МОСКВА, 21 авг — РИА Новости. Экономический ущерб от лесных пожаров с начала 2019 года составил около семи миллиардов рублей, сообщил временно исполняющий обязанности руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Михаил Клинов.

"Более точно назвать пока нельзя, потому что необходимо обследование мест, пройденных пожарами, чтобы понять, погибли ли насаждения и требуется ли им восстановление, определить количество и качество пострадавшей древесины", — уточнил он на пресс-конференции в МИА "Россия сегодня".

Клинов добавил, что в целом ситуация стабилизировалась. Общая площадь действующих лесных пожаров в Сибири по состоянию на среду составляет 1,121 миллиона гектаров, из них 1,013 миллиона — это труднодоступные территории.

Самая сложная обстановка сохраняется в Красноярском крае, там горят почти 80 тысяч гектаров, введен режим ЧС.

Чрезвычайная ситуация объявлена также в Иркутской области, Бурятии и Якутии. Причиной возгораний могли стать сухие грозы, однако рассматриваются и другие версии.

Ссылка: https://ria.ru/20190821/1557748217.html

Это лето запомнится нам надолго – наводнениями и лесными пожарами в Сибири, а также аномально холодной погодой в конце июля и начале августа на территории Центральной России.

Один из депутатов Госдумы даже заявил, что против нашей страны, возможно, было применено климатическое оружие, поскольку «такого лета на российской территории быть не может». Об этом «АиФ» беседует с климатологом, ведущим н­аучным сотрудником Главной геофизической обсерватории им. Воейкова, соавтором книги «Парадоксы климата» А­ндреем Киселёвым.

Не только потепление

Дмитрий Писаренко, «АиФ»: 15 лет назад на экраны вышел климатический блокбастер «Послезавтра». Природные катаклизмы, которые в нём показаны, тогда казались чем-то нереальным. А теперь мы видим, как всё это происходит на самом деле. Европа изнывает от жары, а россияне мёрзнут в разгар л­ета. В Иркутской обл. о­дновременно горят леса и выходят из берегов реки. Нам надо привыкать к новой реальности?

Андрей Киселёв: Происходят глобальные изменения климата, и, к сожалению, к ним действительно придётся привыкать. В Парижском соглашении, принятом в 2015 г. взамен Киотского протокола, впервые было сказано, что человечество должно адаптироваться к меняющимся условиям. Это наряду с тем, что надо как-то противоборствовать потеплению.

Традиционно считается, что изменения климата – это в первую очередь глобальное потепление. Оно, конечно, идёт, но является лишь одним из проявлений. А есть и другие. Меняется режим осадков: где-то стоит засуха, а где-то льют ливни. Меняется циркуляция атмосферы: воздушные массы начали перемещаться по другим трассам, нам непривычным. Это приводит к тому, что в некоторых регионах происходят неожиданные и неприятные климатические события, которых раньше там никогда не было.

А ещё учащаются всякие погодные аномалии, которые наносят ущерб людям и экономике. Если говорить о России, то до 2000 г. такие аномалии, по статистике Росгидромета, происходили примерно 150–200 раз в год. А с 2007 г. их число перевалило за 400. Пока не каждый год, а где-то раз в два года. Что это за аномалии? В первую очередь связанные с ветровыми нагрузками – смерчи, ураганы, тайфуны. Следом идут засуха и наводнения.

Если взглянем на мировую статистику, картина будет примерно такая же. Правда, научных данных об этом нет, но есть статистика страховых агентств – они являются заинтересованной стороной и отслеживают всё, что наносит материальный ущерб. Так вот, за последние 40 лет число всевозможных природных катаклизмов, по оценкам страховщиков, выросло в 3 раза. Мы их видим воочию – как, к примеру, ураган, бушевавший в М­оскве в начале августа.

От изменений климата и их последствий нам никуда не деть­ся. Какие бы меры ни предпринимали международное сообщество или отдельные страны, коренного улучшения ситуации в ближайшее время не будет.

– Значит, мы уже прошли «точку невозврата», как утверждают некоторые учёные?

– Дело в другом. Климатическая система Земли очень сложна: она включает в себя не только атмосферу, но и гидро­сферу (океаны, реки, озёра), криосферу (весь лёд на планете) и биосферу, поскольку человек тоже влияет на климат. И эта система чрезвычайно инертна. Что бы сейчас в неё ни заложили, она будет это «переваривать» очень долго. Не годы и не десятилетия, а 100 лет и более.

Поэтому, какие бы усилия по борьбе с глобальным потеплением человечество ни предприняло, на климате планеты в ближайшие 3–4 года это никак не отразится. Эти изменения почувствуют только следующие поколения. Быстрого решения проблемы не существует.

Вторжение из Арктики

– А чего ждать нам? Экстремальные погодные явления в России будут происходить всё чаще?

– Печальная тенденция сохранится. Среднегодовая температура будет возрастать, на смену лёгким дождям станут приходить ливни (мы уже несколько лет это наблюдаем), плюс участятся погодные аномалии (что мы тоже видим).

При этом нельзя говорить, что из года в год будет становиться всё теплее. Речь не только о потеплении. Сейчас используют другой термин – «климат нервничает», это более подходящее определение. На смену очень жаркой погоде приходит экстремально ­холодная. Подобные перепады будут усиливаться и происходить всё чаще.

Надо иметь в виду, что потепление на территории России идёт интенсивнее, чем в среднем по миру. Причина – в географии. Наша страна, скажем так, наиболее богата сушей. О­громная территория находится вдали от океана, а глобальное потепление более выражено именно в глубине материков.

Есть данные Росгидромета. За последнее десятилетие в среднем по планете потеплело на 0,17–0,18°C. А в России – на 0,48°C. Если же брать наши северные территории – к примеру, Таймыр, то там температура вообще поднялась на 1,2°C за 10 лет.

– Но почему у нас случаются резкие похолодания среди лета?

– На европейской части России довольно ровный рельеф – у нас нет больших гор, по крайней мере  до Урала. Воздушные массы к нам поступают в основном из Атлантики. Они движутся с запада на восток. Это, как правило, влажные массы, и по мере продвижения на восток они теряют свой влагозапас. Но атмосферная циркуляция, как я уже сказал, меняется, и в привычные передвижения масс с Атлантики вносят свой вклад воздушные массы из Арктики, вторгаясь в них. Они тоже бывают влажные, но при этом всегда холодные. Вот как раз в конце июля и начале августа на европейской части России мы наблюдали это вторжение из Арктики – температура воздуха была ниже климатической нормы.

– А, скажем, 2010 г. нам, наоборот, запомнился долгой, изнурительной жарой.

– Так называемые волны тепла (или холода – как этим летом) – это аномальные температурные режимы, которые устанавливаются на длительный промежуток времени на большой территории. В 2010 г. на всей европейской части России такая жаркая погода продолжалась почти 2 месяца. На языке метеорологов это называется «блокинг» – на о­громной площади встаёт очень мощный антициклон. И юркие, но маломощные циклоны сдвинуть его никак не могут.

Кстати, есть прогноз Института физики атмосферы РАН: в ближайшие 5 лет, согласно расчётам, в России должна повториться ситуация с б­локингом, которая была в 2010 г. Вероятность очень высока.

– Некоторые эксперты предрекают, что при повышении среднегодовой температуры на 4°C вероятность военных конфликтов возрастает на 26%. Это так?

– Не поручусь за эти цифры, но предположение не лишено оснований. Источники пресной воды на планете расположены крайне неравномерно. И для огромного количества стран (в первую очередь в Африке и Азии) доступ к питьевой воде – серьёзная проблема.

Развитые страны, конечно, эту проблему для себя решат. В Арабских Эмиратах вообще вся вода опреснённая. Это дорого, но они могут себе это позволить. А вот что произойдёт с Африкой и Средней Азией, непонятно. У них проблема усугубляется год от года. Есть сценарий, что к середине ХХI в. из-за недостатка воды поток беженцев из этих регионов будет огромным. И тогда возникнут какие-то конфликты, в том числе вооружённые.

– России придётся укреплять свои южные границы?

– Я не политик, поэтому не берусь сказать, какие решения будут приниматься. Но поток людей из Средней Азии, конечно, в первую очередь пойдёт в Россию. Нам грозят серьёзные потрясения.

– Кстати, что вы думаете по поводу того, что в нынешних погодных аномалиях виновата не природа, а климатическое оружие, которое против нас применили?

– Вопрос о климатическом оружии всплывает с завидной регулярностью. Я в это не верю. В 1970-е была принята Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду – кстати, по инициативе СССР.

И если бы были сколь-нибудь серьёзные основания подозревать кого-то в нарушении этой конвенции, представьте, какую шумиху подняли бы МИД. К тому же при применении климатического оружия неизбежно возникнет масса сложностей – оно куда менее надёжно в сравнении с прочими видами вооружений.

Ссылка: https://aif.ru/society/nature/chto_s_pogodoy_v_blizhayshie_gody_v_rossii_mozhno_ozhidat_moshchnogo_potepleniya

«Сама по себе проблема изменения климата – главный глобальный вызов как минимум двух последних десятилетий. Если ранжировать по вероятности основные глобальные риски, то экстремальные погодные явления, вызываемые происходящими климатическими изменениями, займут первое место, опередив риски крупных терактов, миграции, краж данных. По масштабу негативного воздействия эти риски уступают лишь оружию массового поражения. Это оценка не экспертов-климатологов, а экономистов Всемирного экономического форума», – отметил советник Президента в ходе интервью.

«Поскольку проблема носит глобальный характер, основная задача здесь – в объединении усилий всех стран по смягчению негативного воздействия на климатическую систему и обеспечению сокращения выбросов парниковых газов, по адаптации к климатическим изменениям, по выработке и организации эффективных механизмов взаимодействия стран, направленных на финансирование климатических проектов. К сожалению, мы пока с трудом себе представляем, какие экономические последствия вызовет смещение на север зоны вечной мерзлоты – зоны, в границах которой построены и функционируют месторождения, трубопроводы, здания и целые города. В рамках реализации плана по адаптации к изменениям климата рассчитываем оценить эти и другие последствия и реализовать комплекс мер по снижению негативного влияния изменения климата на российскую экономику», – сообщил Р. Эдельгериев.

По его словам, меры, предпринимаемые Правительством РФ для решения климатической проблемы, реализуются в двух плоскостях – в области снижения негативного воздействия на климатическую систему и минимизации климатического ущерба, то есть адаптации к климатическим изменениям.

Ссылка: https://www.eprussia.ru/epr/371-372/6054769.htm?sphrase_id=2376093

Британский космолог и астрофизик Мартин Рис уверен, что человечество убивает неэффективная система власти: политикам неинтересна стратегия, а ученых не слышат. В ближайшие 10-20 лет предстоит разобраться, как контролировать новые технологии - иначе будет поздно.

Политические инициативы, а также некоторые технологии необходимо ограничить ради стабильного и безопасного развития человечества, уверен Мартин Рис — один из самых авторитетных британских ученых. Основа стабильного развития при нынешней системе — ответственность общества, подчеркивает он в интервью Guardian.

«Политики не относят [направление] к приоритетам, если выгоды неявны или проявятся в далеком будущем. Они будут действовать, только если за ними стоят избиратели. Вот почему важно поддерживать такие [долговременные] кампании», — подчеркивает Рис.

Он называет две технологии, которые станут серьезным испытанием для облеченных властью людей уже в ближайшие 10-20 лет. При неблагоприятном сценарии они могут убить человечество намного раньше, чем глобальное потепление сделает планету малопригодной для жизни. Быстро стать опасным может прогресс в области кибер- и биотехнологий.

Коллеги Риса ранее оценивали разрушительность неминуемой пандемии — по их расчетам, по-настоящему опасная болезнь унесет около 900 млн жизней, и избежать этого нереально. А новый вирус скоро можно будет создать даже в гараже.

Британский ученый указывает, что сейчас больницы по всему миру окажутся переполненными после того, как заболеет всего 1% людей. Тогда начнется паника, которую никто не сможет обуздать.

Опасности в этих двух сферах исходят как от отдельных преступников, так и со стороны государств-изгоев. А к бедствию может привести не только акт терроризма, но и трагическая ошибка. Еще в 2012 году, напоминает он, в отчете Пентагона военные указывали на то, что кибератака враждебного государства потенциально может обесточить восток США и спровоцировать ядерный ответ.

«Общество становится все более хрупким и уязвимым», — констатирует Рис.

Возможности ИИ Риса пока пугают гораздо меньше: «Общий ИИ или захват мира через интернет вещей — это пока фантастика… Однако ИИ изменит рынок труда, и те, кто нанимают роботов [вместо людей], должны платить дополнительные налоги».

При это он также указывает, что общественное давление эффективно, но нужно привлекать авторитеты мирового уровня. Так, Рис упоминает об обращении Папы Римского по поводу опасностей глобального потепления в 2015 году. Ученый уверен, что это был важный фактор, который способствовал подписанию Парижского климатического соглашения.

Некоторые надежды он возлагает и на освоение космоса — хотя и указывает, что бегство на Марс никогда не заменит Землю. Рис призывает сделать упор на робототехнику: «Будь я американским налогоплательщиком, я бы никогда не поддержал государственные траты на пилотируемую программу NASA. Но я бы приветствовал частные инициативы — как SpaceX Илона Маска или Blue Origin Джеффа Безоса… Маск говорил, что хочет „умереть на Марсе, но только не при посадке“, и нельзя сказать, что это не такая уж сумасшедшая идея».

«Однако мысль о том, что мы можем решить земные проблемы, улетев на Марс — это иллюзия. Абсолютно не согласен в этом ни с Маском, ни с моим коллегой Стивеном Хокингом. Обуждать изменение климата на Земле — это плевое дело по сравнению с терраформированием Марса».

Риса нельзя назвать оптимистом, когда речь идет о будущем человечества: он уверен, что до конца XXI века мы не доживем с вероятностью около 50%. И если умрем, то почти наверняка из-за новых технологий, которые не умеем или не желаем контролировать.

Ссылка: https://m.hightech.plus/2019/08/19/martin-ris-dve-tehnologii-mogut-ubit-chelovechestvo-bistree-globalnogo-potepleniya

Перед началом переговоров 19 августа Президент России Владимир Путин и Президент Франции Эммануэль Макрон сделали заявления для прессы и ответили на вопросы журналистов. В частности было сказано: В.Путин - "Говоря, по поводу той темы, о которой господин Президент упомянул, – это совместная работа в области борьбы с изменениями климата. Это существенная вещь. Ведь Россия с самых первых шагов присоединилась к инициативам Президента Франции и поддержала Парижское соглашение по климату. Мы взяли на себя очень серьёзные обязательства: в ближайшие несколько лет выйти на 70–75 процентов от выбросов 1990 года, а потом 75 процентов – к 2030 году. Это серьёзные обязательства, это потребует существенной реконструкции вообще всей российской экономики. Мы приняли внутригосударственные программы на этот счёт, выделили колоссальные ресурсы. И это тоже очень серьёзный вопрос для нас". Э.Макрон - "Мы также поговорим о климатических изменениях. Я знаю, что в последнее время в России было принято очень важное решение – решение о ратификации Парижского договора. Это очень важно со стороны России. То есть поддержка парижской повестки дня – это очень важный шаг. Хотел бы выразить своё соболезнование по поводу ужасных пожаров, которые произошли в Сибири этим летом. Но, действительно, климатическая повестка дня – это опять-таки повестка дня, которая имеет особую остроту".

Ссылка: http://www.kremlin.ru/events/president/news/61336

На вопросы нашей редакции отвечает д-р Питер ГЛЕИК — член Национальной академии наук США, один из создателей, почётный президент и главный научный сотрудник Тихоокеанского института (Окленд, Калифорния), всемирно известный эксперт по вопросам водных ресурсов и климата. http://pacinst.org/about-us/staff-and-board/dr-peter-h-gleick/

1. Что в климатической науке применительно к изменению климата, на ваш взгляд, бесспорно, а что — спорно или вообще неверно?

Наука об изменении климата невероятно сильна и понятна, и существует уже десятилетия. Каждая наука всегда совершенствуется по мере появления новых исследований, но ядро науки о климате НЕ противоречиво, за исключением политических вопросов. Эту науку хорошо суммируют десятилетия работы МГЭИК, доклады буквально каждой национальной академии наук на планете и каждой профессиональной научной организации.

2. Что первично: рост выбросов углекислого газа предопределяет изменение климата или наоборот изменением климата обусловлен рост количества углекислого газа в атмосфере планеты?

Очень и очень ясно, что в древние времена иногда повышение температуры предшествовало увеличению CO₂, а иногда — сначала повышался объём CO₂. Но также ОЧЕНЬ ясно, что в наши дни к повышению температуры ведёт рост уровня CO2, вызванный людьми. Тот факт, что естественные изменения климата произошли там, где объём СО₂ увеличился ПОСЛЕ произошедших изменений климата, не имеет отношения к текущей ситуации. Утверждения некоторых людей, что это теперь невозможно, поскольку в прошлом объём СО₂ возрастал после климатических изменений, являются полной ерундой.

3. Насколько современные возможности человечества велики, чтобы оказывать заметное, а тем более — решающее воздействие на такие глобальные аспекты существования биосферы как климат?

В разумном научном сообществе нет спора о том, что воздействие человека на климат является очевидным, заметным и ускоряющимся. Роль парниковых газов в изменении радиационного баланса планеты хорошо известна; роль человека в повышении концентрации парниковых газов хорошо изучена.

4. На что должны быть направлены усилия человечества в данное время — на сдерживание глобального потепления, адаптацию к нему или разъяснение того, что оно — миф, как утверждал ещё два десятилетия назад выдающийся российский геофизик Кирилл Кондратьев?

Антропогенное глобальное потепление — это не миф, а тот, кто утверждает, что это не так, намеренно вводит людей в заблуждение или заблуждается сам. В настоящее время необходимо приложить усилия для сокращения выбросов парниковых газов, чтобы уменьшить ускорение изменения климата, и одновременно работать над тем, чтобы адаптироваться к тем последствиям изменения климата, которых мы уже не можем избежать. Мы должны делать и то, и другое. Если Кондратьев сказал, что антропогенное глобальное потепление — это миф, он либо ошибался, либо не разбирался в науке. Я лично сотрудничал с Будыко десятилетия назад и с другими советскими и российскими учеными-климатологами, которые ясно понимали проблему.

5. Как простому человеку относиться к росту количества углекислого газа в атмосфере — как к потенциальной опасности, как к очевидному благу или как-то иначе?

Как к потенциальной опасности. И уж никак НЕ как благу. И обычные люди должны понимать угрозу, которую CO₂ и изменение климата представляют для нынешнего и будущих поколений.

6. Считаете ли вы необходимым развернуть ныне широкое всепланетарное обсуждение проблемы изменения климата, чтобы все точки зрения были выслушаны одинаково внимательно и беспристрастно, поскольку возникло большое недоверие к докладам МГЭИК?

Да, публичное обсуждение имеет решающее значение, но основанное на реальной науке, а не на отрицании изменений климата в результате человеческой деятельности, вызванном корыстными интересами, политическими соображениями или невежеством отрицателей. Научные результаты деятельности МГЭИК превосходны, а те, кто пытается предотвратить действия по изменению климата, сеют к ним недоверие. В то же время воздействие на климат усиливается во всем мире, и со временем оно будет становиться все сильнее и сильнее, чем дольше мы будем тянуть с сокращением выбросов парниковых газов.

Ссылка: http://ekois.net/antropogennoe-globalnoe-poteplenie/

Гибкие определения слова «климат» могут препятствовать политическим дискуссиям об изменении климата. Устранение очевидных разрывов между понятиями «климат» и «погода» может помочь уменьшить двусмысленность.

В статье её автор Оливер Боте (Oliver Bothe) размышляет о связи и различии между понятиями «погода» и «климат». Ниже приведены некоторые выдержки из его публикации.

Учёный-климатолог Джон Кеннеди пояснил для неспециалистов различие между понятиями «погода» и «климат» следующим образом: «Практически говоря: погода - это то, как вы выбираете одежду, климат - то, как вы выбираете свой гардероб». Между тем, научная литература редко определяет климат более конкретно, называя его «статистикой погоды». Такие расплывчатые определения могут помешать выработке политики в отношении изменения климата, потому что политика лучше всего решает чётко определённые проблемы. Без чёткого определения того, что такое климат, местные и глобальные взгляды на изменение климата контрастируют друг с другом, представляя проблему на многосторонних переговорах и снижая актуальность дискуссий о климате и его изменениях для местных сообществ. Отсутствие чёткого определения может даже помешать достижению согласия при обсуждении политики в области изменения климата.

Определения климата у учёных развивались с их пониманием мира. Возможно, наиболее распространённым текущим определением является определение из Пятого оценочного доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), в котором проводится различие между «климатом в узком смысле слова… как средней погодой… в течение периода времени от месяцев до… миллионов лет» и «климат в более широком смысле» как «состояние… климатической системы». Оба смысла являются достоверными описаниями климата. Они являются примерами общего шаблона, то есть общей концепции климата.

Идея климата - это классификация удобства. Это инструмент, который помогает нам справляться с нашей постоянно меняющейся обстановкой в разговорной, научной, философской и политической обстановке. Любая общественная группа, любой человек, любой бизнес и любой учёный может иметь чёткое представление о климате. Эта точка зрения зависит от конкретного применения, региональной и временной направленности, а также от уникального опыта человека или группы. Но ни один случай не может определить климат; скорее, нам нужно определение шаблона для концепции.

Если мы примем, что представление о климате как о «статистике погоды» неясно, можем ли мы уточнить его, используя более точное определение наших терминов. Что обычно представляют эти статистические данные о погоде? Что представляет собой «погода», статистику которой мы хотим рассмотреть? То есть мы должны разобрать, что такое климат и какая погода. В самом деле, переход между погодой и климатом неоднозначен, и между этими понятиями существуют различия в плане их охвата и временного разграничения.

Климатическая система Земли включает её атмосферу, гидросферу, криосферу, биосферу и литосферу. Помимо статистики, описания поведения климатической системы могут использовать термодинамику и гидродинамику, а также химию, электромагнетизм, реологию и физику плазмы.

Идея климата позволяет нам сравнивать части системы в разных местах, в разное время и с разными источниками данных. Мы можем рассмотреть пространственные масштабы, варьирующиеся от локальных до глобальных на поверхности, в верхних слоях атмосферы или в океане. И мы можем классифицировать климат по периодам времени в миллионы лет, трём хорошо отслеженным десятилетиям или даже более коротким периодам, чтобы выделить кратковременные изменения. Каждая точка данных в изучении климата является неопределённой, несовершенной оценкой. Только с учётом неопределённости мы можем на практике использовать модели климата, которые являются неопределёнными по построению.

Мы говорим об изменении климата, когда, согласно определённому критерию, обнаруживаем различия в статистике погоды для разных интересных случаев, например, для разных периодов времени. И, наоборот, «изменчивость климата» относится к колебаниям в течение отчётного периода для одного случая. Даже постепенное изменение рассматриваемого периода приводит к другому примеру климата. Временные рамки климата зависят от физических свойств системы и порождают различия: например, климатическая система другого небесного тела обладает свойствами, отличными от климатической системы Земли. Кратчайшие климатические временные рамки, которые означают переход между погодой и климатом, должны позволять определять статистику.

Погода более ощутима, чем климат; мы наблюдаем это ежедневно и можем указать на это. Наше восприятие погоды может распространяться на явления вне атмосферы. Для человека, находящегося в лодке, высота волны является важной частью наблюдений за погодой. Но является ли пыль в пустыне на автомобиле частью погоды? Является ли транспорт промышленных выбросов погодой? А затопление поля, часть погоды?

Американское Метеорологическое Общество определяет погоду как «состояние атмосферы» в определённое время и рассматривает масштаб её изменений в минутах и ​​днях и то, как эти изменения влияют на жизнь или небесное тело. Состояние системы описывает систему во всех интересующих её частях. Таким образом, погода полностью описывает атмосферу в том смысле, что понятие погоды включает в себя все необходимое для описания.

Если климат является «статистикой погоды», нельзя ограничивать погоду атмосферой, но нужно позволить погоде выходить за пределы атмосферы. Например, биосфера, криосфера и гидросфера влияют на атмосферу через потоки энергии и влаги.

Автор попытался прояснить временной переход между погодой и климатом и выделить, какие части планетарной системы описывают погоду и климат. Это не полностью устраняет двусмысленность классического определения «климат - статистика погоды». Контрасты между локальными, региональными и глобальными случаями климата, его изменениями и его последствиями, вероятно, станут ещё более важными с появлением планов для применения в области климатической инженерии. Эти приложения требуют ещё большего, чтобы обсуждения были предметными по отношению к интересующим климатическим факторам.

Опять же, может быть, невозможно окончательно определить погоду и климат - по крайней мере, их временное разделение и терминологическую зависимость. Различное происхождение терминов может препятствовать различию в универсальном понимании предмета обсуждения. Если это так, то всегда может существовать традиционный термин «погода» и развивающееся понимание того, что такое климат. Разговорный взгляд будет контрастировать с субъективными ожиданиями и опытом, в то время как науки о Земле будут использовать погоду в качестве концепции метеорологии и климата в качестве описания взаимодействия между различными компонентами системы Земли.

Ссылка: https://eos.org/opinions/when-does-weather-become-climate?utm_source=eos&utm_medium=email&utm_campaign=EosBuzz081619

За последнее десятилетие содержание метана СН₄ в атмосфере быстро росло, что способствовало глобальному изменению климата. В отличие от конца 20-го века, когда в его молекулах присутствовал более тяжелый стабильный изотоп углерода (¹³C), в последние годы отмечается сокращение в молекулах СН^₄ этого изотопа. Это сокращение широко интерпретируется как указание, главным образом, на биогенный источник повышенного содержания метана. Авторы показывают, что отчасти такое положение дел может быть связано с выбросами при добыче сланцевого газа и сланцевой нефти. Предыдущие исследования не рассматривали этот фактор в явном виде, хотя большая часть роста добычи природного газа в мире за последнее десятилетие приходится именно на сланцевый газ. В сланцевом газе метан имеет несколько меньшее число изотопов ¹³С по сравнению с обычным природным газом. Авторы пришли к выводу, что добыча сланцевого газа в Северной Америке за последнее десятилетие могла стать причиной более половины прироста всех выбросов от ископаемого топлива в мире и составить примерно одну треть от общего увеличения выбросов из всех глобальных источников за последнее десятилетие.

Ссылка: https://www.biogeosciences.net/16/3033/2019/