По каким правилам будут выбирать академиков и главу РАН? Вернут ли академии институты? Зачем академики отправляются на КАМАЗ? Как Россия предлагает отметить объявленный ЮНЕСКО Год фундаментальной науки? Об этом корреспондент "РГ" беседует с президентом РАН Александром Сергеевым.

Александр Михайлович, в этом году РАН наверняка привлечет внимание даже тех, кто далек от науки. Ведь в конце мая намечены выборы в члены академии, а в сентябре ее руководителей. По итогам обычно звучат вопросы и голоса недовольных, почему выбрали этих, а не тех, высказываются сомнения в справедливости правил выборной кампании. Кстати, в связи с пандемией РАН предлагает новшество - провести дистанционное электронное голосование. Получили добро?

Александр Сергеев: Мы с такой просьбой обратились в правительство. Если ситуация с пандемией не улучшится, разрешить внести изменения в Устав РАН, чтобы провести голосование дистанционно. Такой вариант в стране обкатан на выборах более высокого уровня, в Думу, а также при голосовании о принятии Конституции. Но на данный момент согласовать подобный вариант на наших выборах пока не удалось.

Будут ли недовольные итогами предстоящих выборов? Конечно, будут. На то они и выборы. Например, в прошлом году в Секции прикладной математики на одну позицию члена-корреспондента претендовало около 150 человек. Понятно, когда одного выбирают, остальные недовольны. Это нормально. Мы все живые люди. Главное, чтобы все было сделано по закону

Будут внесены какие-то коррективы в систему выборов в этом году?

Александр Сергеев: Понимаете, она создавалась и отлаживалась многими поколениями выдающихся ученых. Конечно, как у любой выборной системы, у нее можно найти определенные недостатки, но в мировом научном сообществе она считается одной из самых объективных и демократичных. Например, чтобы выйти на финишный этап, где Общее собрание РАН тайным голосованием решит судьбу кандидата, он должен пройти жесткое сито обсуждений на более низких уровнях, в частности, в своих тематических секциях и отделениях, где коллеги человека основательно "просвечивают" и тайным голосованием выносят решение. Эти главные принципы системы остаются неизменными.

Сейчас мы в эту систему внесли несколько поправок, что делает ее более прозрачной, повышает конкурентность. Например, выбираем не на все число освободившихся позиций, всю информацию о кандидатах вывешиваем в интернете. Пожалуйста, проводите общественное обсуждение любого претендента, мы готовы все рассмотреть.

Кроме того, расширяем название специальностей. Ведь как бывало. Если задаться целью продвинуть конкретно этого человека, то в название вакансии можно вписать такую формулировку, что практически только один очень "узкий" специалист в стране сможет ее занять. Сейчас такие игры не проходят.

В то же время в число вакансий введены новые специальности: искусственный интеллект, квантовые технологии, кибербезопасность, вакцинология, климатология. Сегодня это веление времени.

Время не повернуть назад

В итоге реформы госакадемий 2013 года РАН оказалась в сложной ситуации, которой никогда не было с момента ее создания 300 лет назад. Она лишилась не только институтов, но и права вообще заниматься наукой. Когда-то без совета с академией не решался ни один важнейший вопрос развития страны, а сейчас ее мнение часто игнорируют, а порой вообще не спрашивают. Бывали случаи, когда о важных решениях даже в области науки РАН узнавало из СМИ. Какую тактику и стратегию в таких сложнейших условиях выбирает РАН? Например, периодически, в том числе на общих собраниях звучат голоса авторитетных ученых: "Верните нам институты". Это реально? Или уже из области фантастики?

Александр Сергеев: Время не повернешь назад. Институты нам никто возвращать не собирается. Надо привыкать жить в новых условиях. Что такое сегодня РАН? С одной стороны это клуб ученых, ведь у нас нет институтов. Но клуб с государственными функциями, например, нам поручено проводить экспертизу в сфере науки. Если оценивать ситуацию в целом, то мы должны доказывать на самых разных площадках свою необходимость, готовность взять на себя ответственность за научно-техническую политику в стране.

Александр Сергеев: Нам с 2013 года ­говорят, вы "клуб", кому вы нужны? Оказывается, нужны. И мы обязаны помочь бизнесу решать его задачи

И, конечно, высказывать свою позицию по самым разным вопросам. Мы не боимся говорить "нет", если считаем, что принятое во властных кабинетах решение не на пользу науке. Можно вспомнить самые громкие примеры, связанные с реформированием РФФИ, с выводом из-под экспертизы РАН ряда вузов и научных организаций, в частности, "Курчатовского института", МГУ, ВШЭ. Мы были не согласны, приводили аргументы.

Но в итоге с вами не согласились. Получается, к РАН не очень-то прислушиваются.

Александр Сергеев: Да, бывает и так. Но это не значит, что мы должны молчать. Академия обязана высказываться, доносить свое мнение. Ведь его слышат не только в высоких кабинетах, но и широкая общественность. А значит, оно влияет на общественное мнение.

Да, сейчас у академии непростая ситуация. У нас есть немало важнейших инициатив в самых разных сферах науки и жизни, некоторые были поддержаны президентом страны. По ним есть его поручения, но они остаются на бумаге из-за позиции различных ведомств. Для них академия - это "клуб ученых".

Как выживать? Повторяю, вести себя активно, искать способы доказать свою необходимость. Не молчать, даже если это кому-то не нравится.

Бизнес просит науки

В конце прошлого года РАН проявила удивительную активность, наводя мосты во взаимоотношениях с бизнесом. Состоялся конгресс, в котором участвовали крупнейшие компании. Каковы его главные итоги?

Александр Сергеев: Когда говорят, что наш бизнес не заинтересован в нашей науке, что у него нет спроса на инновации, то конгресс показал - это заблуждение. Крупнейшие фирмы, такие как, например, "Росатом", "Роскосмос", ЛУКОЙЛ, "Синара", "Титан", "Генериум", не просто заявили, что хотят работать с наукой, а представили 15 кейсов успеха, в которых им помогла наука. Для меня этот форум был знаковым. Капитаны нашего бизнеса утверждают, что ищут пути взаимодействия с наукой. И мы со своей стороны встречно тоже стремимся наладить прямые связи с промышленностью. Например, руководители КАМАЗа пришли к нам со своими перспективными задачами, и 31 января на предприятии пройдет выездное заседание одной из наших научных секций. Что интересует автостроителей? Беспилотный транспорт, водородобусы, новые материалы для авто будущего. И они ждут помощи от РАН. А ведь нам с 2013 года говорят, вы "клуб", кому вы сейчас нужны? Оказывается, нужны. И мы просто обязаны сделать все возможное, чтобы помочь бизнесу решать его задачи.

Но как, не имея институтов, РАН будет взаимодействовать с промышленностью? Вы же не занимаетесь конкретно ни водородом, ни беспилотниками...

Александр Сергеев: Такой конкретики от нас и не ждут. Требуется совсем другое. Нужен широкий взгляд аналитика, как оптимально решать задачи в каждом из направлений. Проведя такой глубокий многосторонний анализ, взвесив разные варианты, выбрав наилучший, можно переходить к конкретике. Так вот подобную работу может качественно сделать только академия наук. Она способна привлечь самых авторитетных специалистов не только из институтов, но из вузов, из госкорпораций, которые могут провести мозговой штурм и предложить рекомендации по самым разным вопросам.

Более 20 регионов в прошлом году посетил глава РАН. Во многих ситуация с наукой вызывает тревогу. Фото: Александр Корольков
А варианты решения могут быть самые разные, порой неожиданные, в зависимости от поставленной задачи и ситуации с данным научным направлением в стране. Например, можно посоветовать создать консорциум, куда собрать такие-то коллективы из таких-то организаций. В итоге формируется оптимальная команда, которая наилучшим способом решит вашу задачу.

Если говорить попросту, надо стать научной сводней?

Александр Сергеев: Не только. Важно не только собрать команду, но и следить, как продвигается дело. В чем-то помогать, корректировать. И ученый из академии должен обязательно следить за работой и отвечать за нее.

Вообще, можно сколько угодно сетовать, что бизнес не заинтересован в инновациях, но надо встать на его место. Ведь инновации - самый рисковый бизнес, а потому предприятия хотят на кого-то опереться , чтобы иметь авторитетное мнение о проекте. И здесь должна помочь РАН.

Как я понимаю, так идет поиск, нащупывается новая роль РАН в новых обстоятельствах. С этим, очевидно, связаны и ваши командировки. В прошлом году вы совершили по регионам более 20 поездок.

Александр Сергеев: О том, что во многих регионах ситуация с наукой вызывает тревогу, говорят многие местные руководители. Сегодня утечка мозгов происходит не только из России за границу, но и внутри страны. Молодежь уезжает в 2-3 центра, где сильная наука. Такой перекос , однобокое развитие совершенно неприемлемо для такой огромной страны.

Мы считаем, что РАН обязана помочь развитию региональной науки. Для меня стало настоящим откровением, насколько важен для губернаторов приезд руководства РАН. Они предлагают конкретные меры и ждут помощи от академии. Сейчас у нас создается Совет по региональный научной политике, к этой работе привлекаем представителей госструктур, очень заинтересовался Комитет по науке Совета Федерации, нас поддержала Валентина Ивановна Матвиенко.

Прежде всего мы намерены совместно с СФ составить научно-технологический рейтинг регионов. Определить 10-15 лидеров, которые получат дополнительные возможности для ускоренного развития. В идеале, конечно, хорошо, если все развиваются равномерно. Однако опыт показывает, что развитие идет через лидеров, а они как локомотивы подтягивают за собой остальных. И в данном случае 10-15 лидеров должны стать такими локомотивами, взять на себя ответственность и за развитие науки у соседей.

Завершился Год науки, проведены сотни мероприятий, прозвучало множество слов о роли науки, о том, что Год теперь будет длиться десять лет. Слов было много, но каковы реалии? В бюджете на будущие три года финансирование остается на прежнем уровне. Ее доля в ВВП остается 1,1%, у лидеров 4-5%, доля фундаментальной науки 0,17%, у лидеров 0,4-0,6. Посмотрев на эти цифры, перспективы нашей науки уже не такие радостные.

Александр Сергеев: Мы об этом постоянно говорим на всех, в том числе правительственных площадках. Возможно, ставка делается на реальный сектор экономики, на увеличение его вклада в науку. Сегодня он составляет около 30 процентов, а в ведущих странах более 70. Чтобы изменить ситуацию, надо создавать условия. И прежде всего бизнес должен доверять нашим решениям. А при отношении, о котором я рассказывал в связи с КНТП, его и не будет. А значит, не будет и больших вложений в науку. Со своей стороны мы готовы делать все возможное, помогать бизнесу искать оптимальные варианты для инноваций.

Подтверждать бренд

Этот год объявлен ЮНЕСКО Годом фундаментальной науки в интересах устойчивого развития. Как он будет проводиться в мире? Что намечается в России?

Александр Сергеев: Мы передали в правительство предложения, чтобы в России тоже был объявлен такой год. Если получим поддержку, то будет создан Оргкомитет и выделено финансирование. Конечно, хотелось бы повторить успех 2019 года, который проходил под знаком юбилея Периодической таблицы химических элементов Менделеева. Тогда на открытии Года в Париже всем было очевидно, что Россия здесь страна номер один. Выступления наших ведущих ученых, наши выставки, поддержка наших ведущих компаний. Это был мощный пиар. И аналогичная картина была на закрытии Года в Токио.

И в Год фундаментальной науки мы должны играть нашими козырными картами. Например, предлагается создать специализированный фонд Россия - ЮНЕСКО, который будет проводить широкую международную программу, например, присуждать стипендии имени России - ЮНЕСКО по всему миру, а также продвигать по всему миру наше высшее образование в области фундаментальных наук. Ведь оно и сегодня считается одним из лучших. Особо важна такая работа при нынешней международной ситуации. Положение о фонде мы подготовили вместе с главой МИД Сергеем Лавровым.

Что касается проведения года в России, то есть предложения от некоторых регионов, которые намечают провести у себя ряд интересных мероприятий. Кроме того, этот Год может стать поводом, чтобы усилить фундаментальное образование в школах. Но мы понимаем, что новое поколение нельзя учить по-старому, нужен другой, современный формат. Мы обсуждали этот вопрос с лауреатом премии Филдса, которая считается аналогом Нобеля по математике, Станиславом Смирновым. Он в последнее время как раз занимается этой проблемой. У него и его коллег есть интересные предложения.

В 2024 году у академии большое событие, ей исполнится 300 лет. Понятно, что выделены деньги, приводится в порядок "внешность" основных зданий, будут проведены громкие мероприятия. Но с другой стороны, юбилей пройдет в очень трудное для РАН время. Что бы вы себе, ей и всем ученым пожелали?

Александр Сергеев: Как-то во время дискуссии о том, а нужна ли вообще академия, прозвучала такая фраза: РАН - это один из самых дорогих брендов России, как "Кола-Кола", чей бренд считается одним из самых дорогих в мире. Так вот хотелось, чтобы РАН воспринималась, конечно, не как "Кока-Кола", но как организация с важнейшими государственными функциями. Чтобы была востребована по максимуму. Помните, Даниил Гранин сказал, что смысл жизни человека в его востребованности.

Ключевой вопрос

Выборы новых членов РАН - всегда интрига. Но это вершина айсберга, а что под водой?

Александр Сергеев: Впервые в истории РАН есть возможность по-новому управлять фундаментальными исследованиями. Для данной программы это может стать очень серьезным, даже кардинальным событием. В чем суть? Здесь надо напомнить, как программа работала до сих пор. Например, в 2013 году расписали и утвердили цифры по финансированию научных направлений, и до 2020 года, когда программа завершилась, распределение цифр по направлениям не менялось.

Теперь все будет иначе. Координационный совет программы будет постоянно мониторить ситуацию. Если какое-то научное направление в мире скукоживается, а какое-то вырывается вперед, или что-то у нас пошло не так, то надо менять приоритеты, перераспределять деньги. Где-то их сокращать, перебрасывать на перспективу. Учитывая, что такие маневры связаны со сложными бюджетными процессами, надо искать варианты оперативно их проводить.

Еще одна важнейшая задача РАН на этот год касается Стратегии научно-технологического развития страны. Основным инструментом ее реализации являются Комплексные научно-технические программы (КНТП). А если говорить просто, то речь идет об инновациях. Создании цепочек от науки до рынка. Причем ведущую роль в них должен играть бизнес, заказывая науке новые технологии. Так вот с момента принятия Стратегии прошло пять лет, а КНТП если и работают, то в очень минимальном варианте. Из отобранных два года назад 10 проектов год назад в правительство было внесено шесть, а утвержден только один. Этот механизм пока не заработал, тормозится.

И, конечно, тормозит бизнес? Уже много раз сказано, что в отличие от зарубежного наш не стремится внедрять новинки, вкладываться в рисковые инновации.

Александр Сергеев: В данном случае все ровно наоборот. Бизнес готов вложиться в проекты, но ведомство не принимает решение о софинансировании. Скажем, есть проект, где 80 процентов дает бизнес, 20 - доля государства. Позиция нашего финансового блока такая: если дают 80, пусть и все остальное берут на себя. Но бизнес недоумевает, тогда зачем ему эта программа? Он пришел в нее, так как нет полной уверенности, что новая технология будет успешной. Ее надо доводить, и вы обещали часть расходов профинансировать.

Это только один пример из многих неувязок, связанных с КНТП. Мы соблазнили бизнес, он пришел в программу со своими миллиардами, а теперь его отчаливаем. А ведь, повторяю, речь идет о выполнении Стратегии научно-технологического развития страны.

Ссылка: https://rg.ru/2022/01/25/prezident-ran-my-dolzhny-dokazyvat-svoiu-neobhodimost.html

Новые методы управления лесным хозяйством, такие как вспомогательная миграция на основе геномики*, могут помочь лесам адаптироваться к изменению климата, поддерживая продуктивность коммерчески важных древесных пород. Однако авторы обнаружили, что группы ключевых заинтересованных сторон, как правило, больше озабочены здоровьем лесной экосистемы в целом, чем успехом коммерчески важных видов. Из-за его неопределённого влияния на другие социальные, экологические и экономические цели им трудно судить о приемлемости вспомогательной миграции и компромиссах, которые он подразумевает. Хотя вспомогательная миграция может показаться техническим вмешательством, многие из её последствий таковыми не являются. Решения о вспомогательной миграции и других подобных методах адаптации должны учитывать весь спектр ценностей, создаваемых лесами, и разнообразие мнений тех, кто от них зависит. 

Изменение климата угрожает социальным, экологическим и экономическим благам, которыми пользуются зависящие от леса сообщества во всём мире. Адаптивные к изменению климата стратегии управления лесами, такие как миграция с помощью геномики, могут помочь сохранить многие из этих подверженных угрозам преимуществ. Однако такие новые технологические вмешательства в сложные социально-экологические системы порождают новые риски, выгоды и неопределённости, взаимодействующие с разнообразными достоинствами лесов и ранее существовавшими рисками. Используя данные 16 фокус-групп** в Британской Колумбии, Канада, авторы показали, что различные заинтересованные стороны (профессионалы лесного хозяйства, экологические неправительственные организации, местные органы власти и члены местных деловых сообществ) подчёркивают разные виды рисков и неопределённостей при оценке уместности вспомогательной миграции. Авторы отметили сложность принятия решений по адаптации к климату в сложных социально-экологических системах, в которых как изменение климата, так и адаптация будут иметь широкомасштабные и каскадные воздействия на различные неклиматические ценности. Всеобъемлющие суждения о вспомогательной миграции как стратегии адаптации, которые могут показаться простыми, когда они выявляются в опросах или вопросниках, требуют, чтобы участники искали сложные компромиссы между несколькими областями неопределённых и неизвестных рисков. В целом, наиболее приоритетной целью управления лесным хозяйством для большинства заинтересованных сторон является здоровье и целостность лесной экосистемы, из которой вытекают все другие важные ценности леса. Фактором, воспринимаемым как наиболее рискованный, является отсутствие у нас знаний о том, как работают лесные экосистемы, что мешает заинтересованным сторонам оценить приемлемость вспомогательной миграции. Эти результаты являются ещё одним свидетельством неотъемлемого риска установления приоритета естественных наук над другими формами знаний на стыке науки и политики. Когда решения оформляются как технические, нормативные и этические соображения, наши фундаментальные цели становятся невидимыми.

Ссылка: https://www.pnas.org/content/119/4/e2108326119

* Наука, изучающая все гены и их роль в структуре организма, как в нормальном состоянии, так и при заболевании.

** Специальная рабочая группа для решения конкретной задачи, группа для тематического опроса.

Эксперты McKinsey: глобальный энергопереход потребует $275 трлн, или 7,5% мирового ВВП
«Зеленый» энергопереход сильно повлияет на мировую экономику — вплоть до изменения пищевых привычек, оценили в McKinsey. России он обойдется дорого, но, если сдержать потепление не удастся, страна может попасть в число выигравших

McKinsey Global Institute, исследовательское подразделение консалтинговой компании McKinsey, описало гипотетическую модель масштабных изменений в экономике и социальной сфере, которые произойдут, если мир достигнет углеродной нейтральности к 2050 году. Стремиться к этому пообещали большинство стран (Россия тоже декларирует такую цель, но к 2060 году). С исследованием «Переход к чистым нулевым выбросам» ознакомился РБК.

По оценке McKinsey, Россия оказалась в числе тех стран, кому энергопереход будет стоить дороже всего, поскольку ее экономика основана на ископаемом топливе. Страна занимает четвертое место на планете по объему выбросов углекислого газа. В то же время благодаря своим климатическим условиям Россия несет наименьшие риски в случае, если углеродная нейтральность не будет достигнута и сдержать глобальное потепление не удастся.

За основу исследования был взят сценарий, разработанный Network for Greening the Financial System (NGFS) — организацией, созданной центральными банками и органами надзора в декабре 2017 года для оперативного глобального реагирования на изменение климата (Банк России вступил в нее в 2019 году). Не допустить повышения общемировой температуры более чем на 1,5 градуса Цельсия относительно уровня 1850–1900 годов большинство стран мира договорились, подписав Парижское соглашение по климату в 2016 году. В ноябре 2020-го страны — участницы Рамочной конвенции ООН об изменении климата на конференции в Глазго подписали климатический пакт, который предписывает государствам сокращать использование угля. Другие достигнутые договоренности между странами касались прекращения вырубки лесов и сокращения выбросов метана.

Эксперты McKinsey рассмотрели, какие преобразования произойдут в глобальной экономике сквозь призму четырех аспектов — спрос на продукты и товары, распределение капитала, затраты для производства и потребителей, рынок труда. Глобальное исследование охватило сектора, ответственные примерно за 85% общих парниковых выбросов, и описывает экономические изменения в 69 странах, включая Россию.

Во сколько странам обойдется энергопереход

Как полагают авторы исследования, переход к нулевым выбросам может быть только всеобщим, то есть затронуть все сектора экономики и страны: будут перестроены энергетические и землепользовательские системы, лежащие в основе мировой экономики и ответственные за выбросы СО2.

С 2021 по 2050 год совокупные капитальные затраты на физические активы, необходимые для перехода к углеродной нейтральности, составят $275 трлн, или 7,5% накопленного мирового ВВП за период. Речь идет, например, о замене традиционных угольных электростанций на угольные ТЭС с технологией улавливания углерода или об уходе от двигателей внутреннего сгорания в транспортных средствах. Среднегодовые расходы на декарбонизацию должны будут вырасти с сегодняшних $5,7 трлн до $9,2 трлн.

В начале пути — до 2030 года — объем инвестиций будет больше. Потребители также могут столкнуться с повышенными затратами начального периода, поскольку им предстоит перейти на товары с низким уровнем выбросов (например, на электромобили). Кроме того, в краткосрочной перспективе возможен рост цен на электроэнергию.

Среди стран в группе риска, которые могут не справиться с финансовыми вызовами энергоперехода, окажутся государства с низким уровнем дохода, а также страны с большими запасами ископаемого топлива. Наибольшие затраты понесут экономики, основанные на ископаемом топливе, — в среднем в 18% их совокупного ВВП до 2050 года. Это страны Ближнего Востока, Северной Африки, Россия и государства СНГ, в частности Казахстан.

Большая часть их расходов будет по-прежнему уходить на активы, связанные с ископаемым топливом. Однако эти страны будут стремиться к тому, чтобы сократить их и перейти к активам с низким уровнем выбросов, прогнозируют в McKinsey. По оценке правительства России, представленной в стратегии низкоуглеродного развития (.pdf), достижение углеродной нейтральности будет обходиться стране в 1% ВВП ежегодно в 2022–2030 годах и в 1,5–2% в 2031–2050 годах. «Для России вызовом будет то, что значительную долю в структуре ископаемого топлива занимает уголь. Риски связаны как с внутренними потребностями (уголь используется для энергогенерации, металлургии и других отраслей), так и с экспортом. Последний будет сокращаться по мере того, как другие страны будут отказываться от угля», — сказал РБК руководитель направления ESG для компаний ресурсных отраслей в России и СНГ McKinsey Сергей Заборов. «ВТБ Капитал» оценивал стоимость декарбонизации в России в сумму до 480 трлн руб. к 2060 году.

По оценке McKinsey, затраты крупнейших экономик мира — США, Китая, Евросоюза, Японии и Великобритании — составят около половины общемировых расходов на физические активы в контексте декарбонизации. Эти страны потратят около 6% своего совокупного ВВП с 2021 по 2050 год.

Среди рисков энергоперехода — волатильность цен на электроэнергию (производители попытаются компенсировать инвестиции в чистую энергетику повышением тарифов). «При слабом управлении переход может дестабилизировать цены на энергию, что отрицательно скажется на ее доступности, как физической, так и экономической, особенно для домохозяйств и регионов с низким уровнем дохода. Это также повлияет на экономику в целом и может привести к срыву перехода (например, если повышение цен на энергию вызовет негативную обратную реакцию)», — предупреждают авторы исследования.

Плюсы для России от срыва энергоперехода

На долю России приходится 5% выбросов углекислого газа в мире, напоминает Заборов. Это четвертое место в мире после Индии (на нее приходится почти 7% загрязнений), Китая и США, которые генерируют 30 и 15% выбросов соответственно.

При этом Россия находится в более выгодном положении, чем крупнейшие эмитенты парниковых газов, на тот случай, если энергопереход не будет достигнут. «В отсутствие энергоперехода увеличиваются физические риски, связанные с климатическими изменениями, — повышение средней температуры и его последствия. Россия относится к категории стран с самым низким профилем физического риска вместе с Канадой, Великобританией, Германией», — говорит Заборов. В группе экстремально высокого риска находятся страны с жарким климатом — Индия, Пакистан, Нигерия. Высокий риск у Японии и Саудовской Аравии. У США и Китая риски от потепления тоже выше, чем у России.

Действительно, многие модели предсказывают, что Россия может стать одним из немногих бенефициаров умеренного изменения климата, говорилось в отчете Всемирного банка в декабре 2021 года. Например, от умеренного роста температур могут выиграть российские сельское хозяйство и туризм. В то же время другие исследования, как подчеркивает Всемирный банк, предрекают России более пессимистические последствия глобального потепления. По этим оценкам, Россия несет физические риски от таяния вечной мерзлоты. Кроме того, физические риски от изменения климата распределены в стране очень неравномерно: например, даже несмотря на общий положительный эффект для аграрного сектора, потери могут понести такие крупные сельхозпроизводящие регионы, как Краснодарский край или Ставропольский край, где ощущается нехватка воды.

Для России энергопереход несет возможности, убеждены в McKinsey. У страны большой потенциал в ветрогенерации в отличие от других государств, зависимых от ископаемого топлива. «Существуют страны-лидеры, более продвинутые с точки зрения технологий, востребованных в низкоуглеродной экономике. Например, производители солнечных панелей, электромобилей. Но этом рынке в случае энергоперехода есть свободное место, которое Россия может занять», — рассуждает Заборов.

Неравномерный переход

Глобальный энергопереход будет проходить неравномерно в разных секторах, сообществах и даже отдельных семьях в зависимости от их дохода, ожидают в McKinsey.

• В числе секторов, наиболее подверженных риску, окажутся отрасли с высоким уровнем выбросов либо в результате производственных процессов (сталелитейное, цементное производство), либо от производимой продукции (нефть, газ, уголь, автомобилестроение) — на долю таких секторов приходится около 20% мирового ВВП. Еще 10% ВВП приходится на сектора, у которых высокий уровень выбросов связан с цепочками поставок — например, строительство. По оценке McKinsey по состоянию на 2019 год, причиной 30% выбросов углекислого газа в мире является энергетика, столько же приходится на промышленность (производство стали, цемента, добыча нефти и газа, угольная и химическая промышленность), 19% — на транспортную отрасль.
• В отдельных сообществах внутри стран больше подвержены риску те, чья местная экономика зависит от секторов c высоким уровнем выбросов. Например, более 10% рабочих мест в 44 округах США приходится на добычу ископаемого топлива, энергетику, основанную на ископаемом топливе, и автомобилестроение.
• Бедные семьи независимо от их местонахождения пострадают от энергоперехода больше других. Для малообеспеченных домохозяйств может оказаться непосильным повышение стоимости электроэнергии, хотя в долгосрочной перспективе потребители могут увидеть преимущества, например, от повышения энергоэффективности в домах.

Влияние на потребительское поведение и рынок труда

Трансформация мировой экономики в углеродно нейтральную также приведет к изменению потребительского поведения и перераспределению рабочих мест. Потребителям потребуется заменять товары, в которых используется ископаемое топливо. В первую очередь это касается автомобилей на двигателе внутреннего сгорания и систем отопления домов.

Может измениться и рацион питания: в магазинах станет меньше говядины и баранины, чье выращивание связано с высоким уровнем выбросов, и станет больше мяса птицы. Дело в том, что для крупного рогатого скота требуются большие площади земли для выгула и выращивания корма, что приводит к обезлесению — одной из главных причин потери биоразнообразия и высвобождения углерода в атмосферу. Для производства мяса свинины и птицы требуется в разы меньше корма. Кроме того, жвачные животные выделяют метан (он испаряется из навоза) — парниковый газ, который считается куда опаснее углекислого.

Что касается рынка труда, то энергопереход приведет к исчезновению 185 млн рабочих мест, связанных с добычей ископаемого топлива и другими «грязными» производствами, считают авторы исследования. Однако углеродно нейтральная экономика, в свою очередь, создаст новые рабочие места — до 200 млн. Перераспределение рабочих мест из устаревших секторов ударит по регионам, где предприятия с высоким уровнем выбросов являются основообразующими. Например, автомобильное производство составляет относительно большую долю занятости в Германии, Японии, Мексике и Южной Корее.

Ссылка: https://www.rbc.ru/economics/25/01/2022/61ee8ce79a79470df7c68ed6/

Благодаря Монреальскому протоколу, самому успешному из когда-либо принятых природоохранных договоров, количество антропогенных озоноразрушающих веществ сокращается, а стратосферный озоновый слой Антарктики восстанавливается. Тем не менее, антарктическая озоновая дыра продолжает образовываться каждый год, при этом размер потерь озона сильно зависит от метеорологических условий. В конце ноября и начале декабря 2020 года авторы измерили на северной оконечности Антарктического полуострова самое высокое ультрафиолетовое (УФ) излучение, зарегистрированное на антарктическом континенте за более чем два десятилетия. 2 декабря полуденный УФ-индекс на острове Кинг-Джордж достиг пика в 14,3, что очень близко к самому большому УФ-индексу, когда-либо зарегистрированному на континенте. 3 декабря эритемная суточная доза в том же месте была одной из самых высоких на Земле, сравнимой только с дозами, зарегистрированными на высокогорных участках пустыни Атакама, недалеко от тропика Козерога. Здесь показано, что, несмотря на наблюдаемое ранней весной восстановление антарктического озона, условия, благоприятствующие этим экстремальным значениям УФ-излучения у поверхности, сохраняются до поздней весны, когда биологически эффективное УФ-излучение имеет более важное значение. Эти условия включают наличие продолжительных озоновых дыр (связанных с динамикой полярных вихрей), которые часто приносят обедненный озоном воздух над Антарктическим полуостровом поздней весной. Тот факт, что эти условия возникали примерно с одинаковой частотой в течение последних двух десятилетий, объясняет постоянство экстремальных явлений УФ-излучения у поверхности в Антарктике.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41598-022-05449-8

В России впервые за долгое время строят новую арктическую платформу. Она начнет работу в 2022 году

Научно-исследовательское судно для круглогодичного комплексного мониторинга в высоких широтах сейчас строят в Санкт-Петербурге. Об этом «Ленте.ру» рассказал директор Арктического и антарктического научно-исследовательского института, доктор географических наук Александр Макаров.

Платформа станет основным звеном Арктической пространственно-распределенной обсерватории, которая объединит научно-исследовательский стационар «Ледовая база Мыс Баранова», Российский научный центр на архипелаге Шпицберген, а также гидрометеорологическую обсерваторию «Тикси», сообщается на сайте Арктического и антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ).

По словам Макарова, платформа готова на 90 процентов. Судно было спущено на воду 18 декабря 2020 года.

«В настоящее время запущены вспомогательные носовые дизель-генераторы. Совсем скоро продолжатся пуско-наладочные работы по вспомогательным дизель-генераторам и работа по программе швартовных испытаний», — сказал собеседник «Ленты.ру».

Теперь предстоит провести работы выше ватерлинии. Речь идет о внутреннем обустройстве кают, электромонтаже, установке навигационного оборудования, механизмов, труб и обустройств научных лабораторий.

Первый рейс запланирован на 2022 год. Платформа будет вмерзать в лед и дрейфовать около двух лет

Сейчас эксперты планируют программу первой экспедиции. Основные задачи — это оценка последствий изменения климата, а также улучшение качества прогнозов для обеспечения безопасной навигации на Северном морском пути.

«Благодаря платформе будут получены уникальные и редкие данные — непрерывный ряд из Центральной Арктики, где с 2013 года не проводится регулярных прямых наблюдений», — подчеркнул Макаров.

На борту разместят 15 лабораторий, а рядом с судном будут расположены павильоны для ледовых, метеорологических, океанологических, геологических, экологических, магнитных, гравитационных и других наблюдений. Исследования ледовых нагрузок и механики разрушения льда будут проводиться как на льдине, так и с самого судна, ведь в корпус платформы встроены датчики, фиксирующие воздействие льда.

«Срок службы платформы составит, по нашим оценкам, 25-40 лет. Сейчас трудно предположить, какие специалисты будут работать в долгосрочной перспективе, поэтому научные лаборатории модульного типа смогут оперативно адаптироваться под требования исследователей», — отметил Макаров.

Судно станет самым безопасным местом в Арктике

Научная платформа длиной 83 метра и шириной 22,5 метра с запасом топлива на два года вместит в себя самое необходимое для жизни и комфортной работы 14 членов экипажа и 34 ученых. На платформе разместятся каюты для проживания специалистов, рубки управления, ангар, заправочный комплекс, а также небольшой спортзал и бассейн. На одной из палуб оборудована вертолетная взлетно-посадочная площадка для приема вертолетов типа Ми-8 и Ми-38. На льдине у платформы будет подготовлена взлетно-посадочная полоса для транспортировки топлива, провизии и смены состава. Помимо главного двигателя, режим стоянки по очереди будут поддерживать три дизельных генератора и еще один аварийный.

Для защиты ученых от белых медведей, на льду выставят специальную сигнализацию и тепловизоры, кроме того, постоянно будут дежурить специально обученные люди.

Автором идеи создания такой платформы был ученый-океанолог, бывший директор ААНИИ, полярник Иван Евгеньевич Фролов. Он много лет продвигал проект и ушел из жизни накануне спуска судна на воду, рассказал Макаров в интервью «Российской газете».

«При строительстве платформы были учтены процедуры по эффективной организации наблюдений на дрейфующей платформе нового типа "судно-лед". Методики развертывания лагеря на льду, установки оборудования и эвакуации, применяемые на судне, отработаны на первом этапе экспедиции ТРАНСАРКТИКА 2019, по результатам которой создали документ, регламентирующий организацию всех операций на льду», — объяснил собеседник «Ленты.ру».

Экипаж последней дрейфующей станции эвакуировали в 2013 году — виной всему глобальное потепление

Исследования природной среды в Арктике велись с 1937 года, рассказал «Ленте.ру» Макаров. Тогда была создана первая дрейфующая станция «Северный полюс», ее возглавлял Иван Папанин. Он и остальные участники экспедиции получили ученые степени докторов географических наук, а также были избраны почетными членами тогда Всесоюзного географического общества. Почти 80 лет специалисты изучали закономерности формирования и развития природных процессов региона.

«Однако последствия изменений климата сделали работу на станциях крайне опасной, и в 2013 году была эвакуирована последняя дрейфующая станция "Северный полюс"», — рассказал Макаров.

Условия в Арктике изменились, теперь высаживать людей на лед — небезопасно, но исследования проводить там необходимо, добавил собеседник «Ленты.ру». В связи с этим было принято решение о строительстве платформы, аналогов которой нет во всем мире, заключил Макаров.

Ссылка:  https://m.lenta.ru/brief/2022/01/20/suddno/

Ледники и ледяные шапки во всём мире испытывают сильные потери массы, что создаёт проблемы с доступностью воды, производством гидроэлектроэнергии и экосистемами. Авторы выполнили первые в истории прогнозы эволюции ледников, основанные на глубоком обучении, путем моделирования эволюции ледников 21-го века во французских Альпах. К концу века прогнозируется потеря объёма ледника на 75–88%. Глубокое обучение фиксирует нелинейную реакцию ледников на температуру воздуха и осадки, улучшая представление экстремальных коэффициентов баланса массы по сравнению с линейными статистическими моделями и моделями температурного индекса. Эти результаты подтверждают чрезмерную чувствительность моделей температурного индекса, часто используемых в крупномасштабных исследованиях, к будущему потеплению. Авторы утверждают, что такие модели могут использоваться для крутых горных ледников. Однако прогнозы ледников при сценариях с низким уровнем выбросов и поведение более плоских ледников и ледяных шапок, вероятно, будут искажены моделями баланса массы с линейной чувствительностью, внося долгосрочные погрешности в прогнозы повышения уровня моря и водных ресурсов.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-022-28033-0

*Глубокое обучение — совокупность методов машинного обучения, основанных на обучении представлениям, а не специализированных алгоритмах под конкретные задачи.

Наблюдаемое с 1979 г. потепление в верхних слоях (0–50 м) Северного Ледовитого океана в первую очередь объясняется антропогенными изменениями в высоких широтах. Используя как наблюдательные, так и модельные результаты, авторы показывают, что многолетний тренд летней крупномасштабной атмосферной циркуляции, который приписывается внутренней изменчивости, играл важную роль в потеплении верхних слоев океана летом и осенью за последние четыре десятилетия из-за эффекта «морской лёд-альбедо», вызванного атмосферной динамикой. Эксперименты по пошаговому перемещению, в которых поля ветра ограничены наблюдаемым состоянием, подтверждают этот механизм и предполагают, что вклад внутренней изменчивости в недавнее потепление в верхней части Северного Ледовитого океана составляет до одной четверти потепления за последние четыре десятилетия и до 60% потепления в период с 2000 по 2018 гг. Это говорит о том, что климатические модели должны воспроизводить этот важный внутренний процесс, чтобы реалистично моделировать изменчивость и тенденции температуры Северного Ледовитого океана.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-022-28047-8 

Южный океан между 30° и 55° ю.ш. является зоной основного стока избыточного тепла и антропогенного углерода, но прогнозы моделей этих стоков остаются весьма неопределёнными. Уменьшение таких неопределённостей необходимо для эффективного руководства разработкой политики смягчения последствий изменения климата для достижения амбициозных климатических целей Парижского соглашения. Авторы показывают, что большой разброс в прогнозах будущей эффективности поглощения избыточного тепла и кумулятивного антропогенного поглощения углерода в этом регионе тесно связан с современной стратификацией моделей. Эта взаимосвязь устойчива для двух поколений моделей системы Земля и используется для уменьшения неопределённости будущих оценок совокупного антропогенного поглощения углерода до 53% и эффективности поглощения избыточного тепла до 28%. Эти результаты показывают, что для этого региона улучшенное представление стратификации в моделях системы Земли является ключевым фактором для ограничения будущих углеродных балансов и прогнозов изменения климата.

Ссылка: https://www.nature.com/articles/s41467-022-27979-5

Инженерные схемы планетарного масштаба, предназначенные для охлаждения поверхности Земли и уменьшения воздействия глобального потепления, потенциально опасны и должны быть заблокированы правительствами, заявили в понедельник более 60 политических экспертов и учёных.

Даже если выброс миллиардов частиц серы в средние слои атмосферы — наиболее горячо обсуждаемый план так называемой модификации солнечного излучения — вернёт критическую долю солнечных лучей, как предполагалось, последствия могут перевесить любые преимущества, утверждали они в открытом письме.

«Развёртывание солнечной геоинженерии не может регулироваться глобально справедливым, инклюзивным и эффективным образом», — говорится в письме, подкреплённом комментарием в журнале WIREs Climate Change.

«Поэтому мы призываем к немедленным политическим действиям со стороны правительств, Организации Объединенных Наций и других субъектов, чтобы предотвратить регуляризацию солнечной геоинженерии в качестве варианта климатической политики».

Повышение температуры на 1,1 градуса по Цельсию по сравнению с уровнем середины XIX века уже привело к увеличению интенсивности, частоты и продолжительности смертоносных волн тепла, засух и мегаштормов.

Страны мира взяли на себя обязательство ограничить повышение температуры поверхности Земли до 1,5°C по сравнению с уровнем середины XIX века, но учёные, поддерживаемые ООН, заявили, что этот порог будет превышен, возможно, в течение десятилетия.

Неспособность сократить выбросы парниковых газов, вызывающих глобальное потепление, побудила некоторых политиков ратовать за солнечную геоинженерию, которую не так давно многие отвергли как скорее научную фантастику, чем науку, чтобы выиграть время для более надёжного решения.

Давно известно, что введение большого количества отражающих частиц в верхние слои атмосферы может охладить планету.

Природа иногда делает то же самое: продукты извержения вулкана Пинатубо в 1991 году на Филиппинах понизили среднюю температуру поверхности Земли более чем на год.

Но в открытом письме говорится, что есть несколько причин отказаться от такого курса действий.

Несколько исследований показали, что искусственное ослабление силы солнечного излучения может нарушить муссонные дожди в Южной Азии и Западной Африке и уничтожить неорошаемые посевы, от которых зависят сотни миллионов людей.

Непреднамеренные последствия

«Инъекция стратосферного сульфата ослабляет летние муссоны в Африке и Азии и вызывает высыхание Амазонки», — говорится в последней научной оценке Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК).

Однако другие регионы могут получить пользу: исследование, проведённое в прошлом году, пришло к выводу, что модификация солнечного излучения может резко снизить риск засухи на юге Африки.

Учёные также беспокоятся о так называемом последующем терминальном шоке, если заполнение атмосферы частицами, блокирующими солнечное излучение, внезапно прекратится.

Если модификация солнечного излучения «будет прекращена по какой-либо причине, есть высокая вероятность того, что температура поверхности быстро возрастёт», — заявила МГЭИК.

Кроме того, эта технология никак не остановит продолжающееся накопление CO2 в атмосфере, что буквально меняет химический состав океана.

В открытом письме также содержится предупреждение о том, что надежды на быстрое решение проблемы климата «могут лишить правительства, бизнес и общество стимулов делать всё возможное для скорейшего достижения декарбонизации или углеродной нейтральности».

Наконец, в настоящее время не существует глобальной системы управления для мониторинга или реализации схем солнечной геоинженерии, которые сегодня могла бы привести в действие одна страна или даже миллиардер с ракетами.

В открытом письме содержится призыв к «международному соглашению о неиспользовании», которое заблокирует национальное финансирование, вредные эксперименты на открытом воздухе и откажет в предоставлении патентных прав на технологии модификации солнечного излучения.

Такое соглашение «не запрещает атмосферные или климатические исследования как таковые», говорится в письме.

Другие формы модификации солнечного излучения включают осветление морских облаков путем засеивания их частицами соли из океана и размещение в космосе гигантских зеркал, отражающих направленный на Землю солнечный свет.

Менее противоречивые методы включают отбеливание крыш и дорожных покрытий, а также осветление листьев сельскохозяйственных культур посредством генетической модификации.

Под открытым письмом подписались Франк Бирманн (Frank Biermann), профессор глобального управления устойчивым развитием в Утрехтском университете; Аарти Гупта (Aarti Gupta), профессор глобального экологического управления Вагенингенского университета в Нидерландах; профессор Мелисса Лич (Melissa Leach), директор Института исследований развития в Сассексе, Англия и Дирк Месснер (Dirk Messner), президент Немецкого агентства по охране окружающей среды.

Ссылка: https://phys.org/news/2022-01-dimming-sun-rays-off-limits-experts.html