени Карла Великого. Ваша деятельность в поддержку многосторонних отношений находится на первом плане. И все же вы работаете в стране, в которой президент провозглашает лозунг «Америка прежде всего». Как вы к этому относитесь?

— Нужно рассматривать американское общество как единое целое. В отношении изменения климата позиция правительства здесь не благоприятна для климатической политики. Но когда видишь, как реагируют экономика города, губернаторы и гражданское общество, тогда видишь и огромную динамику в американском обществе. Я считаю, что США — демократическое общество, и это является огромным потенциалом для будущего, вне зависимости от индивидуальной позиции того или иного президента.

Дедушка заботится о будущем своих внуков

— Вы однажды сказали, что ведете много битв, но главная из них — ваша борьба с изменением климата как борьба дедушки ради внуков. Звучит очень лично.

— Я считаю, что это главная тема нашего времени. Изменения климата нас опережают. Я очень глубоко обеспокоен. Достигнутые в Париже цели по климату недостаточно обширные. Нам нужно больше усилий, поэтому в 2020 году решающее значение будут иметь вклады отдельных наций.

Нам нужно больше решимости в борьбе с изменением климата и в приспособлении к нему, а также в финансировании. Нам нужно намного больше, чем обещания Парижа, а даже они не были реализованы. Мы видим рекордный рост температур, повышение уровня моря, рекордную концентрацию парниковых газов. Мы должны изменить эту тенденцию, поскольку все становится значительно, драматически хуже.

Мы видим это на примере ураганов и засух, которые обрушиваются на африканский континент. Это действительно срочно, царит чрезвычайная климатическая ситуация, и поэтому важно, чтобы страны взяли на себя ответственность и на предстоящий климатический саммит в сентябре пришли с решимостью гарантировать до 2050 года нейтралитет по углекислому газу. Я был очень рад тому, что немецкий канцлер на прошлой неделе поддержала это.

«При помощи налоговых средств способствовать изменению климата — это абсолютно нерационально»

— Но угольные электростанции все еще инвестируются.

— Я выступаю с требованием, чтобы после 2020 года больше не строились угольные электростанции. Часть подоходного налога должна стать климатическим налогом. Речь идет не о новом налоге на углекислый газ, а о перераспределении средств. Мы должны облагать налогами не людей, а загрязнение воздуха. А поддержка ископаемого горючего должна прекратиться. Не имеет смысла при помощи налоговых средств усиливать ураганы, засухи, растапливать ледники, обесцвечивать кораллы и повышать уровень моря. Либо мы используем деньги иначе, либо понижаем налоги. Но поддерживать изменение климата при помощи налоговых средств — это абсолютно иррационально.

— Довольно радикальное предложение. Насколько готовы к этому государства?

— Некоторые правительства предпринимают значительные усилия. Налог на углекислый газ вводится в разных частях мира. В некоторых странах субсидии сокращаются, но не во всех. И направляется больше инвестиций в возобновляемую энергию. Но этого недостаточно. Нам нужен квантовый скачок — и мы обязательно должны сделать его на нашем климатическом саммите в сентябре.

Отношения испорчены как никогда

— В Совете Безопасности ООН настроения порой напоминают времена холодной войны. Каковы ваши надежды на то, что когда-нибудь снова вернется разумный подход к международному сотрудничеству?

— Отношения между крупными державами, такими как США, Россия, Китай, никогда не были такими дисфункциональными, как сейчас. Сейчас очень сложная ситуация в Совете Безопасности. Мы сотрудничаем во многих областях. Но как только мы сталкиваемся с серьезной проблемой, тяжелым кризисом, будь то Сирия, отношения с Ираном или другая ситуация, практически невозможно прийти к взаимоприемлемому решению в Совете Безопасности. И конечно, деятельность Совета Безопасности во многих таких случаях парализуется при помощи вето.

Это драматическая проблема для нас, потому что общественность не воспринимает ООН как единое целое. Люди не отделяют Совет Безопасности от того, что происходит помимо этого. Например, чрезвычайные гуманитарные меры ЮНИСЕФ, Всемирной продовольственной программы или комиссара ООН по делам беженцев и многие спасенные жизни каждый день повсюду в мире.

Мы все платим за этот паралич, и я надеюсь, что напряженность спадет, и страны найдут путь для преодоления глубокой пропасти, будь то в отношении мира и безопасности или по торговым вопросам, технологии или интеграции.

Ссылка: https://inosmi.ru/amp/politic/20190524/245136945.html

Ожидается, что потепление климата дестабилизирует вечную мерзлоту северных широт и органический углерод торфа (PP-C), но величины даже текущих выбросов плохо изучены. В то время как часть PP-C будет деградировать непосредственно в зоне оттепели до CO₂ и CH₄ и тем прямо усиливать глобальное потепление, другая часть войдет в речную сеть, потенциально обеспечивая «окна» для наблюдения за крупномасштабной активизацией прежде стабильных участков PP-C. Авторы используют десятилетние данные высокого разрешения ¹⁴С в растворённом и взвешенном органическом углероде для восстановления выбросов PP-C в большие дренажные бассейны крупных сибирских рек - Оби, Енисея, Лены и Колымы. По их оценке экспорт непосредственно из PP-C составляет только 17 ± 8% от полного объёма речного органического углерода, и эта оценка может служить в качестве ориентира при мониторинге изменений в активизации прежде стабильных участков PP-С в ходе потепления Арктики. В то время как растворённый органический углерод доминировал до недавних пор, и в нём плохо прослеживался PP-C (12 ± 8%), во взвешенном органическом углероде след PP-C был гораздо сильнее PP-C (63 ± 10%), и это обеспечивает лучшее «окно» для обнаружения пространственной и временной динамики выбросов PP-C. Предполагается, что в то время как растворенный органический углерод в первую очередь возникает из постепенного вымывания поверхностных почв, взвешенный органический углерод отражает резкий обвал более глубоких залежей. Более высокий экспорт растворённого PP-C в Оби и Енисее выравнивается в зоне прерывистой вечной мерзлоты, что облегчает вымывание, тогда как преобладание экспорта взвешенного органического углерода на Лене и Колыме, вероятно, перекликается с термокарстовым коллапсом плейстоценовых залежей. Количественные следы ¹⁴С в речном органическом углероде таким образом, дают возможность прояснить особенности крупномасштабной
динамики деградации PP-C в ответ на потепление Арктики.

Источник: https://www.pnas.org/content/pnas/116/21/10280.full.pdf

Significance
Залежи вечной мерзлоты и торфа в высоких широтах являются большим резервуаром законсервированного углерода, который при потеплении может  деградировать до CO₂ и CH₄ на месте, а также частично попасть в воды рек. В условиях крупного масштаба и неоднородности Сибирской Арктики на всём континенте отмечаются тенденции к оттепели и активизации прежде стабильных участков грунта, которые сложно сдерживать. Это исследование использует десятилетний ряд наблюдений ¹⁴C в органическом углероде четырёх больших сибирских рек с включением его в статистическую модель с целью количественного разбиения на фракции речного органического углерода, в частности, связанного с вечной мерзлотой и торфяными отложениями, и отдельно для переноса растворённых и взвешенных частиц в  Сибирской Арктике. Работа позволяет выявить отчётливую пространственно-сезонную закономерность в активизации прежде стабильных участков залежей углерода.

Международная команда исследователей из Великобритании, Нидерландов и США провела опрос среди экспертов-климатологов, на основе которого сделала выводы о нынешней скорости таяния ледников. По их данным, уровень Мирового океана к 2100 году может подняться на 178 сантиметров. Работа опубликована в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Климатологи внимательно следят за тем, как изменение климата, вызванное антропогенным фактором, отражается на таянии ледников. Например, недавно масштабное исследование, длившееся с 1979 по 2017 год, наглядно продемонстрировало, что сегодня Антарктида теряет в шесть раз больше массы, чем 40 лет назад. В то же время исследователи из Калифорнийского университета в Ирвайне и Лаборатории реактивного движения NASA собрали данные о ледниках Гренландии за последние 46 лет и определили, что таяние ледников там ускорилось почти в шесть раз с 80-х.

В 2013 году Межправительственная группа экспертов по изменению климата опубликовала пятый доклад, в котором указала на темпы повышения температуры и связанные с этим проблемы. Авторы настоящего исследования опросили экспертов-климатологов по поводу современного состояния климата и попросили их аргументировать свои ответы. Вместе с тем они провели воркшопы, чтобы в ходе дискуссии полученные данные подверглись критике и проверке.

Полученные результаты ученые сравнили с данными пятого доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата. В последнем говорилось о том, что при худшем сценарии температура повысится на 2 °C к 2100 году, что вызовет подъем уровня Мирового океана на высоту от 26 до 81 сантиметра. Сейчас прогноз ухудшился. Максимальная отметка повышения температуры поднялась до 5 °C, а уровень Мирового океана поднимется на высоту от 51 до 178 сантиметров. В таком случае под воду погрузится 1,8 миллиона квадратных километров — площадь, которая способна вместить в себя Германию, Францию, Испанию и Великобританию, вместе взятые. Под угрозой затопления окажутся такие города, как Шанхай, Нью-Йорк и Лондон. Примерно 187 миллионов человек останутся без крова. Пострадают плодородные регионы, например дельта реки Нил.

«Мы собрали восемь из 22 самых компетентных экспертов по Антарктиде и Гренландии и объединили их суждения о будущем. Ледяные щиты теряют лед во всевозрастающих масштабах, и мы не можем исключать высокие значения повышения уровня моря, однако стоит отметить, что они маловероятны, если мы продолжим следовать внедряемой нами политике, позволяющей избежать таких последствий», — сказал один из авторов Тамсин Эдвардс (Tamsin Edwards).

Ранее Межправительственная научно-политическая платформа по биоразнообразию и экосистемным услугам (IPBES) провела грандиозное исследование, в котором проанализировала, как антропогенный фактор отразился на нашей планете за последние полвека. Они продемонстрировали, что по вине людей природа Земли разрушается с беспрецедентной скоростью.

 

Ссылка: https://naked-science.ru/article/sci/klimatologi-tekushchiy-temp-izmeneniya

Второй год подряд наблюдается низкий уровень морского льда в Беринговом море, учёные изучают, связано ли это с изменением климата. Бо́льшая часть востока Берингова моря зимой обычно покрыта толстым льдом. Однако необычно тёплые вода и ветры с юга «объединились», чтобы сохранить уровень льда, составляющий около половины нормального. Это может быть связано с изменениями в струйном течении, связанными с более широкими тенденциями повышения температуры и сокращения льда в Арктике. Если такие изменения сохранятся, это может перевернуть экосистему, поддерживающую один из самых богатых рыбных промыслов США. Учёные уже видят признаки того, что потеря морского льда влияет на водоросли, зоопланктон и ряд других видов, которые полагаются на эти центральные части пищевой цепочки.

Ссылка: https://science.sciencemag.org/content/364/6441/616

В ближайшие годы в России и мире будет расти число опасных климатических явлений, серьезную адаптацию к которым нужно начинать уже сейчас. Для этого требуется координация усилий власти, ученых, экспертного сообщества, а одним из конкретных шагов в этом направлении стало создание "Российского гидрометеорологического общества" (РГМО), заявил "РГ" в рамках 21-го международного научно-промышленного форума "Великие реки" президент этой организации, Почетный Президент Всемирной метеорологической организации Александр Иванович Бедрицкий.

Напомним, гость нашей выездной редакции на форуме в течение 16 лет возглавлял Росгидромет, а вплоть до июня прошлого года был советником президента РФ - специальным представителем Президента по вопросам климата. Более компетентного в данной сфере человека в нашей стране не найти.

Александр Иванович, "Российское гидрометеорологическое общество" появилось совсем недавно, кто был инициатором этого процесса, какие задачи стоят перед общественной организацией?

Александр Бедрицкий: Запрос на появление профессионального сообщества был давно, метеорологи работают во многих ведомствах, частных структурах. Возможно, вы удивитесь, но в конечном итоге инициаторами стали военные. Дело в том, что многие из них работают метеорологами после увольнения в запас. Как вы знаете, в армии это происходит довольно рано - в 45 или даже 40 лет, вместе с тем у этих людей есть опыт, знания и энергия, чтобы продолжать трудиться.

Задача понятная - популяризация гидрометеорологии, поднятие ее статуса на новый уровень. Я 16 лет был руководителем Росгидромета и знаю, насколько сложно выстроить связь между нашей отраслевой наукой и образованием. Тем более, в свое время в рамках реформы образования у нас изъяли шесть профильных техникумов, которые по сути кроме нашего ведомства были никому не нужны. В итоге эти учебные заведения передали субъектам федерации, добавили туда новые дисциплины, специальности, изначальный профиль был размыт.

Наше общество должно стать связующим звеном между профессионалами и образованием. Вузовская наука решает мелкие задачи, но не работает на практику, над улучшением прогнозов в глобальном смысле. А мы может рассказать студентам, как это делается, что такое прогностическая деятельность. Интерес у подрастающего поколения к нашей профессии есть. К примеру, успешно существует молодежный клуб любителей гидрометеорологии в Московской области. В разных регионах мы проводим конкурсы с детьми, которые пишут очень серьезные работы по метеорологии.

Также надо сказать, что лицензии Росгидромета имеют свыше тысячи организаций, около 800 из них - частные. Никакой взаимосвязи кроме как конкуренции с некоторыми компаниями у службы нет, что я оцениваю негативно. За основу принята европейская модель, по которой Росгидромет должен зарабатывать на своих услугах, хотя главная задача службы - предупреждение опасных погодно-климатических явлений.

Как можно повысить интерес к метеорологии и каково будущее этой сферы деятельности?

Александр Бедрицкий: Я считаю, для начала нам необходимо составить общероссийский реестр всех, кто занимается метеорологией. Кроме профессионалов, есть действительно немало энтузиастов, которые устанавливают автоматические станции у себя дома, собирают и обрабатывают данные. Во Франции компания-производитель станций собирает через интернет данные с таких частных станций-пунктов наблюдения. В мире ихтысячи. . И все данные заводятся в общую сеть. В России тоже есть такие станции, и частные метеорологические компании используют их данные.

Тенденция такова, что прогноз должен быть персональным для каждого человека. К примеру, в Индии в качестве эксперимента бесплатно раздали миллион телефонов фермерам и предложили годовую подписку на метеопрогноз за 30 долларов в год. Для сельского хозяйства это важная составляющая успеха, люди откликнулись. В России пять станций, установленных на вышках одного из сотовых операторов, обеспечивали метеорологическим прогнозом Олимпиаду - для каждой конкретной зоны соревнований или мест скопления болельщиков.

России сегодня хватает метеорологов? Происходит ли замещение людей "умной" автоматикой?

Александр Бедрицкий: Самый сильный удар по кадрам службы и сети наблюдений был нанесен во времена Перестройки, а не в 1990-е, как некоторые считают. Перед ее началом только в России было 65 тысяч метеорологов, решили сократить, и за счет этого поднять зарплаты оставшимся сотрудникам. Сейчас их вдвое меньше, чем было тогда. Но даже в условиях происходящей автоматизации увольнять людей с такой специальностью - неправильно. В труднодоступных местах, например в Арктике, никакие автоматические станции человека не заменят. Хотя бы потому, что оборудование обслуживать надо. Может мачту повалить ветром, еще что-то произойдет, и вся дорогостоящая техника окажется беспомощной. Кроме того, надо что-то решать с источниками питания. Сейчас начали тестировать симбиоз солнечной батареи и ветряка для обеспечения станций энергией, но это не то. Нужны малогабаритные изотопные установки, которые были ликвидированы в свое время под давлением экологов.

Какие вызовы в плане метеорологии ждут Россию в ближайшем будущем?

Александр Бедрицкий: Нужно серьезно проработать механизмы адаптации к опасным природным явлениям, которые связаны с климатом. Они происходят все чаще и становятся масштабнее. Мы сталкиваемся с ситуациями, которые раньше опасными не считались, потому что их не было. Например, два месяца непрерывной жары. Последствия перераспределения осадков, когда выпадает большое их количество там, где их никогда не было. Повышение температуры районов вечной мерзлоты. Эта колоссальная проблема, к которой нужно готовиться годами, связана с разрушением инфраструктуры. Например, плиты, уложенные на аэродроме, начинают "гулять".

Главную роль здесь должно играть климатическое обеспечение. Раньше считалось, что метеослужба только дает прогноз, а другие (потребители) должны правильно его использовать. Но теперь надо рассматривать метеорологическую службу вместе со всеми звеньями, интегрировать наши усилия. Развивать наблюдения, прогнозирование в гидрометслужбе и адаптационные меры в отраслях экономики. Другой пример: загрязнение воздуха. По данным Всемирной организации здравоохранения, оно является главной проблемой, влияющей на качество жизни людей. 90 процентов населения мира живет в городах с загрязненным воздухом, семь миллионов преждевременных смертей происходят по этой причине ежегодно. В то же время идет борьба с парниковым эффектом. Но вот есть газ метан - он и загрязнитель, и парниковый газ, или тропосферный озон, который тоже влияет на климат, а у нас низкоуглеродная стратегия развития для снижения нагрузки на климат отдельно, экологические программы для уменьшения вреда от загрязнения - отдельно. Поэтому я считаю: надо говорить не о низкоуглеродном развитии, а о низкоэмиссионном, снижать выбросы всех загрязнителей и парниковых газов и рассматривать проблему как единое целое. Пока же промышленники кивают на экологов, а экологи - на промышленников. Усилия разобщены, результат - соответствующий.

 Ссылка: https://rg.ru/2019/05/17/reg-pfo/eks-glava-rosgidrometa-prizval-gotovitsia-k-opasnym-izmeneniiam-klimata.html

Доктрина является стратегией планирования в сфере обеспечения национальной безопасности. В документе говорится о том, что к внешнеполитическому вызову энергетической безопасности страны является наращивание международных усилий по реализации климатической политике и ускоренному переходу к "зеленой экономике". К числу трансграничных угроз отнесены неблагоприятные и опасные природные явления, изменения окружающей среды, приводящие к нарушению нормального функционирования и разрушению объектов и инфраструктуры ТЭК. В доктрине формулируются цели, принципы и основные направления и задачи обеспечения энергетической безопасности.

Текст доктрины

Эксперты высказали озабоченность возможной коррупционной составляющей проекта, предложенного Минэкономразвития

В комитете российской Торгово-промышленной палаты (ТПП) по энергетической стратегии и развитию ТЭК состоялась дискуссия по «углеродному регулированию в России и проекту Федерального закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В отличие от острой дискуссии, состоявшейся в Госдуме (о ней НГ сообщала в предыдущем номере «НГ-энергии» 12 апреля), где многие участники высказывали сомнения даже в самом факте решающего влияния деятельности человека на потепление, в ТПП подошли к проблеме прагматически.

Речь шла о законе, который Минэкономразвития представило на обсуждение. К сожалению, как и в Госдуме, на обсуждении в ТПП отсутствовали представители Минэкономразвития, поэтому мнение авторов законопроекта узнать не удалось. «НГ-энергия» направила в министерство письменный запрос (в соответствии с требованиями, изложенными на сайте министерства), но прошел месяц, а ответ так и не был получен.

России придется исходить из того, что Парижское соглашение, как об этом заявил недавно президент РФ Владимир Путин, будет ратифицировано. На пленарном заседании Арктического форума он отметил: «Мы сейчас планируем ратификацию (Парижского соглашения. – «НГЭ»). – Конечно, сделаем это после всестороннего анализа последствий реализации этих решений. Но тем не менее мы движемся в этом направлении».

Напомним, что Минприроды внесло в правительство предложение о ратификации Парижского соглашения по климату. По сообщению Интерфакса, предложения были внесены 28 февраля 2019 года. Планируется, что процесс обсуждения завершится в конце 2019 года.

Основные направления национальной климатической стратегии включают в себя создание системы госрегулирования выбросов парниковых газов, подготовку стратегических документов, формирующих низкоуглеродное развитие российской экономики, разработку национального плана адаптации к неблагоприятным изменениям климата, подготовку стратегических документов по борьбе с деградацией лесов и по усилению мер сохранения, устойчивого управления и увеличения накопления углерода в лесах.

Парижское соглашение об изменении климата было составлено в конце 2015 года, подписано в апреле 2016-го и вступило в силу с ноября 2016 года. Его стратегическая цель – удержание прироста глобальной средней температуры к концу XXI века в пределах ниже 2 градусов сверх доиндустриальных показателей и приложение усилий в целях ограничения роста температуры на уровне 1,5 градуса. Парижским соглашением предусмотрены обязательства сторон – количественные снижения выбросов, которые каждая сторона самостоятельно определяет для достижения глобальной температурной цели.

Поэтому сейчас в политических, деловых и научных кругах страны разворачивается активная дискуссия по теме ратификации и условий применения Парижского соглашения в России.

Вице-президент ТПП РФ Дмитрий Курочкин отметил актуальность темы заседания. Сегодня на многих площадках ведется дискуссия о целесообразности ратификации Парижского соглашения. Необходимо отметить, что по этому вопросу приводятся противоположные точки зрения. Многие эксперты справедливо указывают на неготовность к ратификации, в первую очередь в связи с отсутствием национального регулирования. Не принят базовый федеральный закон. Минэкономразвития России разрабатывает проект Федерального закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов». К сожалению, итоги его рассмотрения, в том числе в рамках ОРВ, свидетельствуют о недостаточной системной проработке вопроса о введении национальной системы углеродного регулирования.

С основными докладами выступили директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук, академик РАН Борис Порфирьев и координатор Рабочей группы по энергоэффективности и парниковым газам Комитета ТПП РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК Сергей Рогинко.

Вопрос, который поставил на заседании профессор Борис Порфирьев, состоял в том, что любое регулирование, и в том числе закон о регулировании, возникает тогда, когда в нем имеется объективная необходимость. В связи с этим он предложил обратить внимание на один пассаж в Парижском соглашении, на который, по утверждению академика, в 99% случаев никто не обращает внимания. Этот фрагмент говорит о том, что стороны Парижского соглашения могут страдать не только от климатических изменений, но также и от мер по реагированию на них. Другими словами, иронизирует он, «можно применить такое лекарство, которое хуже болезни».

Дело в том, что, подписывая Парижское соглашение, Россия сформулировала четкую позицию по учету поглощающей способности наших лесов. И эти наши обязательства являются, с точки зрения академика, достаточным условием для российского участия в нем.

И здесь обращает на себя внимание, что степень поглощения парниковых газов российскими лесами в несколько раз меньше, чем – такими же лесами в соседней Финляндии и других странах. Разъясняя эту странность, другие участники заседания отметили, что для оценки степени поглощения используются национальные критерии, которые разрабатываются национальными организациями. Другими словами, ученые России оценили поглотительную способность наших лесов намного ниже, чем, например, финские ученые оценили поглотительную способность своих лесов. Это связано с различными методическими подходами и критериями. А может быть, и просто с качеством проделанной работы.

Ведь, оказывается, в России проводился тендер на оценку поглотительной способности российских лесов, и его выиграла та научная организация, которая предложила наименьшую стоимость исследования. Альтернативных же исследований, как выяснилось, не проводилось.

Предлагаемый Минэкономразвития законопроект состоит из двух частей. В первой части говорится об учете, и против этого Порфирьев в основном не возражает, считая, что по большому счету эта глава вопросов не вызывает. Но во второй части речь уже идет о применяемом механизме регулирования для достижения целей Парижского соглашения. Механизм связан со сборами за превышение выбросов. Академик называет подобные сборы своего рода налогом и задается вопросом, почему в данном случае используется механизм принуждения, а не поощрения за снижение выбросов. Почему, продолжает свой вопрос Порфирьев, Минэкономразвития не представляет расчетов, которые бы доказывали, что налоговый механизм является более предпочтительным, чем, скажем, механизм торговли квотами. В докладах, кстати, отмечалось, что предлагаемый Минэкономразвития России в законопроекте механизм налогового регулирования в наименьшей степени используется в мире. 80% стран, имеющих национальное углеродное регулирование, используют механизм торговли квотами. Участники заседания указывали также на необходимость перед введением национального законодательства проведения пилотных проектов.

В этом плане другие участники, в частности Сергей Рогинко, обратили внимание на то, что в законопроекте Минэкономразвития выстраивает, по сути дела, триаду. Другими словами, его специалисты определяют нормы сборов с предприятий за выбросы парниковых газов, они же собирают с них эти средства и затем аккумулируют их в специальном фонде, который должен находиться под контролем Минэкономразвития. Ряд выступающих усмотрели в этом довольно значительную коррупционную составляющую.

Возвращаясь к проблеме законопроекта выбросов парниковых газов, академик указал, что без учета в законопроекте механизма поглощения он остается выхолощенным, так как учитывает только одну сторону вопроса.

Более того, с точки зрения Порфирьева, вне поля зрения Минэкономразвития остаются другие вредные выбросы (кроме парниковых газов), которые уже регулируются действующим экологическим законодательством. Его же применение может решить, по словам академика, на треть проблему эмиссии парниковых газов (то есть снизить на треть объем выбрасываемых парниковых газов). Однако этот вопрос в законопроекте не рассматривается.

Заслуживает внимания то, что участники дискуссии не могли не остановиться при этом на теме энергетического развития России. Так, Порфирьев указал: «Непревышение полутораградусного уровня глобального потепления до конца текущего столетия задает весьма жесткие параметры развития мировой экономики. Прежде всего ее энергетического сектора, включая электроэнергетику, в структуре которой к 2050 году предусматривается увеличить долю возобновляемых источников до 70%, снизить удельный вес природного газа до 11, а угля – до 1,5%. Согласно расчетам, выполненным сотрудниками нашего института, при реализации такого сценария в России в период 2017–2050 годов по сравнению с базовым сценарием экономического развития среднегодовые темы прироста ВВП снижаются на 0,4 процентных пункта, так что к середине столетия наша страна недосчитается 8% ВВП».

Далее свою позицию по законопроекту и рискам для отрасли высказали представители компаний ТЭК и экспертных институтов. Директор департамента управления рисками ПАО «Интер-РАО» Павел Смолков в выступлении рассказал о необходимости проведения с участием научных институтов системного анализа обоснованности введения углеродного регулирования, влияния выбросов на климат, а также определения доли антропогенных и неантропогенных выбросов в общем негативном воздействии.

Первый заместитель председателя центрального совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов высказал позицию о заинтересованности экологического сообщества в широком участии компаний-природопользователей в экологических проектах, направленных на улучшение качества жизни. Должны быть стимулирующие финансовые, в том числе налоговые меры для бизнеса, позволяющие снизить размер платежей пропорционально экологической активности. Данную позицию поддержал профессор ЦНИИЧермет им. Бардина Леонид Шевелев, на примерах модернизации конкретных предприятий металлургии показавший эффективность стимулирующих мер. Модернизация производства и повышение энергетической эффективности являются крайне капиталоемким процессом, поэтому введение новых обязательных платежей будет только изымать у компаний средства, которые могли бы пойти на модернизацию.

Также в обсуждении приняли участие представители компаний «Роснефть», «Татнефть», НОВАТЭК, Центрального института авиационного моторостроения им. П.И. Баранова, «Газпром ВНИИГАЗ», Национальной ассоциации нефтегазового сервиса.

По итогам заседания заключение ТПП РФ будет направлено в Минэкономразвития России.

 

Ссылка: http://www.ng.ru/ng_energiya/2019-05-13/9_7571_en1.html